Аманда Квик - Другой взгляд Страница 21

Убийца взял сачок и выловил дохлых рыб. За последние два дня в аквариуме погибло их больше половины. Необходимо было произвести вскрытие тушек, чтобы определить болезнь, приведшую к смерти. Скорее всего новые растения не выделяли достаточно кислорода.

Воспроизвести дарвиновский мир в миниатюре было гораздо сложнее, чем это казалось на первый взгляд. Законы природы, такие простые и ясные в теории, на практике были полны исключений и неожиданностей. Влияло все: температура, погода, болезни, пища, даже случайные совпадения вступали в игру, когда дело касалось реальности.

Однако, несмотря на исключения, теория естественного отбора подтверждалась: выживает сильнейший. Главное, подмять под себя всех остальных.

Убийца испытывал особое удовлетворение от осознания такого вывода. Только сильнейший достоин выжить и процветать.

Конечно, природа позаботилась о том, чтобы и добыча пользовалась некоторой защитой. В конце концов, необходимо во всем поддерживать баланс. Не будь добычи, что стало бы с хищниками?

И все же не было никаких сомнений относительно того, какую группу избрали неумолимые силы природы, чтобы править. Мысль о том, что природа создала хищников и добычу, была несказанно приятна. Совершенно очевидно, что сильные обладают всеми правами. Им на роду написано править слабыми, а выказывать сострадание и милосердие – это, надо полагать, идти против природы.

Сильнейшие также должны все время демонстрировать свои качества окружающим. Главное, найти достойного партнера, здоровую самку, обладающую такой же силой.

Убийца сетовал, что до сих пор поиски достойной партнерши не увенчались успехом. Но теперь он понял, что существует один весьма подходящий вариант. Нужна была женщина, обладающая сверхъестественным даром. Именно его он и хотел видеть в своем отпрыске.

Древние традиции тайного общества были хорошо известны его членам. Он знал, что Гейбриел Джонс никогда бы не выбрал посредственную женщину, типа этого фотографа, без денег и связей. Если… если бы она не обладала какими-то выдающимися способностями.

Убийца положил дохлую рыбу на стол и потянулся за ножом.

Вдоль стены плотно стояли шкафы, набитые папоротником. В их стеклянных дверях блестели неживые нечеловеческие глаза. Здесь были насекомые, рептилии, обитатели морских глубин. «Великолепные образчики неумолимого природного закона естественного отбора, – думал убийца. – Этим существам были неведомы чувства, эмоции, семейные узы, страсти и политика. Жизнь сводилась к отправлению естественных потребностей. Убей или тебя убьют».

Он взялся за рыбу. Неудавшиеся эксперименты всегда оставляли после себя неприятный осадок, но они представляли собой и немалый интерес.

Глава 12

– Кристофер Фарли сегодня у вас в долгу, мистер Джонс. – Затянутой в перчатку рукой Адам Харроу лениво играл бокалом шампанского. – Поверьте, даже если бы вас не было, великолепные работы вашей жены не остались бы незамеченными. И все же мне кажется, что ваше неожиданное возвращение привлекло дополнительное внимание.

Гейбриел оторвался от созерцания фотографии в рамке и перевел взгляд на худого, изящного молодого человека, остановившегося рядом с ним.

Венеция представила его Харроу сразу после открытия выставки. Затем ее увлекла за собой пестрая толпа, состоявшая из коллег, почитателей и просто любопытствующих. В данный момент она была занята беседой в другом конце комнаты! Очень скоро Гейбриел понял, что ему предстоит провести время в одиночестве. Выставка, безусловно, представляла собой светское мероприятие, но, помимо искренних и серьезных разговоров об искусстве фотографии, у его жены были другие, не менее важные дела.

К счастью, Харроу оказался интересным собеседником. Его голос, низкий и приятный, явно притягивал, а вел он себя немного отстраненно, сохраняя насмешливое выражение лица. Конечно, он производил впечатление джентльмена, привыкшего ко всему самому лучшему, начиная от клубов и любовниц и заканчивая искусством и вином. Его брюки и сорочка были скроены по последней моде, светло-каштановые волосы бьши зачесаны назад и напомажены бриолином для придания блеска.

Черты лица молодого человека, тонкие и изящные, напоминали одного из божественно прекрасных рыцарей с картин Бёрн-Джонса. Вспомнив живописца, Гейбриел в очередной раз заметил, насколько распространено имя Джонс. Венеция справедливо рассудила, что никто не обратит особенного внимания на еще одного Джонса в Лондоне.

– Насколько мне известно, выставку организовал Фарли? – поинтересовался Гейбриел.

– Да. – Харроу сделал глоток шампанского и опустил бокал. – Это человек со средствами, ставший настоящим покровителем мира фотографии. Очень щедр с новичками. Он даже содержит прекрасно оснащенную лабораторию недалеко отсюда. Это для тех, кто не может себе позволить собственное оборудование и вещества.

– Ясно.

– Фарли многое сделал для того, чтобы фотографию признали настоящим искусством. – Харроу изогнул изящную бровь. – К сожалению, во многих кругах это до сих пор оспаривается.

– Судя по тому, сколько здесь народа, это весьма сомнительно, – заметил Гейбриел.

Ярко освещенный выставочный зал был полон хорошо одетых людей. Гости прохаживались по комнате, держа в руках бокалы с шампанским или лимонадом, с напускным вниманием разглядывая висящие на стенах фотографии.

Экспозиция была составлена из работ нескольких фотографов, сгруппированных по категориям: пасторальные сцены, портреты, достопримечательности Лондона и художественное фото. Работы Венеции находились в категориях портретов и достопримечательностей столицы.

Гейбриел понял, что Харроу может послужить для него богатым источником информации. Если похититель входит в число деловых знакомых Венеции, то сегодня он должен быть здесь.

– Был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали мне о некоторых из присутствующих здесь людей, – сказал Гейбриел. – Похоже, моя супруга общается с весьма интересными людьми.

Харроу окинул молодого человека заинтересованным взглядом и пожал плечами.

– С удовольствием. Разумеется, я знаю не всех, но с самыми выдающимися знаком. – Кивком головы он указал на пожилую представительную пару. – Лорд и леди Недерхэмптон. Считают себя знатоками искусства. Их присутствие здесь сегодня придает выставке особый статус.

– Понятно, – отозвался Гейбриел. Харроу слегка улыбнулся.

– Говорят, много лет назад леди Недерхэмптон была актрисой. Высший свет благоразумно забыл о ее происхождении, и все благодаря тому, что она теперь замужем за лордом Недерхэмптоном.