Элизабет Бойл - Утро с любовницей Страница 23

– Ну и что же сделал адвокат с моим кольцом? Ускользнуть от этого парня не представляет труда ни для кого с такой, как у тебя, способностью, скажем, к исчезновению.

Куинс улыбнулась, хотя и понимала, что в его устах это совсем не похвала ее таланту.

– Он уже получил кольцо и передал его дальше. А когда оно было у нее на пальце, что я могла сделать?

– Тебе потребовалось так много времени, чтобы его найти?

– Я... хм... Ну, ты же знаешь, дорогая Урсула умерла так неожиданно. А кроме того, было еще одно дело, и, должна тебе напомнить, ты настаивал, чтобы я сначала закончила...

– Куинс, если бы я тебя не знал, то предположил бы, что ты специально тянула время и позволила моему кольцу перейти от Урсулы к ее внучатой племяннице.

– Твое кольцо? Из всех надменных, высокомерных...

– Ладно, да или нет? – настаивал Милтон.

Решив, что высшим проявлением мужества будет не говорить ничего, Куинс накрепко закрыла рот. Бессмысленно плести откровенную ложь. Милтон видит все насквозь, и тогда держись – в буквальном смысле слова.

– Что произошло, того не изменишь, – в конце концов объявила она. – И теперь кольцо у Шарлотты.

– Да, у нее. Но ты не должна была позволить ей его оставить.

– А что я могла сделать? Кольцо уже было у нее на пальце. – Тогда тебе следовало его украсть, – заключил он. – Можно подумать, что ты никогда прежде этого не делала.

Куинс отвернулась, негодуя на Милтона и его непогрешимую память.

– И видишь, что теперь случилось! – возмутился он. – Оно у нее, и она высказала желание. Еще одно желание, Куинс. – Он покачал головой.

– Ее желание было такое крошечное...

Взгляд Милтона стал темным, как грозовая туча, и на этот раз храбрость Куинс дала трещину.

– Крошечное? – Он сжал губы. – Ты весь мир перевернула вверх ногами. Устроила полную неразбериху. – Его подбородок выражал неприступность Шотландских гор. – Опять.

– Опять? – возмутилась Куинс. – Да когда я...

– А Столетняя война?

– Не думала, что ты все еще считаешь меня ответственной за нее, – оскорбилась она.

– Куинс, предполагалось, что она продлится только пятьдесят лет!

Она смотрела на мыски своих туфель, не решаясь встретиться с его скорее всего разгневанным взглядом.

– Пора положить конец этому желанию, Куинс.

– Не могу! – Она вскинула голову. – Она изъявила желание, и ты, между прочим, знаешь, что я, безусловно, не могу вот так просто положить всему конец, – набросилась она на Милтона.

– Нет, можешь. Я слышал, как она жаловалась, и понял, что она страшно недовольна твоей работой. Найди эту девушку и расскажи ей правду – что ей нужно всего-навсего взять обратно свое желание, и тогда все вернется на свои места.

До чего же Милтон любит подслушивать! Да где же его совесть? Во всяком случае, небольшое возражение вполне уместно в данной ситуации. Шарлотта постепенно согласится.

– Но, Милтон, еще немного времени...

– Сколько? Десять лет? Двадцать? Сто? – Он возмущенно поднял брови.

Господи, неужели он не может простить ей это?

– Куинс, – угрожающе произнес он, – никаких возражений, никакого крючкотворства. Сразу скажи девушке, что она может вернуться обратно, и когда она это сделает, забери мое кольцо.

– Выиграл меня? – Шарлотта не знала, оскорбиться ей или рассердиться, и решила, что подойдет и то и другое.

– Пожалуй, я немного жульничал, – признался Себастьян, очень довольный собой.

– Жульничал? Из-за меня? – Да, никогда еще Шарлотта не слышала ничего менее романтичного. Она не только была его любовницей, но он еще и играл в карты на нее!

– Или это, или смотреть, как Рокхест завоевывает твою благосклонность. – Себастьян говорил спокойным тоном, заставившим ее поверить, что такие игры вполне обыденное дело. – Поэтому я жульничал. Я украл тебя прямо у него из нежных объятий. Не думаю, что он мне это простил. Уверен, я бы такого не забыл.

Возможно, это и звучало приятно для падших женщин Лондона, но только не для достойной леди из Мейфэра. Шарлотта собралась сказать ему это и уже немного отвернулась в сторону от него.

– О, Лотти, что я говорю?

– Я думала, ты меня любишь. – Она огорченно вздохнула. – А оказывается, меня можно просто выиграть, как кучу монет.

– Конечно, я люблю тебя, глупышка! – воскликнул Себастьян. Он так резко направил экипаж за угол, что Шарлотте оставалось только снова ухватиться за его руку, чтобы не свалиться. – Вероятно, тогда я тебя не любил – дьявольски хотел, признаюсь, но какой же мужчина в Лондоне не хочет миссис Таунсенд? Но любить тебя? – Он покачал головой, его лицо смягчилось, и он подмигнул Шарлотте. – Это пришло позже. – Его банальные слова глубоко запали ей в душу. – И ты знаешь почему.

О Боже! Ей очень хотелось бы это знать. По-видимому, это было что-то важное, что ей следовало помнить.

Остановившись на перекрестке, они ждали, пока проедет почтовая карета, и Себастьян повернулся лицом к Шарлотте.

– Что в тебя вселилось сегодня? Ты как одна из тех дурочек из Бата, с которыми водятся мои сестры. Что это за ерунда – «лорд Трент», и с чего это ты напрашиваешься на комплименты? По-моему, мы уже давно с этим покончили. – Он дернул поводья, и лошади продолжили путь.

– Думаю, мне просто нужно подтверждение.

– Подтверждение чего? – Себастьян тягостно вздохнул. – Это из-за мисс Берк?

– Я не нахожу ее привлекательной, вот и все, – честно ответила Шарлотта.

Богатая маленькая наследница была ее проклятием в той, другой, жизни, и теперь стало очевидно, что изменения, содеянные Куинс, распространились недостаточно далеко. Почему в этом новом мире Лавиния Берк не могла превратиться в простую служанку в таверне? Или в жену какого-нибудь торговца рыбой?

– У нее есть своя привлекательность, – поддразнил он Шарлотту, и в его глазах заплясали озорные искорки.

– Да, это десять тысяч в год, – парировала она.

– Это способ сделать самую отвратительную леди заманчивой, – присвистнул Себастьян, услышав сумму.

– Фу! – буркнула Шарлотта, снова сложив руки на груди.

– Но у нее нет твоих очаровательных глаз и твоего веселого характера, – заметил он, смеющимися глазами глядя на ее обиженное лицо.

– О, ты все шутишь. – Не реагируя на его смех, Шарлотта смотрела на разворачивающийся перед ними пейзаж.

Они уже оставили позади Лондон, теперь далеко вокруг расстилались только зеленые поля, и наших путешественников овевал легкий ветерок. Весной часто дождевые дни сменялись солнечными, и трава выросла густой и сочной, а полевые цветы буйно цвели.

Прожив всю жизнь в Лондоне, если не считать тех редчайших случаев, когда она, будучи еще ребенком, ездила за город, Шарлотта совершенно забыла, каким чистым и свежим может быть мир. Она глубоко дышала, и воздух щедро наполнил ее легкие жизненной силой. Себастьян тоже, по-видимому, не остался равнодушным к окружающей их красоте. Свободно держа поводья в одной руке, он откинулся на сиденье и другой рукой бесцеремонно обнял Шарлотту за плечи, а его высокий цилиндр, лихо сдвинутый набок, только добавлял ему дерзости и беззаботности.