Виктория Холт - Хозяйка Меллина Страница 24

Но теперь я и думать забыла о жалости к себе и жалела только Элвиан, которой так не хватало любви и тепла.

Я уложила Элвиан спать и пошла к себе. Настроение у меня было подавленное. Я все время думала о Коннане ТреМеллине, сидящем в беседке с леди Треслин, пытаясь угадать, о чем они там разговаривали и, может, разговаривают до сих пор. Друг о друге? Конечно же, мы с Элвиан помешали им, нарушив их уединение. Что это могло быть, если не флирт! Мне была неприятна мысль о том, что Коннан ТреМеллин не гнушался интрижкой с женщиной, у которой был законный муж.

Я подошла к окну и, облокотившись на подоконник, стала смотреть в сад. Еще не совсем стемнело, но солнце уже скрылось за деревьями, и начинали сгущаться сумерки. Я взглянула на то окно, в котором я несколько дней назад увидела женский силуэт. Штора, как обычно, была поднята, и мне были видны голубые занавеси. Я пристально смотрела на них, как будто ожидая чего-то. Чего я ждала, я сама не знала. Может, я надеялась — и боялась, — увидеть в окне лицо или зовущий взмах руки? При свете дня мои фантазии казались мне смешными, но вечером, когда темнело, они приобретали пугающую осязаемость.

Вдруг занавеси шевельнулись, и я поняла, что в комнате кто-то есть.

Я до сих пор не понимаю, что на меня нашло в тот вечер. Возможно, причиной было унижение, которое я пережила в обществе Коннана ТреМеллина и леди Треслин и которое странным образом придало мне смелость. Не знаю. Но как бы то ни было, я выскользнула из своей комнаты и пошла в то крыло дома, где была спальня Элис. Я знала, что если кто-нибудь застанет меня там, мне нелегко будет объяснить, что я делаю там, где мне бывать не положено. Но в этот момент мне было все равно. Мысли об Элис преследовали меня, и, если с ее смертью была связана какая-то тайна, я была готова попытаться раскрыть ее любой ценой.

Я быстро прошла по галерее и тихонько постучала в дверь спальни Элис. За ней было тихо, и в этой тишине мое сердце стучало, как кузнечный молот. Я отворила дверь и вошла, остановившись у порога. В первый момент я никого не увидела, затем я заметила, как дрогнули занавеси на окне. За ними кто-то прятался.

— Кто здесь? — спросила я решительно, стараясь скрыть свой страх.

Ответа не последовало, я подошла к окну и, отдернув занавеси, увидела прятавшуюся за ними Джилли. Веки ее синих глаз трепетали — бедняжка была напугана еще больше меня. Я протянула к ней руку, но она отпрянула от меня к окну.

— Не бойся, Джилли, — сказала я мягко. — Я тебе ничего плохого не сделаю.

Она продолжала смотреть на меня, и я спросила:

— Скажи мне, что ты здесь делаешь?

Она молчала. Ее взгляд оставил мое лицо и начал блуждать по комнате — словно в поисках кого-то, кто мог ей помочь. На секунду мне почудилось, что она действительно видела кого-то, кого не видела я.

— Джилли, — сказала я, — ты же знаешь, что ты не должна быть в этой комнате, правда?

Она отодвинулась от меня еще дальше, и я повторила свои слова. Тогда она кивнула и тут же помотала головой, как бы говоря «нет».

— Я сейчас отведу тебя в свою комнату, и мы поговорим.

Я обняла ее за плечи. Она вся дрожала. Я подвела ее к двери, и у самого порога она вдруг оглянулась через плечо и закричала:

— Мадам, вернитесь! Мадам, идите сюда… сейчас!

Я вывела ее из комнаты, закрыла дверь и повела ее к себе, не обращая внимания на ее молчаливое сопротивление.

Оказавшись с ней в своей спальне, я закрыла за нами дверь и встала к ней спиной, глядя на Джилли. У нее дрожали губы, но она молчала.

— Джилли, — начала я, — ты должна понять, что я хочу быть твоим другом. — В ее глазах по-прежнему не отражалось ничего, кроме испуга, и я сказала наудачу, по какому-то наитию:

— Я хочу дружить с тобой так, как дружила миссис ТреМеллин.

Она вздрогнула, и в глазах ее промелькнуло осмысленное выражение.

И тут я поняла, что случайно сделала еще одно открытие. Элис была добра к этой бедной девочке.

— Ты пошла туда, чтобы искать миссис ТреМеллин, ведь правда?

Она кивнула.

У нее был такой несчастный вид, что я не могла удержаться и, встав рядом с ней на колени, обняла ее.

— Ее нельзя найти, Джилли. Она умерла, и нет никакого смысла искать ее в доме.

Джилли кивнула, но я не поняла, что это должно было означать: то ли она соглашалась со мной, то ли, наоборот, хотела сказать, что была уверена в том, что она сможет найти Элис в доме.

— Поэтому мы должны попробовать забыть о ней, разве нет, Джилли?

Она опустила веки, пряча от меня глаза.

— Мы будем с тобой друзьями, — продолжала я. — Я очень этого хочу. Ведь, когда мы подружимся, тебе уже не будет одиноко, правда?

Она опять кивнула и внимательно посмотрела на меня. Она перестала дрожать, и я была уверена, что она меня уже не боялась.

Вдруг она выскользнула из моих рук и побежала к двери. Я не пыталась остановить ее, и, когда она открыла дверь и оглянулась на меня, на ее губах была робкая улыбка. Через мгновение она скрылась за дверью.

Итак, Элис была добра к Джилли — это был новый штрих к ее портрету, который постепенно вырисовывался у меня в голове.

Я снова подошла к окну и посмотрела на то окно, вспоминая вечер, когда я увидела в нем чей-то силуэт. Сегодняшнее присутствие Джилли в комнате Элис не объясняло увиденного мною тогда. Фигура, чьи контуры я увидела через штору, не была детской. В тот вечер там был не ребенок. Это была взрослая женщина.

Пусть Джилли и пряталась иногда в комнате Элис, тень, брошенная пламенем свечи на оконную штору, принадлежала не ей.

На следующий день я была приглашена миссис Полгри на чай в ее комнате. Точнее, я напросилась к ней сама, что мне надо обсудить с ней кое-что очень важное. Она была польщена, и я поняла, что гувернантка, спрашивающая у нее совета, приближалась в ее глазах к идеалу.

— Я буду рада уделить вам час своего времени и угостить вас чашечкой своего лучшего Эрл Грея, — сказала она мне.

Разлив чай, она посмотрела на меня с несвойственным ей добродушием и спросила:

— Ну и что же вы такое хотели обсудить со мной, мисс Ли?

— Я немного обеспокоена, — сказала я, помешивая свой чай, — одной репликой Элвиан. Боюсь, что до нее доходят сплетни, совершенно не подходящие для ее ушей.

— Думаю, что и для наших с вами тоже, — произнесла миссис Полгри, и я заподозрила, что в этом замечании была некоторая доля лицемерия.

Я рассказала ей о нашей прогулке в саду и встрече в беседке.

— И после этого, — продолжала я, — Элвиан произнесла слова, которые меня поразили. Она сказала, что леди Треслин надеется стать ее мамой.