Джудит Макнот - Королевство грез Страница 24

– Ничего не поделаешь, – устало говорил Гаррик Кармайкл, – пока король Иаков не пришлет нам подмогу, которую вы попросили, сообщая ему, что девочки в руках Волка.

– Тогда мы сможем атаковать ублюдка и уничтожить его, – бросил младший сын, Малькольм. – Сейчас он близ наших границ – это не такой долгий марш, как до Корнуолла, и на сей раз мы вступим в бой не столь измотанными.

– Не вижу, какая разница, близко идти или далеко и сколько у нас людей, – спокойно сказал старший сын, Уильям. – Глупо атаковать его, пока мы не освободим Бренну с Дженни.

– Как, ради Господа Бога, мы это сделаем? – возразил Малькольм и бесстрастно добавил: – Девчонки, считай, все равно уж мертвы. Теперь остается лишь мстить.

Уильям, который был намного ниже ростом, чем его брат и отчим, и гораздо спокойнее по натуре, откинул со лба светло-русые волосы и подался вперед, сидя в кресле, пристально глядя на брата.

– Даже если король Иаков пришлет нам столько солдат, что мы сумеем одолеть Волка, девушек не вернуть. Они погибнут в бою или их убьют, как только он начнется.

– Прекратите отвергать каждый план, пока не найдете лучшего! – приказал граф.

– По-моему, я нашел, – спокойно ответил Уильям, и глаза всех присутствующих тотчас устремились на него. – Если мы не можем выручить девочек силой, нам нужно прибегнуть к хитрости. Вместо того чтобы посылать армию и бросать вызов, дайте мне несколько человек. Мы оденемся купцами, или монахами, или еще кем-нибудь и последуем с войском Волка, пока не доберемся до девушек. Мне кажется, Дженни, – с восторженной нежностью проговорил он, – поймет, что я прав, и будет нас ждать.

– А я утверждаю: надо атаковать! – взорвался Малькольм, мечтая вновь безрассудно выступить против Волка и ничуть не заботясь о сестрах.

Юноши повернулись к отцу, ожидая его суда.

– Малькольм, – с любовью молвил отец, – как это на тебя похоже – избрать путь истинного мужчины, искать мести, не думая о последствиях. Ты получишь возможность сразиться, когда Иаков пришлет нам подкрепление. А пока, – он с зарождающимся уважением обратил взгляд на Уильяма, – план твоего брата – лучший из всех, что у нас есть.

Глава 6

В течение следующих пяти дней Дженни познакомилась с повседневной жизнью отдыхающей армии. Вскоре после рассвета мужчины вставали и несколько часов упражнялись с оружием, отчего поля и долина гудели нескончаемым и нестройным звоном мечей о щиты, палашей о палаши. Лучники Волка, об искусстве которых ходили легенды, тоже практиковались ежедневно, добавляя к железному грохоту посвист стрел. Даже коней каждый день выводили и обучали, седоки гнали их галопом сломя голову в воображаемую атаку на воображаемого врага, и звуки войны продолжали эхом звенеть в ушах Дженни еще долго после того, как солдаты прерывались, чтобы поесть.

Сидя в палатке Ройса за починкой одеял, она прислушивалась к неумолчному шуму и старалась сдерживать тревогу, не в силах вообразить, чтобы войску отца удалось уцелеть, выступив против изощренной, идеально отлаженной военной машины, которую Волк сотворил из своих бойцов, и сомневаясь, что замок Меррик будет готов к неизбежному нападению. Потом беспокойство ее обратилось на Бренну.

Ей удалось лишь мельком взглянуть на сестру с того самого вечера, когда завершился злосчастный побег. На Стефана, младшего брата графа, была, видно, возложена ответственность за содержание Бренны под стражей в его палатке, так же как граф Клеймор взял на себя ответственность за Дженни; однако граф не позволял девушкам находиться вместе. Дженни постоянно расспрашивала его, в безопасности ли пребывает Бренна, и он – вроде бы честно – отвечал, что Бренна в полнейшей безопасности и брат его обращается с ней как с гостьей.

Отложив шитье в сторону, Дженни встала и подошла к откинутому пологу палатки, страстно мечтая выйти. Погода стояла прекрасная для начала сентября – дни были теплые, хотя по ночам холодало. Отборные гвардейцы Волка – пятнадцать человек, единственным долгом которых была забота о самом Волке, а не об армии, – упражнялись верхом в дальнем конце поля. Как ни хотелось ей прогуляться по солнышку, похититель ее запретил даже это, а его обращение с ней, похоже, становилось суровее день ото дня. Рыцари, особенно сэр Годфри и сэр Юстас, прежде бывшие почти любезными, относились теперь к ней как к врагу, чье присутствие вынуждены терпеть.

В тот вечер, поужинав, Дженни вновь завела разговор на тему, больше всего занимавшую ее мысли.

– Я хочу повидать сестру, – заявила она графу, стараясь скопировать его ледяной тон.

– Так попробуйте попросить меня, – коротко предложил он, – а не просто поставить в известность.

Она задохнулась, услышав, каким тоном он это сказал, но сдержалась, вспомнив о своем затруднительном положении, и сладко продолжила:

– Ну хорошо. Можно мне увидеться с сестрой, милорд?

– Нет.

– Почему, ради Господа Бога? – взорвалась она, мигом позабыв о смирении.

В глазах его промелькнул смех.

– Потому, – отвечал Ройс, наслаждаясь стычкой с ней, несмотря на решение держаться подальше и в физическом, и в духовном смысле. – Как я вам уже говорил, вы дурно влияете на сестру. Без вас ей недостанет необходимой для побега смелости и воображения. А вы без нее не надумаете бежать.

Дженни с огромным наслаждением наградила бы его такими прозвищами, что у него уши бы завяли, но это лишь повредило бы ее цели.

– Сомневаюсь, что вы мне поверите, если я дам вам слово не замышлять побега.

– А вы собираетесь дать мне такое слово?

– Да. Могу я теперь повидать сестру?

– Нет, – вежливо отвечал он. – К сожалению, нет.

– Я нахожу поистине удивительными, – объявила она с царственным великолепным презрением, медленно поднимаясь, – ваши сомнения в способности целой английской армии удержать двух простых женщин. Или вас заставляет отказывать мне жестокость?

Губы его сжались, но он ничего не сказал, сразу же после ужина вышел и вернулся, лишь когда она давным-давно заснула.

На следующее утро Дженни с изумлением увидела, что Бренну ведут к ней в палатку. Серые одежды, схороненные ими возле ручья, оказались чересчур грязными для носки, и Бренна, так же как Дженни, была одета теперь в тунику, штаны и высокие мягкие сапожки, позаимствованные, очевидно, у одного из пажей.

После горячих объятий она усадила сестру рядом и уже приготовилась обсуждать возможные способы бегства, как взгляд ее упал на мужские сапоги, видневшиеся в щели между землей и пологом палатки, сапоги с золотыми шпорами, не дозволенными никому, кроме рыцарей.

– Как твои дела, сестрица? – озабоченно спрашивала Бренна.