Анастасия Дробина - Король-одиночка Страница 23

Через четверть часа выехали на Кольцевую, и «БМВ» понеслась по почти пустому шоссе. Цыгане, не обращая внимания на Короля, негромко переговаривались на своем языке. К своему крайнему удивлению, он убедился, что почти ничего не понимает. Даже знакомые слова звучали как-то странно, необычно. И тут на ум пришел один из разговоров с сестрой – лет восемь назад, когда его дела с цыганами только начинались, Белка тогда рассказывала о каких-то знакомых и вскользь упомянула:

«Они не из наших цыган».

«Как это? – не понял он. – Вы что – другие?»

Двенадцатилетняя Белка посмотрела на него, как на кретина.

«А как же? Ты что?! Мы – русска рома, они – кэлдэраря».

«А разница? – хохотнул он. – Одинаковые как клопы…»

Белка уничтожающе взглянула на него.

«Вот ты по-цыгански понимаешь, да? Скажи, что это такое: «Думулт трайис кацэ, бре? [26]«

«На понт берешь. – Он опешил. – Это не по-цыгански».

«Романэс! [27] – восторжествовала Белка. – Только так кэлдэраря говорят, а ты их не знаешь! По-нашему это будет: «Гара дживэс адай, морэ?» То-то же!»

Король впоследствии понял, как важно для цыган это разделение «по нациям». Его до сих пор смешила та непоколебимая уверенность, с которой любой цыган заявлял, что именно русска рома (кэлдэраря, ловаря, сэрвы, синти, люли – в зависимости от принадлежности говорящего) и есть настоящие цыгане, а все остальные – так, между прочим… Король знал, что Граф, как и сестренка с мужем, – русский цыган. Мозг заработал лихорадочно. Выходит, эти ребята – не люди Графа, а значит… Значит, наконец-то решил вмешаться Белаш. Слава богу, пробудилась принцесса спящая… Видно же было, что цыгане не хотели никого убивать. Они вообще не собирались стрелять, и если бы чертов урюк не открыл пальбу, ничего бы не случилось… На миг Король почувствовал неимоверное облегчение, но тупые толчки в простреленном плече тут же напомнили ему: из огня да в полымя. Рукав уже был мокрый от крови.

– Платок дайте, – потребовал он. Цыгане посмотрели недовольно, но смятый, сомнительной чистоты платок все же был найден, и Король, морщась, прижал его к ране.

Через несколько минут длинноволосый цыган извлек из кармана тряпку.

– Дай глаза завяжу.

– Будя дурью мучиться, – неохотно повернулся Король. – В Орехово-Зуево небось едем?

Ответа не последовало. Вскоре машина остановилась.

– Вылезай.

Короткое путешествие вверх по лестнице, а затем – в гудящем лифте убедило Короля в том, что он находится где-то в городе, а не в личном имении Белаша в Орехово-Зуеве. Лифт открылся, и он вновь почувствовал толчок. Еще одна дверь – толчок. Порог – и опять толчок в спину.

– Убью гадов! – не выдержав, взорвался он… и повязку сняли с глаз.

В большой комнате с высоким потолком было темновато: горел лишь массивный бронзовый светильник в углу. Сквозь плотные шторы не пробивался ни один солнечный луч. Король осторожно огляделся. Сперва ему показалось, что в комнате никого нет, но одна из штор вдруг шевельнулась, и Король увидел стоявшего у окна Белаша. Цыган не обратил на вновь прибывшего никакого внимания. Опустившись в обширное кресло, он начал выслушивать длинноволосого парня. Разобрать слова было невозможно,

и Король, прислонившись к стене (голова уже кружилась), приготовился ждать. Чуть погодя длинноволосый отошел в сторону и замер у высокой, от пола до потолка двери. Только тогда Белаш взглянул на Короля.

– Будь здоров, – в его низком голосе слышался едва заметный акцент. – Давно не видались.

– Здравствуй, – вежливо ответил Король. – Чем обязан?

– Садись.

Король облегченно опустился в одно из кресел. Отнял от раны уже никуда не годный платок, положил его на паркет. Заговорил не спеша, стараясь не повышать голоса:

– В чем дело, Белаш? Я второй день в Москве, прилетел к тебе. Ищу – мне говорят, ты в Праге. Если бы ты позвал, я бы сам приехал. Для чего все это? Твои люди мне кореша застрелили!

– Тебя тоже зацепили? – Белаш словно только что заметил темную от крови тельняшку Короля и вполголоса велел цыгану у двери: – Акхар Рупиш [28].

Цыган исчез. Вскоре в комнату проскользнула молодая цыганка. В ее руках был таз с водой, вата, кусок бинта. Склонившись к Королю, она безмолвно помогла ему освободиться от тельняшки. Зная, что заговаривать с ней нельзя, он молча позволил перевязать себя. Девчонка сделала это на удивление ловко, не поднимая глаз и то и дело отбрасывая за спину длинные пряди черных волос. Закончив, она подхватила таз с остатками бинта и вышла. Несколько минут Король сидел с закрытыми глазами, ожидая облегчения, но боль не проходила.

– Король… – негромкий голос Белаша заставил его поднять веки. – Мы не первый день знакомы. Ты знаешь – тебя отсюда никто не выпустит. Скажи, где товар, – и легко умрешь, сразу. Слово даю.

В общем-то, Владимир этого и ожидал. И все же по спине побежала противная дрожь. Король незаметно перевел дыхание.

– Я тоже слово давал, – сквозь зубы процедил он. – И семь лет его держал. Я – вор в законе, мое слово – валюта. Почему я это объяснять должен? Товара у меня с весны нет.

– А где он?

– У Графа спроси.

– Ты понимаешь, что говоришь? – не поднимая глаз, спросил Белаш. – Чему я должен верить? Что Граф, цыган, обманул меня? Что ты, гаджо, чистый? Ты умный человек, Король…

Король молчал. Голова кружилась, и собраться с мыслями удалось не сразу.

– Мой человек в Одессе видел, как передавали товар.

Белаш усмехнулся, и Король поспешил добавить:

– Цыган, который получал, тоже…

– Ты его убил. Вчера, возле вокзала. В старом доме. Этот мальчик получал у тебя товар – если не забыл.

– Я не забыл, что этот мальчик Ганку кончил! – пренебрегая приличиями, взвился Король. – Ганку, из самарских, и брата ее – не слышал про таких? А она моего ребенка седьмой месяц таскала! Это тебе Граф не рассказал?!

Белаш ничего не ответил. Спохватившись и взяв себя в руки, Король уставился в пол. Снова стало жарко, подступила тошнота, усилилась головная боль.

– Белаш, мне надоело, – устало сказал он. – Хочешь кончить меня – кончай, чего зря базарить? Только пусть сперва все цыгане из Одессы уедут. Сам знаешь, что начнется: таборами вырезать будут. А насчет товара – Графа тряси. Не знаю, чего он тебе напел, но туфта это.

– Доказать сможешь?

Короля словно подбросило в кресле. Ага!

– Смогу, – уверенно заявил он. – Не уеду, пока товар не найду. И Графа. Клянусь, он мне сам все покажет.

– Если ты начнешь войну, я не удержу цыган, – спокойно сказал Белаш. – Они будут мстить. Ты дня не проживешь.