Барбара Картленд - Гордая принцесса Страница 23

Вздохнув от облегчения, она поняла, что князь выполнил трюк, вызывавший у всадников Добруджи самое большое восхищение – на полном галопе пересадил человека с одной лошади на другую!

Сердце Илоны запело от восторга: он так силен и ловок, он спас ее!

Они проскакали галопом еще какое-то расстояние, пока князь не остановил свою лошадь. Пряча лицо у него на груди, Илона думала только об одном: она в безопасности!

Впрочем, спасти ее было в его интересах!

Магда вышла из спальни Илоны и в гостиной увидела князя. Она закрыла за собой дверь, сделала реверанс и подождала, пока он заговорит,

– Как она? – спросил он.

– Ее королевское высочество спит.

– Она здорова?

– Ее немного знобит. Должно быть, она сильно перепугалась, когда бандиты схватили ее.

– Наверное, – согласился князь, – но я уверен, ее королевское высочество скоро поправится, хотя испытание было не из приятных.

– Мадемуазель не так сильна, как кажется, ваша светлость! И ничего удивительного: ведь она пережила осаду Парижа.

– Вы говорите, – произнес он изменившимся голосом, – ее королевское высочество была в Париже во время осады?

– Я думала, вы знаете это, ваша светлость. Уехав из Добруджа, ее величество жила в Париже.

– Я и понятия не имел об этом, – как бы про себя сказал князь. – Я полагал, хотя мог ошибиться, что они жили где-то в Бордо.

Магда улыбнулась:

– На Рю де Бордо, ваша светлость! Маленькая улочка неподалеку от Елисейских Полей в Париже!

– Ее королевское высочество была в Париже во время осады? – повторил он, словно пытаясь убедить в этом самого себя.

– Это было ужасно, государь! Мы не умерли с голоду только чудом! Вы знаете, ваша светлость, что картошка, когда ее можно было достать, стоила двадцать восемь франков за бушель, а масло, которого мы никогда не видели, тридцать пять франков за фунт?

Уловив негодование в голосе Магды, князь улыбнулся:

– Я знаю, что имея деньги, всегда можно достать еду, а у вас, я уверен, денег было в избытке.

– В избытке! – воскликнула Магда. – У нас было только то, что принадлежало лично ее величеству, а это совсем немного! Мы же скрывались, ваша светлость! Мадам Радак и ее дочь, маленькая мадемуазель Илона! Кому до них было дело?

– Я и не предполагал… – пробормотал князь.

– Мы отказывали себе во всем и постоянно экономили: ведь надо было платить за обучение в монастыре! У мадемуазель никогда не было бы обновок, если бы я не шила ей платьица из самого дешевого материала, купленного на рынке! Но до осады мы как-то перебивались, а потом часто питались только сухим хлебом да водой. Даже дров не было.

Магда замолчала. Потом, почти с мучительной ноткой в голосе произнесла:

– Именно холод и убил ее величество. Она кашляла все ночи напролет! Даже после снятия осады она продолжала кашлять и увядала, но никогда не жаловалась!

Магда умоляюще подняла глаза на князя.

– Берегите мадемуазель, ваша светлость! Она, как и ее мать, никогда не будет жаловаться. Ее воспитали очень гордой и научили никогда не показывать своих страданий! – У Магды перехватило дыхание: – Даже когда его величество бил ее, как часто бил ее мать, она никогда в этом не признавалась. «Я упала, Магда», – говорила она, как будто я не состоянии узнать следы от хлыста.

– Его величество бил ее?!

Вопрос прозвучал как пистолетный выстрел.

– Если бы вы только видели ее спину! Вся в следах побоев! Не представляю, как у нее хватило сил улыбаться на свадьбе! – Князь молчал, и Магда нервно произнесла: – Вы не скажете ее королевскому высочеству, что я вам рассказала об этом? Она очень рассердится. Все годы, что мы жили во дворце, когда я раздевала ее величество и укладывала в постель, избитую до полусмерти, она никогда не заговаривала о случившемся.

– Да король просто сумасшедший! – громко воскликнул князь.

– Да, ваша светлость, но это не только его вина!

Князь удивленно посмотрел на Магду, и та поспешила объяснить:

– Немногие знают это, но в детстве его величество уронила няня. И сама няня, и слуги побоялись сказать об этом родителям.

– Должно быть, у него тогда был поврежден мозг, – почти неслышно произнес князь.

– Я всегда так считала, ваша светлость! Вот почему, когда король в гневе, он не похож на человека. В бешенстве он опасен, как дикое животное. – Плотно сжав губы, Магда замолчала. После недолгой паузы она промолвила: – Если бы вы хоть что-то знали и видели, что творилось во дворце! Но наконец моя маленькая мадемуазель спасена!

– Да, – тихо согласился князь, – спасена!

Илона проснулась поздно. Когда она зашевелилась, Магда встала, раздвинула шторы, и комната наполнилась ярким солнечным светом.

– Я, должно быть, долго проспала… – прошептала Илона.

– Вам лучше, душечка?

– Я прекрасно себя чувствую, но нынче я не спала всю ночь и поэтому так устала.

– Да, конечно. Сейчас я принесу вам что-нибудь поесть. Повар сварил вам питательный бульон и готов приготовить все, что вы пожелаете.

– Только немного, – попросила Илона. – Скоро обед, а ты знаешь, какие вкусные блюда подают здесь вечером!

Но Магда, не слушая ее, уже двигалась к двери.

Оставшись одна, Илона села и потянулась, радуясь чувству безопасности и счастливому возвращению домой в объятиях мужа.

Ей хотелось подольше побыть в положении пострадавшей и не говорить никому, что вовсе не пострадала и готова снова сесть в седло!

Это чувство безопасности и защищенности, которого она не знала раньше, дал ей муж! С каким удивительным трепетом она положила голову ему на грудь и ощутила силу, с которой он прижимал ее к себе. Это стоило каждого мгновения ужаса в плену у бандитов! Он вырвал ее от них, и ему все равно, чей приказ они выполняли.

В стычке с людьми князя один бандит был убит, другой тяжело ранен. Остальных поймали.

Илону не интересовало, что с ними будет. Она сидела, закрыв глаза и жалела, что обратный путь был так короток.

Когда кто-то снял ее с седла, ей хотелось кричать от досады. Потом она поняла, что это граф Дуца держит ее, и услышала, как князь сказал: – Я сам отнесу жену наверх!

Оказавшись снова в его руках, она ощутила восторженное возбуждение. Он очень крепко прижимал ее к себе, поднимаясь по лестнице, и она слышала позвякивание шпор, казавшееся музыкальным аккомпанементом пению ее сердца.

Он не доверил ее ни слуге, ни даже графу! Он сам отнес ее в комнату, и сейчас она жалела, что не набралась смелости попросить его остаться с ней и поговорить.

Магда, домоправительница и несколько служанок уже ждали их наверху. Князь, положив Илону на постель, оставил ее на их попечение.