Элизабет Бикон - Охота на герцогиню Страница 26

— Мисс Пэндл и самой отлично известны пределы своих возможностей, она знает мой дом и мое поместье гораздо лучше вас, леди Фрея. Мы, Сиборны, никогда и не помышляли указывать крестнице моей тетушки, что ей делать и куда ходить. Надеюсь, вы в дальнейшем последуете нашему примеру, — сказал он холодно.

Джессика повела плечами и едва не застонала, услышав, как славно он вбил ее флаг на пиратскую мачту Сиборнов.

— Успокойся, Джек, все хорошо, — встряла тетя, перехватывая штурвал. — Однако Джессика страдает, слушая наши разговоры. Как бы мы ни восхищались ее независимостью, мне все же радостнее отправить ее сейчас в Эшбертон в сопровождении компаньонки.

— Но мне не больно, — воспротивилась Джессика.

— Тем не менее, всем нам уже пора возвращаться домой, — непреклонно заявила леди Мелисса.

Вскоре поднялась такая суматоха из-за юных леди, заплутавших среди экипажей, что Джессике удалось незаметно прибегнуть к помощи Брандта и усесться на Люси — пусть думают, что она уехала домой в одной из тех инвалидных колясок.

— И куда же ты испарилась так волшебно? — спросила она Персефону.

Они снова ехали рядом, в стороне от остальных.

— Обо мне не беспокойся, лучше поделись, как ты ухитрилась привести себя в такой вид? — нанесла Персефона встречный удар.

— Споткнулась о прикопанный камень и свалилась в заросли ежевики, — солгала Джессика.

— Знаешь, я бы тоже рискнула свалиться в то волшебное место ради таких сияющих глаз, — поддразнила всезнающая Персефона.

— Да, но затем приходится возвращаться, — печально промолвила Джессика, и подруга вздохнула, словно отчаялась вылечить этот безнадежный случай.

Остаток дня, пока остывали впечатления от прогулки к руинам, они отдавали дань отличной кухне, свежему воздуху и светским разговорам. Джессика за обедом предпочла налечь на еду и рассеянно помалкивать, избегая никчемной болтовни. Она с видом гурмана продолжала сидеть над своей тарелкой до самого конца трапезы. Ей даже удалось кое-как приукрасить в деталях свою хромающую на обе ноги легенду о неловком падении среди руин. Можно сказать, она вполне справилась с позорной интерлюдией, а колкие комментарии леди Фреи насчет мужественной увечной леди, которая упорно ездит на норовистом коне, пропускала мимо ушей.

Все же Джессика чувствовала, как ноют мышцы — сказывалась усталость после напряженного дня, и когда пожилые леди заявили, что их силы на исходе, она с радостью отправилась к себе искать покоя. Она не знала, радоваться ей или печалиться, когда Персефона тоже удалилась к себе в спальню. Правда, Джессике было бы мучительно выслушивать заверения подруги в том, что из нее получится идеальная жена для Джека, но еще мучительнее лежать одиноко в своей постели и вспоминать его чудные поцелуи и нелепое предложение, вернувшее ее с небес на землю.

Она лежала в роскошных апартаментах королевы, и все ее мысли были там, среди руин. Их амуры могли завершиться вполне логично — он наверняка стал бы ее любовником. Представив это, Джессика задрожала от восторга и беспокойно заерзала на тонких льняных простынях, словно в просторной спальне стало слишком жарко, но, скорее всего, ее бросило в жар, стоило только представить могучее тело Джека рядом. Вряд ли можно заснуть, если он приляжет с ней, но он не решится на подобную наглость, и она не настолько глупа, чтобы позволить ему вольности. Правда, ей слишком многое открылось сегодня, и она продолжала тосковать, желая чувствовать, видеть, вдыхать аромат его, возможно, нагого и устрашающе возбужденного тела хотя бы одну ночь.

Будь Джессика умудренной жизнью леди, она просто отшутилась бы от его предложения, но не стала запирать двери своей спальни, оставив себе шанс приобрести опытного любовника. Двадцать три — возраст, при котором она уже могла бы его завести, никто не посмел бы упрекнуть ее за то, загоняя в поспешное супружество с сомнительным человеком. Она вздохнула, представив, что сказал бы отец, братья и зятья о таком развитии событий. Да они жизнь отдадут за ее доброе имя, хоть через двадцать лет, хоть у ее смертного одра. Когда-то давно Джек, Рич и все их друзья почитали своим мужским долгом защищать ее от неприятностей — реальных или воображаемых. Рич давно исчез, и никто из них не знает, где его искать, а Джек теперь и есть тот самый нахал, от которого все те донкихоты принялись бы ее спасать.

«Однако жизнь порой подбрасывает еще те головоломки», — подумала Джессика и перекатилась на постели, стараясь уютнее примоститься в роскошном гнездышке среди мягких подушек. Надо ли было принять предложение Джека, несмотря на тот очевидный факт, что он не любит ее? До этой минуты она старалась не задаваться таким вопросом — что толку ворошить прошлое? Но сейчас больше нечем заняться, почему бы и не ответить себе? Он был бы ей хорошим мужем, а сегодня доказал, что и супружеская постель была бы им обоим в радость. Неужели ей не достаточно?

Она выросла среди взрослых, которые нежно любили друг друга, и в этом смысле ей повезло, такая семейная атмосфера настроила ее на определенные ожидания, которые вряд ли могли сбыться. В их кругах принято вступать в брак, заранее просчитав взаимную выгоду, и любовь ни при чем. Такой брак ей предложил мужчина, которого сознательная Джессика изо всех сил старалась не полюбить, честно отвергла его предложение. Но теперь она не вполне была уверена, что поступила правильно.

«С другой стороны, — размышляла она, — выйти за него замуж значит согласиться любить его, и с этой точки зрения отказ был вполне логичен». Да, все запуталось окончательно. Одна мысль о том, что Джек будет пренебрегать женой и заведет любовницу, чтобы изливать на нее полноту своих чувств, заставляла ее сгорать от ревности и чувства одиночества. Это разобьет ей сердце. Нет, в двадцать три поздно выходить замуж. И если появится шанс разделить с ним это просторное ложе, вне брачных оков, она, пожалуй, воспользуется им. Придя к такому скоропалительному решению, Джессика провалилась в сон. Ее совесть не успела возмутиться и подсказать: «Возжелав лишь половину, порушишь целое, даже если сейчас и кажется, что нет на то целое никакой надежды».

Глава 6

Над Эшбертоном выгодно возвышалась обзорная площадка, и во времена маркграфов[14] усадьба оказалась бы беззащитной перед врагами. Джек располагал достаточным временем, чтобы в тишине поразмыслить и о Джессике Пэндл, и о своих тревогах. Он устроился здесь, приготовившись наблюдать за непрошеными гостями, которые в последнее время повадились спускаться по ночам с Пограничных высот и шататься по Эшбертону. Гивидж прихватил с собой племянника — своего сметливого преемника — и занял позицию у Северных ворот, откуда можно заметить всякого, кто попытается проникнуть в поместье через этот заброшенный и почти позабытый въезд. Его не остановил ни ревматизм, ни заверения Джека, просившего положиться на его опыт в этом деле. Старший конюх Джека вместе со своим сыном Джо прятались в гроте рядом с Эшбоу. Поговаривали, в замке обитали полночные совы, и Джек предпочел не допытываться, каким образом Джо разузнал обо всех укромных уголках в тех руинах.