Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува Страница 24

– Лови дрова! – послышалось снова.

И не успела она оглянуться, как рядом рухнула целая охапка ветвей.

– Черт тебя побери! Я не справляюсь одна! Может, кто-то из вас спустится ко мне? – закричала Рут, убирая со лба волосы.

Вот опять Иоганна придумала им мороку! Наверняка есть какой-то другой способ заготовить дрова на зиму – Рут была в этом совершенно уверена.

Ни Петер, ни Иоганна не отозвались.

– Что ты сказала? – крикнула вместо них Мари.

Рут бросила вниз недовольный взгляд:

– Тебе – ничего! Все в порядке!

Когда речь шла о тяжелой работе, от Мари многого ожидать не следовало, для этого она была слишком хрупкой. Рут невольно вспомнила Еву. Та тоже довольно стройная, но руки у нее жилистые, все тело подтянутое, как у мальчика-подростка, который лазает по деревьям и прыгает через ручьи. Ей приходилось трудиться вместе со своим отцом с раннего детства, подпиливая, нарезая и затачивая грифели, отчего пальцы у нее стали крепкими и сильными. Поменяться местами с грифельщицей – да ни за что в жизни! Но Ева получила более чем достойное вознаграждение за все несчастья, выпавшие на ее долю в детстве: шипы сменились бутонами, стоило ей оказаться в доме Хаймеров. «И как это у нее получилось?» – в очередной раз задавалась вопросом Рут, потирая ноющую спину.

Едва они оказались наверху, Петер велел Иоганне собирать ветки, которые он отпиливал, а самые мелкие связывать в пучки. Вскоре Иоганне надоело ждать, пока для нее найдется работа. Она незаметно заглянула ему через плечо, а затем тоже взяла в руки пилу.

Рукоять удобно легла в ладонь, когда Иоганна поднесла пилу к ветке под нужным углом, но вместо того, чтобы плавно пройти сквозь дерево, как получалось у Петера, зубцы пилы крепко застряли в нем.

Девушка думала, что он ее высмеет, потребует, чтобы она положила инструмент на место, но Петер продолжал работать, словно это его не касалось. Иоганна обратила внимание, что он отводит руку дальше, чем она, и, кроме того, запястье у него при этом совершенно не двигается, у нее же оно дергалось из стороны в сторону, словно хвост у коровы. Иоганна решила предпринять еще одну попытку. На этот раз она сумела продвинуться дальше, прежде чем лезвие опять застряло в древесине. Петер обернулся на нее, когда она негромко выругалась, но снова ничего не сказал. Девушка посмотрела на кривую линию, оставленную ее пилой. Нужно резать ровно! Поэтому, взявшись за следующую ветку, она стала поддерживать лезвие большим пальцем другой руки. И это помогло.

– У меня получилось! Я умею пилить дрова! – ликуя, провозгласила она.

Петер кивнул.

– Берись только за те ветки, которые толще дюйма, остальные я позже отрежу секатором, – сказал он.

Впервые за долгое время у Иоганны возникло ощущение, что она дышит по-настоящему. И не только благодаря пряному, пахнущему зеленью лесному воздуху, но в первую очередь из-за того, что никто ею не командовал.

Она снова поднесла пилу к ветке, направила ее с помощью большого пальца левой руки и ровными движениями принялась водить ею по дереву. Вскоре она отрезала ветку от ствола поваленного дерева, положила ее к остальным, а затем взялась за следующую. Пение пилы чем-то напоминало гудение газового пламени, его монотонность успокаивала и ни капли не утомляла.

Некоторое время каждый занимался своим делом. Собрав несколько веток, Петер привычным движением сбрасывал их вниз, к Рут. Отнести дрова в руках они бы не смогли, но бросать их тоже было непросто. Стоило Иоганне заняться этим, как она буквально взмокла от пота. Она пилила и бросала, пилила и бросала – и очень скоро выработала наилучший ритм, который подходил именно ей.

Она так увлеклась этим занятием, что не заметила, как Петер отложил пилу и подошел к ней. Почувствовав его руку у себя на плече, она испуганно вздрогнула. Пила криво вошла в плотную древесину и застряла.

– Извини! – усмехнулся он. – Но я звал тебя три раза! Ты собралась поставить рекорд? Что с тобой происходит?

Иоганна резко выдернула пилу из дерева. Только теперь она заметила, что у нее дрожат предплечья.

– Я думала, мы пришли сюда работать! – упрямо заявила она, намереваясь пилить дальше, но Петер остановил ее.

– Ты вниз не смотрела? Рут и Мари уже не справляются с тем, что мы им бросаем! – Он подвел ее к стволу, уже лишенному всех веток, и мягко заставил присесть.

В глубине души Иоганна вынуждена была признать, что сделать небольшую передышку действительно стоило.

Только сейчас она заметила, что в горле у нее пересохло. Проведя языком по губам, она поняла, что те слиплись. Петер тут же протянул ей бутылку яблочного сока.

– Ты умеешь читать мысли? – Девушка сделала большой глоток. Сладкий сок щекотал горло. – Ты и правда продумал все! – вздохнула она.

Петер пожал плечами:

– Немного сока, хлеб и ветчина – что в этом такого? Если бы я мог, я сделал бы для тебя намного больше!

Иоганна посмотрела на него. Как бывало всегда, когда он сердился из-за чего-то, поперек его лба к переносице протянулась вертикальная морщина.

– Ах, Петер, не нужно думать, что ты перед нами в долгу. Кроме того, в отношении еды мы совсем не избалованы. Ты бы видел, что нам дают у Хаймеров!

Молодой человек промолчал.

– Знаешь, – сказала она спустя некоторое время, – хуже всего то, что предприятие Вильгельма можно было бы сделать процветающим. Нужно только навести порядок и…

– Иоганна! – воскликнул Петер. Внезапно его лицо очутилось совсем рядом, оно казалось взволнованным, словно горный ручей после грозы. – Забудь о Хаймере и его свинарнике! Иди ко мне! Ты же видишь, как нам отлично работается вместе! Я… – Не успела Иоганна и глазом моргнуть, как он обнял ее и привлек к себе. – Ты и я, – прошептал он, – это было бы чудесно.

Грубая фетровая ткань его куртки царапала ей щеки. Голова запрокинулась, ей было больно. Казалось, кто-то выбил почву у нее из-под ног. Петер – ее сосед. Ее друг. Что же делать?

– Петер… – растерянно произнесла она.

К счастью, в следующее мгновение он отпустил ее. Воцарилось подавленное молчание.

– Я… – начала Иоганна.

– Мне очень жаль, – в тот же миг произнес Петер.

Девушка смущенно рассмеялась.

– Не нужно сожалеть, – негромко отозвалась Иоганна. – Ты ведь мне тоже нравишься.

Только не так.

Иоганна сжала его руку, страдая от ощущения, что она не оправдала его ожиданий. «Что теперь?» – гулко стучало у нее в голове. Что сказать, что сделать, чтобы он мог сохранить лицо?

Молчание затягивалось. Иоганна вполуха прислушивалась к тому, что происходило внизу. Почему Рут не спрашивает, где следующие дрова?

– М-да, что ж, будем продолжать работу, пока разреженный воздух снова не ударил мне в голову! – Петер поднялся. Смущенная улыбка появилась у него на лице, и он глубоко вздохнул. – Что? Собираешься рубить корни?