Жюльетта Бенцони - Недостойные знатные дамы Страница 29

— Вы меня удивляете, мой друг. Разумеется, она не сможет больше принимать студентов. Но ведь также она не сможет… принимать и нас!

Гэро снисходительно улыбнулся и наполнил бокал гостя ликером.

— Какое заблуждение! Подумайте сами: выйдя замуж, Виоланта будет на всю жизнь обеспечена, ибо мы, разумеется, дадим ей приданое. А поскольку мужа также выберем мы, это будет человек, достойный нашего доверия, и мы сможем обговорить с ним все условия этого брака. Она будет принимать только нас! Кроме всего прочего, в лице ее мужа мы получим самого надежного сторожа. Ну, что вы на это скажете?

Пока он говорил, хмурое лицо профессора теологии постепенно прояснялось. Когда же судья умолк, Бюрде, откинувшись на спинку кресла, поднял бокал за здоровье друга:

— Да здравствуют наши судьи — богатство их воображения не поддается описанию! Друг мой, мне кажется, вы нашли превосходное решение!

— Рад, что вы со мной согласны. Скажу больше: сейчас, когда мы наносим визиты этой очаровательной девице сомнительной добродетели, наша собственная репутация может пострадать в любую минуту. А в том, чтобы зайти в гости к замужней даме, нет ничего зазорного. Таким образом, выдав ее замуж, мы одним выстрелом убьем двух зайцев.

— Остается только узнать, что об этом думает наша красавица…

Красавица оказалась чрезвычайно покладистой, поскольку, узнав, что ее роман со студентом больше не является тайной, поначалу забеспокоилась, как бы почтенные мэтры не лишили ее своей поддержки.

— Более всего мне хочется доставить вам удовольствие, — заявила она двум своим престарелым возлюбленным. — Но все же позвольте мне высказать одно небольшое пожелание: мне хотелось бы, чтобы мой будущий муж не слишком опекал меня и не препятствовал моим капризам.

— Милое дитя, разумеется, мы сделаем все возможное, чтобы выбрать человека, подходящего вам во всех смыслах, — заверил ее судья. — Вы же знаете, что прежде всего мы печемся о вашем счастье.

Виоланту его слова убедили. Она вообще была слабохарактерной и не слишком умной, любила только себя и, услышав, что ей готовы обеспечить безбедную жизнь со множеством платьев и дорогих безделушек, тут же поверила всем обещаниям.

Довольные столь успешным началом исполнения задуманного плана, приятели пустились на поиски подходящего мужа.

Среди знакомых красавицы-португалки была довольно любопытная супружеская пара: Франсуа Эсбальди с женой. Он был секретарем суда, а посему поддерживал тесные отношения с судьей Гэро, настолько тесные, что именно он был единственным доверенным лицом, кому судья рассказал о своей тайной связи с Ви-олантой. Между тем жена Эсбальди была наперсницей Виоланты и нередко давала красавице дельные советы, в благодарность за которые беспечная и щедрая девица часто делала своей поверенной небольшие подарки.

Чтобы завершить картину взаимоотношений этой супружеской четы с Виолантой, следует сказать, что Франсуа Эсбальди также пользовался милостями прекрасной португалки, то есть, проще говоря, был ее любовником.

Вот этого человека судья и посвятил в свои планы. Надо сказать, что секретарь суда обладал поистине феноменальной памятью: он помнил всех, с кем ему довелось встречаться на протяжении его жизни, а особенно хорошо тех, кто когда-либо был вовлечен в орбиту деятельности тулузского суда.

Быстренько перебрав в уме всех известных ему мужчин, он вспомнил о некоем адвокате, который несколько лет назад стал вдовцом и влачил довольно жалкое существование в городке Жимон, что расположен в округе Жер. Адвокат этот страстно любил деньги — подобная любовь обычно свойственна людям, которым этих денег никогда не хватает. Правда, он был хром, безобразен, лишен всякого обаяния и не блистал ни на любовном поприще, ни на судебном, но заговорщиков это ничуть не смутило. За адвокатом, которого звали Пьер Сен-Ромэн, тут же послали, и когда он прибыл, Эсбальди без промедления втолкнул его в богато обставленный кабинет судьи.

Прекрасно зная, что мухи липнут на мед, а не на уксус, Гэро обратился к Сен-Ромэну со следующей речью:

— Человек, обладающий вашими талантами и достоинствами, не должен прозябать в провинции. Мне рассказывали о вас много лестного; люди, подобные вам, в наше время редкость. Почему бы вам не перебраться в Тулузу?

— Потому что у меня нет для этого средств, — мрачно ответил Сен-Ромэн.

— Мы могли бы найти для вас эти средства…

И пока будущий жених пытался сообразить, отчего вдруг его персона вызвала такой живой интерес, судья рассказал ему печальную историю своей «воспитанницы», молодой и красивой особы, довольно состоятельной, у которой давно умерли родители. Гэро опасался, что если и с ним что-нибудь случится, девушка останется одна-одинешенька, без всякой поддержки.

Рассказанная история повергла Сен-Ромэна в состояние задумчивости. Если девушка так хороша и вдобавок обладает недурным состоянием, то какого черта ей надо выходить замуж непременно за него? Почему она не может подыскать себе более подходящую партию? Поскольку адвокат был далеко не глуп, он попросил показать ему красавицу.

Встреча состоялась в доме Эсбальди. Сен-Ромэн был ослеплен красотой представленной ему юной девицы, которую прочили ему в жены, и все меньше понимал, в чем состоит истинная подоплека этого дела. Однако очень скоро ему открыли глаза на подлинное положение вещей: нетерпеливый Бюрде не выдержал и довольно неловко расставил все точки над «i».

Сен-Ромэн был ошарашен подобным предложением, однако ничуть не возмутился отводимой ему ролью. Впрочем, решив принять сей подарок судьбы, он тем не менее заставил себя упрашивать.

— Мне совестно претендовать на руку столь очаровательной и прекрасно обеспеченной девушки, — заявил адвокат. — Разве я смогу ей понравиться?

— Уверяю вас, вы произвели на нее самое благоприятное впечатление, — успокоил его судья.

Конечно, он несколько преувеличивал. Сама Виоланта выразилась кратко и с достоинством:

— Он урод, но занимает приличное положение. К тому же он мне нужен для вполне определенных целей…

Сделка состоялась, и 1 мая странная парочка в присутствии нескольких друзей сочеталась браком в церкви Сен-Сернен. Церемония была скромной, но тем не менее повергла обоих престарелых любовников Виоланты в сильнейшее волнение. Судья был так растроган, что когда настало время поздравлять новобрачных, он, пустив слезу, сказал новоиспеченному супругу:

— Друг мой, сделайте ее счастливой!

— Можете на меня положиться, — твердо и уверенно ответил адвокат; впрочем, судья не придал тогда его словам никакого значения…