Сэндитон - Джейн Остин Страница 28

— Возможно, не безусловно красива, но обладает восхитительными манерами. Но согласитесь, что Фанни Карр — невероятно интересное и забавное создание. Трудно представить особу более наивную и в то же время пикантную. Что скажете о лорде Осборне, мисс Уотсон?

— Даже не будучи лордом, он остался бы весьма представительным джентльменом. Особенно если бы проявил немного больше воспитания, стремления держаться любезно и готовности в нужную минуту показать, что доволен обществом.

— Честное слово, вы слишком строги к моему другу. Поверьте: лорд Осборн — отличный парень.

— Ни в малейшей степени не подвергаю сомнению очевидные достоинства, но вот равнодушный, скучающий вид не идет ему на пользу.

— Если бы не боялся нарушить доверие, — взглянув с особым выражением, возразил Том Масгрейв, — то скорее всего нашел бы способ исправить впечатление о бедном Осборне.

Поощрить откровенность Эмма не пожелала, и волей-неволей джентльмену пришлось сохранить секрет товарища. Больше того, Том Масгрейв был вынужден закончить визит, поскольку миссис Эдвардс приказала подать экипаж, и Эмме предстояло срочно собраться в дорогу. Мисс Эдвардс отправилась вместе с ней, но поскольку в Стэнтоне как раз наступил час обеда, задержалась всего на несколько минут.

— Итак, дорогая Эмма, — начала мисс Элизабет Уотсон, как только сестры остались вдвоем, — тебе придется рассказывать до позднего вечера, иначе любопытство не позволит мне уснуть. Но прежде всего пусть Нэнни подаст обед. Бедняжка! Должно быть, после вчерашнего застолья у Эдвардсов наша еда покажется тебе совсем скромной: не будет ничего, кроме жареного мяса. Ах, до чего же Мэри Эдвардс идет новая ротонда! Ну а теперь скажи, что думаешь обо всем семействе и что мне сообщить Сэму. Я уже начала свое письмо, а завтра за ним зайдет Джек Стокс: на следующий день его дядюшка будет проезжать в миле от Гилдфорда.

Служанка подала обед.

— Спасибо, Нэнни. Мы сами наполним тарелки, — распорядилась Элизабет. — И не станем терять время. Значит, не захотела поехать домой с Томом Масгрейвом?

— Нет, не захотела. Ты наговорила о мистере Масгрейве так много плохого, что я побоялась не только остаться перед ним в долгу, но и провести десять минут наедине. Такая поездка выглядела бы по меньшей мере некрасиво.

— Конечно, ты поступила правильно, хотя подобная рассудительность меня удивляет. Вряд ли сама я нашла бы силы отказаться от заманчивого предложения. Тому так хотелось привезти тебя домой, что трудно было сказать «нет», хотя твоя поездка с ним — даже совсем короткая — ни в малейшей степени меня не устраивала: я слишком хорошо знаю коронные выходки не в меру любезного джентльмена. И все же не терпелось поскорее тебя увидеть, а такой способ возвращения выглядел самым быстрым и удобным. К тому же чрезмерная чопорность вредит репутации молодой леди ничуть не меньше, чем чрезмерная свобода поведения. Трудно было предположить, что после столь позднего окончания бала Эдвардсы предоставят тебе экипаж. Ведь лошади устали. Но что же мне сказать брату?

— Если желаешь услышать от меня совет, то не поощряй его чувств к мисс Эдвардс. Ее отец решительно настроен против Сэма, матушка явно не питает к нему теплых чувств, а сама Мэри совершенно равнодушна. Она несколько раз танцевала с капитаном Хантером, и, как мне показалось, вообще проявляла к нему столько внимания, сколько позволяли обстоятельства и сдержанный характер. Правда, однажды она упомянула Сэма, причем с заметным смущением. Но скорее всего смущение было вызвано осведомленностью о его чувствах. Ей что-то известно?

— Ах, господи! Конечно, известно. Все мы немало рассуждали на эту тему в присутствии Мэри. Бедный Сэм! В делах сердечных ему не везет, точно так же как и многим другим молодым людям. Поверь, Эмма: не могу не сочувствовать тем несчастным, чью любовь отвергли. Ну а теперь начни подробный рассказ о том, как прошел бал, и не упусти ни одной, даже самой мелкой, подробности!

Эмма послушно заговорила, и до того момента, как ее пригласил на танец мистер Хауэрд, сестра слушала, не перебивая.

— Танцевать с самим мистером Хауэрдом! — воскликнула она изумленно. — Подумать только! Даже поверить трудно! Ведь твоим партнером стал один из самых умных и образованных людей графства! Неужели тебе не было сложно с ним разговаривать?

— Манеры мистера Хауэрда кажутся мне значительно более легкими и приятными, чем манеры Тома Масгрейва.

— Что же, продолжай. Честно говоря, я бы до смерти напугалась, если бы пришлось иметь дело с кем-то из окружения Осборнов.

Эмма продолжила и довела повествование до конца — то есть до возвращения в дом Эдвардсов.

— Итак, с Томом Масгрейвом ты не танцевала ни разу. И все же он должен был тебе понравиться, должен был очаровать.

— Он мне совсем не понравился, Элизабет. Допускаю, что джентльмен внешне привлекателен, обладает элегантными манерами и любезно разговаривает, но не нахожу в нем ничего достойного восхищения. Напротив, мне он кажется излишне тщеславным и самоуверенным. Стремится произвести благоприятное впечатление и не выбирает средств, порою переходя границы хорошего вкуса. Нахожу его забавным и даже смешным, но никаких особенных чувств не испытываю.

— Дорогая Эмма! Ты совсем не похожа на всех остальных молодых леди. Как хорошо, что с нами нет Маргарет! Меня ты не обидела, хотя с трудом верю столь равнодушному отзыву, но Маргарет ни за что не простила бы тебя за пренебрежительный отзыв о кумире!

— Жаль, что сестра не слышала, как мистер Масгрейв признался, что не знает о ее отъезде. Заверил, что всего пару дней назад видел вас втроем.

— Да, заявление вполне в духе Тома. И все же Маргарет считает, что этот человек отчаянно в нее влюблен. Как тебе известно, Эмма, я и сама не слишком высокого мнения о достоинствах джентльмена. И все же трудно отказать ему в обаянии. Готова, положа руку на сердце, подтвердить свое отношение?

— Готова положить на сердце обе руки и как можно шире растопырить пальцы.

— В таком случае назови того из кавалеров, кто показался тебе достойным внимания.

— Его зовут мистер Хауэрд.

— Мистер Хауэрд! О господи! Могу представить пастора только играющим в карты с леди Осборн, причем с самым гордым, заносчивым видом. Но должна признаться, что с облегчением слышу, как ты отзываешься о Томе Масгрейве. Боялась, что дамский угодник чрезмерно тебе понравится. До встречи с ним ты так твердо и решительно утверждала, что не поддашься чарам, что хвастовство не могло остаться безнаказанным. Хочется верить, что не изменишь мнения, а он не будет упорствовать в проявлении внимания. Женщине трудно противостоять лести желающего понравиться мужчины.

Когда уютный домашний обед закончился, мисс Элизабет Уотсон с удовольствием