Филиппа Грегори - Колдунья Страница 22

Девушка склонила голову над тарелкой, пряча досаду. За одну ночь она потеряла все: веру, подруг, достаток и удобства, возможность жить для себя. В аббатстве Элис могла бы подняться до самой высокой должности, стать когда-нибудь преподобной матушкой. И вдруг в одну ночь все разлетелось в прах. Она снова была выброшена из жизни, потеряла будущее и аббатису. Элис старалась не думать о матушке Хильдебранде — что толку позориться перед дамами, плача в их кругу о своем одиночестве? На господский стол подали лососину и салат из петрушки, шалфея, лука-порея и чеснока. Элис внимательно наблюдала за обслуживанием. Зелень была свежая, наверное, из личного огорода. Лососина — розовая, как цветы шиповника. Скорей всего, ее поймали в реке нынче утром. При виде сочной бледно-розовой мякоти, отливающей жиром, рот девушки наполнился слюной. Слуга швырнул перед ней на стол очередной поднос с хлебом, густо намазанным мясным паштетом, приправленным медом и миндалем, а другой слуга налил в кубок Элис еще пива.

— Я не голодна и хочу отдохнуть, — сказала девушка.

Однако Элиза Херринг покачала головой и пояснила:

— Нельзя выходить из-за стола, пока отец Стефан не прочтет молитвы и пока не встанут милорды и миледи. А потом ты должна вылить свою похлебку в лохань, это для бедных.

— Они питаются объедками? — промолвила Элис.

— Они рады и этому, — резко произнесла Элиза. — А ты разве не подавала бедным в Пенрите?

Элис вспомнила о тщательно отмеренных порциях монахинь.

— Мы отдавали хлеб целыми буханками, — сообщила она. — А иногда и бочонок с мясом. Кормили всех, кто появлялся у дверей кухни. А объедков не оставляли.

— Не очень-то это щедро, — удивилась Элиза, подняв выщипанные брови. — Человек милорда Хью каждый день во время завтрака ходит с лоханью по домам бедняков и раздает остатки обеда и ужина.

Тут поднялся священник, сидевший во главе стола прямо у возвышения, и на прекрасной латыни, чистым и звучным голосом начал молитву. Затем повторил ее на английском. Элис напрягла все внимание; прежде она не слышала, чтобы к Господу взывали по-английски, это звучало как богохульство — говорить с Богом обыкновенными словами, словно с соседским фермером… не надругательство ли это над верой? Но лицо ее даже не дрогнуло; она перекрестилась, когда это сделали остальные, и вместе со всеми поднялась из-за стола.

Леди Кэтрин и оба лорда направились к двери, расположенной рядом со столом пяти дам.

— Какое миленькое у вас платье, — обратилась леди Кэтрин к Элис, будто только теперь заметила ее наряд.

Ее голос звучал вполне дружелюбно, но глаза по-прежнему источали ледяной холод.

— Мне подарил его лорд Хью, — спокойно ответила Элис.

Она, не дрогнув, встретила пристальный взгляд хозяйки, подумав при этом: «Я могла бы возненавидеть тебя».

— Вы слишком щедры, милорд, — улыбаясь, проворковала леди Кэтрин.

— Славная будет девка, когда отрастут волосы, — ухмыльнулся тот. — Кэтрин, возьми ее к себе. Когда я болел, из нее получилась неплохая сиделка. Если уж она остается, лучше ее устроить с твоими дамами.

— Хорошо, милорд, — весело отозвалась леди Кэтрин. — Как прикажете. Но если б я знала, что вам нужен секретарь, я бы предложила свои услуги. Полагаю, моя латынь лучше, чем у этой… девицы, — закончила она с усмешкой.

Старый лорд бросил на нее хмурый взгляд из-под седых бровей.

— Возможно, — согласился он. — Но не все мои письма пристало читать даме. И вообще, это не твое дело.

На щеках леди Кэтрин проступил легкий румянец.

— Разумеется, милорд, — пролепетала она. — Надеюсь, девушка будет вам полезна.

— А теперь проводи меня в мою комнату, — распорядился его светлость, повернувшись к Элис. — Дай-ка я обопрусь о тебя.

Он знаком велел ей подойти к нему, она повиновалась и, оказавшись спиной к леди Кэтрин, стриженым затылком сразу почувствовала ее злобный взгляд, словно холодный ветер дохнул на нее сзади; дрожь пробежала по ее спине. На ее плечо легла рука лорда Хью. Они покинули зал, миновали вестибюль и поднялись по винтовой лестнице в его комнату в круглой башне.

Лорд опирался на Элис, пока за ними не захлопнулась дверь.

— Ну вот, — сказал он, — ты и познакомилась с этой сучкой, моей невесткой, и с сынком тоже. Теперь понимаешь, почему я не позволял тебе ни с кем встречаться, почему мою пищу надо пробовать?

— Вы не доверяете ей, — догадалась Элис.

— Твоя правда, черт побери, — хмыкнул старый лорд, опускаясь в тяжелое резное кресло перед камином. — Я не доверяю им обоим. Им всем не доверяю. Кстати, мне холодно. Чего стоишь? Принеси мне плед.

Элис взяла с кровати один из подбитых мехом пледов и укутала старику плечи.

— Тебе придется ночевать с ее бабами, — отрывисто продолжал он. — Я не могу оставить тебя здесь: если все станут считать тебя моей содержанкой, для тебя будет только хуже. Но ты должна держать язык за зубами и не болтать лишнего обо мне и моих делах.

Девушка кивнула, не отрывая от него темно-синих глаз.

— Должна помнить, что это я послал за тобой, что здесь я приказываю и, пока я жив, ты будешь прислуживать только мне и больше никому. И еще будешь моими глазами и ушами. Будешь подслушивать все речи невестки и докладывать мне, особенно что она говорит обо мне и о своих планах. И о планах Хьюго тоже.

— А если я откажусь? — промолвила Элис таким тихим голосом, что он даже не разозлился.

— Ты не можешь отказаться. Ты дашь слово служить мне, быть моим соглядатаем, пронырой и знахаркой, или я прикажу удавить тебя и выбросить в ров. Выбирай. — Лорд как-то нехорошо улыбнулся. — Это твой свободный выбор, я не стану тебя принуждать.

Красивое бледное лицо Элис оставалось спокойным, как поверхность реки в безветренный, солнечный июньский день.

— Я согласна, — с готовностью отозвалась она. — Обещаю служить вам по мере сил… однако колдовать я не умею. Но и болтать про ваши дела не стану.

Старый лорд окинул ее суровым взглядом.

— Вот и хорошо, — заключил он.

ГЛАВА 5

Знание Элис латыни было досконально проверено с помощью писем, которые старый лорд рассылал во все пределы Англии. Он искал совета по поводу аннулирования брака сына с леди Кэтрин и хотел знать, как отнесутся к разводу его родные и ее дальние родственники. Он выдвинул предположение, что Кэтрин и Хьюго — троюродные брат и сестра, и слишком близкое родство является причиной отсутствия детей, а значит, их брак — «возможно», «вероятно», «может быть» — следует аннулировать. Письма его были поистине шедеврами туманных намеков и предположений. Элис переводила их на латынь, потом правила, улавливая верный тон осторожного наведения справок. Лорд хотел понять: какова будет степень сопротивления со стороны представителей его социального слоя, его противников, а также со стороны закона.