Патриция Грассо - Гарем Страница 23

— Никуда вам от меня не убежать, — отчеканил он, обращаясь к кузинам. — Только простак позволит одурачить себя дважды.

— Как ты смел подслушивать наш разговор? — вскинулась Эстер и, спрыгнув с кушетки, устремилась навстречу своему тюремщику.

Эйприл безуспешно пыталась удержать ее. Столкнувшись с Халидом лицом к лицу, Эстер прошипела нечто, по ее мнению, очень оскорбительное.

— Ты мерзкая подслушивающая и подглядывающая свинья! А ты, — Эстер обернулась к кузине: — А ты, ты предала меня, свою родственницу и подругу.

— Нет-нет, — захныкала Эйприл. — Я не знала, что они нас слышат. Честное слово, я и понятия не имела. Тут Эйприл разрыдалась.

— Эйприл ничего не знала, — заявил Малик и подошел ближе, чтобы ободрить и утешить свою маленькую птичку. Он погладил ее по белокурой головке.

— Рабы не должны иметь никаких секретов, — повысил голос Халид. — То, что они говорят, должно быть известно господину. Ну а то, что замышляет твоя пустая головка, значения не имеет.

Эстер отреагировала на столь обидную речь по-своему. Она распрямилась, как туго скрученная пружина, и вложила в удар все свои силы. Халид-бек мгновение пребывал в неподвижности, ошеломленный этим броском. Затем он протянул руки, чтобы схватить и хорошенько встряхнуть взбунтовавшуюся рабыню.

— Нет! Не трогай ее! — крикнула Эйприл, отвлекая его внимание на себя и давая Эстер шанс избежать его железной хватки.

Оттолкнув Малика, Эйприл напала на принца с фланга и нанесла ему несколько точно рассчитанных пинков. К сожалению, она была босая, так что ущерб, полученный принцем, был минимален.

Малик быстро перехватил ее и умиротворил, заключив в объятия.

Халид обратил всю свою ярость на Эстер. Наступая, он загнал ее в глубь шатра и прижал к матерчатой стене.

— Я не свинья и не простак, каким ты меня считаешь. Дважды тебе меня не обмануть, — издевался он над девушкой. — Хотя временами ты проявляешь лисью хитрость, но мозгов тебе не хватает даже для того, чтобы понять, в какое положение ты попала и где находишься. Даже для черной работы ты мало пригодна, и как рабыне грош тебе цена!

Оскорбления его попали в цель.

— Подонок! — завопила Эстер и с невероятной ловкостью проскользнула мимо Халида.

Не обращая внимания на присутствующих, Эстер обрушила свою ярость на ни в чем не повинные предметы, принадлежавшие принцу. Она сорвала покрывало с кровати, скинула с ложа многочисленные подушки, а потом перевернула и саму кровать. Мечась по шатру, словно злобная фурия, она попутно опрокинула столик и растоптала на ковре собственный завтрак.

С ледяным выражением лица Халид наблюдал за тем, как очаровательная, но слишком воинственная пленница устраивает погром в его уютном жилище. Только когда она протянула руку за ятаганом, он медленно, но решительно направился к ней.

«С меня довольно!» — читалось на его суровом лице.

Эстер выронила тяжелый ятаган и устремилась к выходу. Когда, пробившись через ковровый полог, она уже почти достигла внешнего мира, а с ним и вожделенной свободы, нечто непоколебимое и непробиваемое преградило ей путь.

Абдулла, решив выяснить, что за переполох произошел в шатре, приблизился к внутреннему покою принца. Эстер на бегу со всей силой ударилась головой о поистине железную грудь воина, отлетела назад и растянулась на ковре.

Все произошло так быстро, что все опешили. Первым вышел из оцепенения Халид. Он тотчас опустился на колено рядом с бунтовщицей и удостоверился, что она не поранилась. После этого он довольно грубо поставил ее на ноги. Такого бурного изъявления гнева он не ожидал от пленницы, да и не предполагал, что подобная женщина существует в природе.

Эстер еще отбивалась, но недолго. Она поняла, что сил ее не хватает, чтобы справиться с мужчиной.

— Я узнал то, что хотел, — обратился Халид к гостям и к слуге. — Вы можете идти.

Абдулла с поклоном удалился сразу же, Малик взял Эйприл за руку и тоже направился к выходу, но Халид задержал его.

— Пожалуйста, возвращайся к ужину. Я тебя приглашаю. А вот она, — принц указал на Эйприл, — должна быть примерно наказана за нападение на меня. У этой маленькой птички манеры никуда не годятся. Если это птичка, то уж, конечно, ястреб.

Малик попытался спрятать улыбку.

— Наверное, это у них семейное. Заверяю тебя, что она избавится от своих недостатков и впредь будет вести себя прилично. Такое больше не повторится. До вечера, друг мой.

С этими словами Малик увел Эйприл из шатра. Халид и его пленница остались наедине.

— Убери за собой, — приказал он.

— Нет! — резко отозвалась Эстер.

— Начни с кровати, чтобы я мог сидя наблюдать за твоей работой.

— Нет! — Эстер вздернула подбородок, и личико ее приобрело выражение, какое бывает у заупрямившегося мула. Перчатка была брошена, и она не позволит ему проигнорировать ее вызов.

Халид возвышался над ней, словно крепостная башня. Ей казалось? что от него так и веет угрозой. А он желал страстно, но не мог сказать ей: «Подчинись, иначе я сорву с тебя одежду и покрою поцелуями все твое тело, все самые укромные и соблазнительные места и местечки. Я зароюсь лицом в сладостную ложбинку меж твоих великолепных грудей и буду брать в рот поочередно нежно-розовые соски и сжимать их губами»..

И вдруг он неосознанно почти повторил изречение Эйприл:

— Я заставлю тебя дрожать от внутреннего жара. Эстер и вправду бросило в жар, но от стыда.

— Я все уберу за собой! — воскликнула она. Девушка подошла к кровати и попыталась вернуть ее в прежнее положение. Снова и снова она тянула ее на себя, но добилась только того, что пот выступил на ее лбу. Однако Эстер продолжала бороться с непокорной кроватью.

Халид, скрестив руки на груди, следил за ее усилиями. Улыбка играла в уголках его рта.

— Помоги мне, — попросила Эстер, не оборачиваясь.

— Ты и впрямь рассчитываешь, что господин будет исполнять обязанности раба?

Эстер повернулась к нему. Уперев руки в бока, она с нагловатым видом заявила:

— Не говорил ли ты, что желаешь с кушетки наблюдать, как трудится твоя рабыня?

В одно мгновение Халид оказался рядом и с легкостью поставил опрокинутую софу на прежнее место.

— Ты не так уж сильна, какой себя считаешь, Дикий Цветок! — с усмешкой сказал он.

У Эстер на языке вертелся достойный ответ, но она сдержалась.

— Боюсь, что если ты вновь накинешься на мою бедную кровать, то превратишь ее в обломки, — продолжал насмехаться Халид.

— И тебе тогда придется спать на полу?

— Да. Рядом с тобой, моя рабыня.

Эти слова возымели неожиданный результат. Эстер поспешно собрала разбросанные ею покрывала и подушки и принялась старательно застилать постель.