Барбара Картленд - Терпеливый жених Страница 3

Неужели он больше никогда не услышит ласкового и одновременно строгого голоса своего мудрого наместника:

— Давай же, Майкл!.. Только нам с тобой под силу это дельце!

Однако реальность диктовала свои суровые законы…

После похорон юноша не знал, куда деваться от воспоминаний о самых счастливых днях в своей жизни, днях, проведенных рядом с тем, кого больше нет в живых…

В конце концов Майкл принял решение вернуться домой.

Как же отличалось это грустное возвращение от полного надежд пути в Индию!..

Тогда они плыли неимоверно долго, так как Суэцкий канал еще не был открыт. Данное знаменательное событие произошло только в 1869 году.

Теперь его горестное путешествие наверняка не займет более семнадцати дней…

И вот Майкл, собрав свое нехитрое имущество, ступил на борт первого же корабля, отплывавшего в Англию.

Мысли юноши по-прежнему были прикованы, словно железными цепями, к нелепо погибшему графу.

Он навсегда останется в памяти Майкла идеальным вице-королем, и никому не удастся поколебать это святое убеждение…

Кто мог тогда знать, что именно так о нем начнут отзываться и все его будущие последователи… Идеальный вице-король…

Странно… Воспоминания и отзывы об этом мудром человеке пронизывала такая искренняя любовь и благость… Но даже она была не в силах смягчить боль утраты.

Душу Майкла переполняла слепая уверенность, что он более не встретит человека, способного вновь разжечь в нем угасшие искры энтузиазма и радости… Никто более не вдохновит его на грандиозные свершения…

Однако уже в Тилбери горечь начала постепенно покидать исстрадавшееся сердце. Время и движение — эти вечные лекари человечества — воистину творили чудеса.

В душе молодого графа Рейнбернского все чаще стали всплывать образы родного замка, зеленые поля и луга, окружавшие поместье.

Юноша пребывал в полной уверенности, что все это время дорогое его сердцу семейное гнездо находилось в надежных руках дяди Бэзила.

В своих мечтах он уже входил в величественные покои замка, где прошло его детство, но пролетевшие стремительно годы не оставили ни следа на фамильном великолепии.

Совсем скоро он увидит родные лица слуг. Когда-то они растили его, тогда еще совсем мальчишку, ласково величая «мастером Майклом»…

А лошади! Отец всегда по праву гордился своими гибкими четвероногими любимцами. Такой конюшни больше нигде не найти!

Вот только… Никто не встретит молодого хозяина: Индию пришлось покинуть так внезапно…

Столь же неожиданным для домашних явится и его приезд.

От Тилбери до центральной части Лондона Майкл добрался очень быстро, а оттуда в Оксфорд его домчал скорый поезд.

И вот, Рейнбернский замок уже совсем близко!

Майкл нанял самый лучший экипаж, запряженный двумя резвыми лошадками. Через час они уже подъезжали к имению.

Разбитая дорога и опустевшие домишки неприятно удивили юношу.

Однако возникшие поначалу дурные предчувствия скоро рассеялись, ибо освещенные нежными лучами солнца стены замка навевали покой и безмятежность. Совсем как в детстве!..

Строгие формы замка, оттененные зеленью деревьев, ничуть не изменились. «Слава Богу, я снова дома», — с облегчением вздохнул граф.

Замок жил своей, понятной только ему жизнью, с тринадцатого века, сохраняя первозданный облик, но с каждым новым поколением Рейнбернов в эту жизнь привносилось что-то неуловимо новое, отчего величественное сооружение становилось только лучше.

И вот, в восемнадцатом веке, десятый по счету граф решил целиком перестроить фасад.

Теперь каждый въезжающий в поместье мог созерцать удивительную симметрию недавно возведенной и древней частей замка, слившихся в гармоничном единстве.

Сразу было видно руку мастера, вернее, мастеров. Ведь реконструкция совершалась под мудрым началом известнейших архитекторов того времени братьев Адамов.

Солнечные лучи так чисто и весело искрились в огромных окнах замка, что Майкл почувствовал, как неудержимая волна гордости за родовое гнездо поднимается в его усталой груди.

Даже в Индии не приходилось ему любоваться более величественным творением зодчих. А это еще светилось такой изысканностью линий…

Карета промчалась по мосту, раскинувшемуся над водами озера, и въехала в ворота поместья.

Наконец нога графа ступила на родную его сердцу землю. Он дал кучеру щедрые чаевые и проводил затуманенным взглядом удаляющийся экипаж.

Потом оглянулся на замок и уже собирался подняться по его величественным ступеням, как вдруг заметил, что те давно поросли бурым мхом.

Стекла в оконных рамах были покрыты толстым слоем пыли и надтреснуты, кое-где они отсутствовали вовсе.

Скрипучая дверь сиротливо болталась на петлях. Граф дождался, пока карета полностью скроется из виду, и вошел в холл.

Вошел и — замер от удивления.

Когда-то величественные своды холла поражали теперь своей неухоженностью. Заброшенная атмосфера, царившая в замке, по-видимому, уже не один год, наполнила душу унынием.

Огромный камин больше напоминал пепелище…

Увы, но первое впечатление графа оказалось верным: замок осиротел! Похоже, что все покинули его когда-то гостеприимные стены…

Неожиданно в сердце графа закралась робкая надежда: а вдруг самые верные слуги все еще здесь?

Сколько он себя помнил, замок был неотделим от дворецкого и повара — они срослись с ним, стали его неотъемлемой частью. Не может быть, чтобы эти люди оставили свой дом!

Граф не сразу отыскал кухню, так как ориентироваться в чужом, заброшенном пространстве стало довольно трудно.

Предчувствие не обмануло юношу: мистер и миссис Марлоу, нянчившие его в детстве, и теперь оказались рядом. От них он и узнал о том, что произошло.

Дождавшись отъезда племянника в Индию, его дядя, Бэзил Берн, начал экономить на всем, чем только можно.

Прежде всего он распустил почти всю прислугу в поместье, чтобы не платить им законное жалованье.

— До сих пор не верится в этот кошмар, мастер Майкл, — в голосе миссис Марлоу явно звучали подступающие слезы, — мы так ждали, так ждали вашего возвращения!.. Так надеялись, что вот вы появитесь и положите конец самоуправству этого негодяя-а-я…

В чем состояло наглое «самоуправство», графу еще предстояло разобраться, подсчитав каждый пенни, незаконно потраченный его дядюшкой.

К несчастью, он сам наделил Бэзила Берна всеми полномочиями, так что с юридической стороны нечестные действия этого человека являлись вполне правомерными. А тот действительно творил в отсутствие племянника, что хотел. Например, распродал с молотка все его личное имущество.