Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения Страница 29

Ник отозвал двоих в сторону и дал необходимые указания. Через минуту тело бедняги Риса унесли во двор.

– О Боже, – раздался за спиной у Гриффина женский голос.

Он обернулся и встретился глазами с негодующим взглядом леди Геро.

– Вы перегоняете джин!

Глава 7

На следующее утро королева приветствовала своих женихов в тронном зале. Черновласка была одета в платье, переливавшееся серебром и золотом. Свои черные как ночь волосы она уложила под золотой короной, и все мужчины вокруг были потрясены ее красотой и величественной осанкой. Королева взглянула на женихов и задала им один-единственный вопрос: «Что есть основа моего королевства? Вы должны дать мне ответ до полуночи».

Принц Восточное Солнце посмотрел на принца Западная Луна, а принц Западная Луна переглянулся с принцем Северный Ветер, и затем все три принца поспешно покинули залу.

Когда старший конюх услышал вопрос Черновласки, он лишь улыбнулся про себя… Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами».

Геро не могла этому поверить, но доказательство находилось прямо у нее перед глазами… и перед носом. В большом помещении стояли огромные медные чаны, а под ними – тлеющий огонь, в воздухе пахло спиртом и ягодами можжевельника. Здесь перегоняли джин. Это незаконная винокурня.

А Рединга, кажется, это совершенно не смущало.

– Что происходит? А там во дворе я видела мертвого человека? – Геро посмотрела на Гриффина, ожидая объяснения, но он повернулся к ней спиной.

Неловко себя чувствовал лишь стоявший рядом с ним крупный, плотный мужчина.

– Милорд, леди…

– Леди подождет, – оборвал его Рединг.

Щеки Геро мгновенно вспыхнули. Никогда в жизни с ней так бесцеремонно не обращались. Подумать только – она позволила этому грубияну прошлым вечером поцеловать ее!

Геро развернулась, собираясь немедленно покинуть этот вертеп, но он крепко схватил ее за руку.

– Отпустите меня, – прошипела она сквозь зубы.

– У меня здесь дела. Когда закончу, то отвезу вас домой…

Она выдернула руку.

– Геро, – тихо произнес он, затем громче кому-то еще: – Проследи, чтобы ее карета не уехала без меня.

Два человека выбежали мимо в дверь – несомненно, исполнять приказание Рединга.

Геро не спеша, с достоинством вышла во двор, не доставив ему удовольствия видеть ее волнение на грани истерики. Направившись к карете, она, не обращая внимания на работников Рединга, уселась внутрь.

Ожидание длилось не долго, но все равно, когда в карете появился Рединг, ее состояние не улучшилось. Он стукнул в крышу, подав знак ехать, и уселся, глядя в окно. Несколько минут они молчали. Наконец Геро не выдержала:

– Вы не намерены объяснить, что все это значит?

– Я не собираюсь этого делать, – выговорил он бесстрастным тоном, явно чтобы разозлить ее.

– Это была винокурня.

– Да.

– Где перегоняют джин.

– Да.

Она смотрела на него, и ее разрывал гнев. Она вот-вот потеряет самообладание. Геро с трудом совладала с собой, но все равно слова жгли ей горло:

– Вы понимаете ту глубину страданий, которые джин причиняет людям, живущим в Сент-Джайлзе?

Рединг молчал.

Тогда она наклонилась и хлопнула его по колену.

– Вы понимаете? Это для вас забава?

Гриффин вздохнул и наконец повернулся к ней. Она была поражена, увидев, как он измучен.

– Нет, не забава.

У Геро на глаза навернулись слезы. К своему ужасу, она почувствовала, что голос дрожит.

– Разве вы не видели кричащих от голода младенцев у пьяниц-матерей? Разве не спотыкались о скелеты несчастных, умерших от пьянства? Господи, неужели вы не содрогались от тех бедствий, которые несет с собой пьянство? Общество рушится…

Он закрыл глаза.

– А я содрогаюсь. – Геро сжала губы, чтобы справиться с волнением. Рединг был не глуп. Должна же быть какая-то причина этого безумия. – Объясните мне. Почему? Что вас заставляет заниматься подобными грязными делами?

– Эти «грязные дела» спасли состояние Мэндевиллов, миледи Совершенство.

Геро удивилась:

– Не понимаю. Я никогда не слышала, чтобы состояние Мэндевиллов нуждалось в спасении.

– Благодарю вас, – с кривой улыбкой ответил он. – Это означает, что я хорошо делал свою работу.

– Объясните.

– Вы знаете, что мой отец умер десять лет назад?

– Да. – Геро вспомнила разговор с кузиной Батильдой в день ее помолвки. – Вы тут же покинули Кембридж и начали кутить и пьянствовать.

– Да, эта выдумка понравилась всем больше, чем правда.

– А какова правда?

– Наши карманы были пусты. Да. – Он кивнул, видя ее недоумение. – Мой отец умудрился лишиться фамильного состояния, опрометчиво вложив деньги туда, куда не следует. Я понятия не имел о материальном положении семьи. Поскольку я был вторым сыном, отец и Томас сочли, что это не мое дело. Поэтому, когда мать на похоронах рассказала мне о нашем бедственном положении, я был сражен.

– И вы ушли из университета, чтобы заниматься финансовыми делами семьи? – с недоверием спросила Геро.

В ответ Рединг лишь раскинул руки.

– Но почему вы? Разве не Томас должен был найти управляющего финансовыми делами?

– Первое, – он загнул длинный палец, – мы не могли себе позволить такого управляющего. И второе – у Томаса нет способностей к ведению финансовых дел, как и у нашего дорогого покойного отца. После его смерти Томас за неделю спустил все, что у нас оставалось.

– А деньги, – это то, чем умеете заниматься вы, – медленно произнесла Геро. – Именно в этом вы пытались меня убедить, предлагая деньги взаймы.

Гриффин кивнул:

– Благодарение богу, моя мать довольно скоро поняла, что собой представляет Томас. У нее было собственное небольшое состояние, которое она скрыла от отца. Первый год или около того мы жили на эти деньги, пока винокурня не начала приносить доход.

Упоминание о винокурне вернуло Геро к началу разговора.

– Но… перегонка джина? Почему вы занялись этим, а не чем-то еще?

Гриффин наклонился, положив руки на колени.

– Вы должны понять следующее. Когда я приехал домой из Кембриджа, моя мать была убита горем и совершенно без сил. Половину фамильной мебели продали, чтобы оплатить отцовские долги, кредиторы заявлялись днем и ночью, а Томас скулил по поводу того, как замечательно было бы купить новую карету с золотой отделкой. Наступила осень, и все, что у меня осталось, это сгнивший от сырости урожай зерна. Я мог бы продать зерно маклеру, который, в свою очередь, перепродал бы его перегонщику джина. Тогда я подумал: зачем терять доход? Я купил у одного мошенника старую винокурню, заплатил ему сверх цены за то, что он научит меня, как это делается.