Барбара Картленд - Искушение Торильи Страница 29

— Быть может, у тебя хватит мужества уехать со мной? — спросил маркиз. — Отправимся за границу, повенчаемся и поживем там спокойно несколько лет — пока не утихнут сплетни. Люди быстро обо всем забывают.

— Но разве мы… можем… обойтись… подобным образом с Берил?

Торилья не могла представить себе ничего более удивительного и прекрасного, чем находиться рядом с ним, но в то же время ей претило строить свое счастье на несчастье человека, которого она любила, на несчастье Берил.

— Я люблю тебя, — выдохнула она. — И всегда буду… любить, и никогда не смогу выйти замуж за… кого-нибудь другого.

Маркиз шагнул к ней, и в глазах его вспыхнул огонек.

— Но я не могу… уехать с тобой, — закончила она. — Нам придется забыть… о том, что мы сейчас говорили друг другу. Ты принадлежишь Берил. Она обещала стать твоей женой, и я не допущу, чтобы ты… совершил недостойный поступок.

— Мог ли я помыслить, что в наказание за все свои грехи полюблю такую чистую и хорошую девушку, как ты!

— Я не такая уж хорошая, — ответила Торилья, — если собираюсь… построить собственное счастье… на жестокости.

Маркиз тяжело вздохнул.

— Возможно, какой-то выход все же найдется, — сказан он уныло.

— Едва ли. — Торилья не скрывала своего отчаяния. — Но я буду молиться за тебя… и куда бы ты ни отправился… и что бы ни делал, моя любовь будет хранить тебя.

Прикрыв ладонью глаза, он сказал:

— Торилья, ты уже сделала невозможное. Благодаря тебе я стал не такой, как прежде: мне хочется теперь давать, а не брать. Увидев, что творится в шахте, носящей мое имя, я испытал отвращение, унижение и стыд. Ничего похожего не произошло бы со мной, если б я не встретил тебя.

— Но ты все равно должен был когда-нибудь заметить это и исправить положение.

— Ты веришь мне? — спросил маркиз, глядя в ее глаза.

— Да, — промолвила Торилья, — ты… удивительный человек.

Голос ее слегка дрогнул.

— Я никогда не посмею обидеть тебя. — Маркиз произнес эти слова так, словно давал обет.

Он открыл перед девушкой дверь, и они покинули будуар. Им в этот миг показалось, что они оставили свое сердце в этом тихом, благоуханном месте.

Глава 6

Берил ворвалась в комнату, когда Торилья писала письмо отцу.

— Ты даже представить себе не можешь! — выпалила она взволнованно. — На рассвете Галлен дрался на дуэли.

Она тут же направилась к зеркалу и не заметила, как вскочила со своего места Торилья, как беззвучно зашевелились ее губы.

— Согласись, это так романтично, — продолжала Берил, разглядывая каждую черточку на своем лице, — ведь он, конечно же, дрался из-за меня.

— Он… не ранен? — произнесла Торилья чуть слышно.

— Чарлз говорит, что Галлен отделался небольшой царапиной, а его противник при смерти.

— И кто… это был? — спросила Торилья, заранее зная ответ.

— Некий сэр Джоселин Трентон. — Берил сняла капор и пригладила волосы. — Кажется, я встречала его, хотя совершенно не помню лица.

— А как маркиз?.. Может быть, рана серьезная?

— По словам Чарлза, он не получил бы и этой царапины, если бы сэр Джоселин не выстрелил раньше, чем секундант досчитал до десяти.

Она усмехнулась.

— Галлену повезло, он словно бы почувствовал, что произойдет, и в момент выстрела шагнул в сторону. Так что пуля всего лишь задела левую руку.

Берил не могла остановиться.

— Чарлз утверждает, что во всех клубах на Сент-Джеймс только и разговоров, что об этой дуэли. Сэр Джоселин навеки обесчещен, и если он выживет, ему придется исчезнуть за границей.

Торилья всплеснула руками.

— Ну а если он никуда не уедет, — удовлетворенно заметила Берил, — то подвергнется остракизму.

Торилья почувствовала слабость и опустилась в кресло.

Разве могла она предположить, что маркиз разрешит ее проблему подобным образом?

— А ты вполне… уверена? — Девушку не оставляло беспокойство о маркизе.

— Какая ты нервная, Торилья! — сказала Берил, откинувшись на софу. — Конечно, с Галленом все в порядке. Могла бы наконец понять, что он несокрушим. — И уже каким-то вкрадчивым голосом добавила:

— Интересно, что сэр Джоселин наговорил ему обо мне? Чарлз не сомневается, что тот употребил самые непочтительные выражения, — иначе не было бы повода для дуэли.

Она вздохнула.

— Наверное, я никогда не узнаю этого, потому что Галлен мне ничего не расскажет.

— А ты его видела?

— Кого… Галлена? — спросила Берил. — Кажется, он у себя дома, а мне без сопровождения неудобно идти туда!

Она говорила это полушутливым тоном и вдруг перешла на серьезный.

— Только ни слова маме! Ты знаешь, как она тревожится за мою репутацию, а это нехорошо, когда из-за тебя дерутся на дуэли.

— Я не скажу, — пробормотала Торилья.

Слезы облегчения подступили к ее глазам: маркиз не получил серьезных ран.

А если бы сэр Джоселин смертельно ранил его? А если бы он погиб?

Надо выбросить эти мысли из головы!

С маркизом ничего не случилось, а значит, ей следует успокоиться, хоть он и рисковал из-за нее.

— Ну теперь я, кажется, испытала все, — заключила Берил. — Мужчины чуть не дрались из-за меня, но до дуэлей еще не доходило. Будет о чем рассказать внукам.

Торилья поежилась от ее фривольного тона. Па месте Берил она, отринув всякие приличия, отправилась бы к маркизу.

Берил поднялась с софы.

— Надеюсь, из этого не следует, что Галлен не возьмет нас сегодня в оперу. Мы как раз приглашены в ложу принца-регента.

— Мы? — удивилась Торилья.

— Ну конечно же, приглашение относится и к тебе, моя дорогая. Принц наговорил мне столько лестного о тебе! Когда опера закончится, мы поедем ужинать в Карлтон-Хаус.

Торилья взглянула на неоконченное письмо отцу.

— Берил, — сказала она тихо, — ты действительно… хочешь, чтобы я осталась до твоей свадьбы? А я считала бы своим долгом… вернуться к папе.

— «Ты сошла с ума! — воскликнула Берил. — Конечно же, ты должна остаться до моей свадьбы. Ты же моя подружка и прекрасно знаешь, что мне будет не до веселья, если тебя не окажется рядом. С кем я тогда посмеюсь надо всеми?.. Кто подметит забавную сторону происходящего?

Торилья едва вымолвила:

— Я… останусь, если это тебе… нужно, дорогая. Это была… просто мысль.

— Очень глупая, — заметила Берил. — Теперь, когда ты вернулась в мою жизнь, я не намерена вновь потерять тебя, и если ты не будешь возражать, сама напишу твоему отцу.

Она улыбнулась.

— Я напомню дяде Огастесу, что священникам не к лицу эгоизм, а если он вздумает отобрать тебя у меня, это будет очень-очень эгоистичный поступок.

Помахав ручкой, Берил покинула комнату, а Торилья закрыла лицо руками.