Бетти Лаймен-Рисивер - Обретение Страница 30

— Так почему бегаем от них? — Макгэри вскочил в седло. Размахивая над головой ружьем, он гаркнул: — Все, кто не считает себя подлыми трусами, — за мной, и я покажу вам, где прячутся индейцы! — Пришпорив лошадь, он поскакал к обмелевшему броду.

Это был вызов, и никто из гордых, свободолюбивых людей не осмелился бы ответить на него отказом. Большинство всадников бросились за ним, подбадривая друг друга воинственными кличами и размахивая шляпами.

— Черт бы его побрал! — выругался Дэниэл, глядя на пооткрывавших от изумления рты офицеров, и укоризненно покачал головой.

— Взбалмошный идиот! — сквозь зубы процедил Джон Тодд, подводя к себе лошадь и готовый вскочить в седло. Он махнул рукой, призывая остальных следовать за ним. — Если впереди нас ждет засада, мы об этом очень скоро узнаем. Но нельзя же оставлять этих восторженных дураков одних… Как же они организуют там атаку?

Остальные всадники поскакали за Макгэри и его людьми к броду, чтобы перейти на другой берег. Тригг с Тоддом кричали им вдогонку, чтобы они там остановились.

— По крайней мере, постройтесь в цепи и продвигайтесь в боевом порядке! — кричал Тодд майору Макгэри.

Растревоженные лошади ходили кругами, били копытами, бестолково тыкались друг в друга. Три командира, надрываясь, отдавали приказы, побуждая свои отряды выстроиться в три колонны: Тодд — посредине, Тригг — с правого фланга, Дэниэл — с левого. Раскрасневшиеся майоры Макгэри и Сайлас Хэрлан, исполненные воинственного пыла, предложили сформировать продвинутый далеко вперед авангард из двадцати пяти добровольцев, которые тут же нашлись.

Роман подъехал к Дэниэлу. Оглянувшись, он увидел за спиной Израила и Толливера Скэггса. У Толливера был испуганный вид.

— Безнадежная затея… — тихо сказал Роман, повернувшись к Дэниэлу, и тот мрачно кивнул.

Преодолев болотистую низину реки, они набросили поводья на шеи лошадей и спешились. Проверили еще раз ружья. В полной боевой готовности отряд двинулся дальше пешком, пересекая усыпанную гравием полоску, ведущую к открытому концу излучины реки. Они шли к горной гряде.

Макгэри с Хэрланом впереди командовали авангардом. Роман все еще ругал их на все корки, называя высокомерными ослами и укоряя себя за то, что подчиняется им. Да он такой же дурак, если не хуже! Но с ними шло много хороших людей, которые могут погибнуть, увлеченные тщеславным позером, и Роман не в состоянии был их покинуть.

Поднимаясь по склону горной гряды, все молчали. Тишину нарушала лишь мягкая поступь множества мокасин и башмаков по редкой траве. Перевалив через хребет с авангардом, Макгэри победно вскинул руку, давая понять, что все вокруг спокойно.

Поднявшись за ними на вершину, Роман увидел впереди, метрах в шестидесяти, овраги. Они казались такими тихими, такими подозрительно спокойными под лучами жаркого солнца; верхушки молодых деревьев и ветки кустов мирно раскачивались под порывами утреннего ветерка. «Может, — подумал Роман, — я ошибся…» В таком случае он готов был проглотить обиду даже от такого гнусного человека, как Хью Макгэри.

Авангард уже подошел к краю оврага. Макгэри оглянулся и с надменной улыбкой подал условный сигнал, что путь свободен. Бойцы тоже расцвели улыбками, послышался облегченный смех… И вдруг над их головами прозвучал ружейный залп. Улыбки застыли на лицах поселенцев, а смех, казалось, застрял в горле. Двое, упав на землю, поползли назад.

У них не было времени оглядеться, чтобы увидеть, кто из них жив, а кто уже мертв, потому что через мгновение из оврагов и дальней низины тучей высыпали индейцы. Паля из ружей, они бросились в атаку.

— Господи, твоя воля… Нам конец! — обреченно крикнул кто-то, но в ту же минуту прогремел спокойный, размеренный голос Дэниэла:

— Спокойнее, ребята! Всем спешиться! Ведите огонь… прикрывайте друг друга!

Отовсюду неслись пронзительные боевые кличи, раскрашенные охрой и киноварью лица индейцев множились, сверкали в утреннем солнце… Пули безжалостно настигали поселенцев, и они изрыгали страшные ругательства, но, не теряя присутствия духа, уверенно отвечали, опустившись на одно колено и тщательно прицеливаясь. Многие из них были отличными стрелками: они не только сдержали первую атаку, но и, казалось, оттеснили индейцев назад.

Однако индейцы быстро окружили справа колонну Стефана Тригга, и его первого сразила индейская пуля. Пошатываясь, он сделал несколько шагов вперед, кровь со свистом вырывалась из груди и спины. Лицо его перекосилось, и он рухнул на землю с широко раскрытым ртом. Прозвучал отчаянный вопль:

— Убит подполковник Тригг! — и сразу утратившие боевой дух поселенцы растерянно стали отступать, но индейцы теперь уже были и у них за спиной, отряд попал под смертельный перекрестный обстрел. Охваченные паникой бойцы, видя, как падают мертвыми их товарищи, бросились назад, к реке, где оставили своих лошадей.

Но слева индейцы не выдерживали их напора: Дэниэл не знал, что происходит на правом фланге, и бросал своих людей вперед, ловко орудуя своим длинноствольным охотничьим ружьем, несшим врагу верную смерть. Роман, оглянувшись, сквозь пороховой дым увидел, что отряд Тригга рассыпался, и дикари теперь наносят удары по средней линии, занятой отрядом Джона Тодда, атакуя его и спереди, и сзади.

— Дэниэл! — заорал он, быстро выстрелив в устремившегося к нему индейца.

— Да поможет нам Бог… — прошептал Дэниэл, увидев, как беспомощно рассеялись люди Тодда.

В это мгновение перед ними возник Хью Макгэри. На нем не было ни царапины, лишь лицо почернело от пороха.

— Бун! Ради Христа, почему вы не отходите? Нас окружили индейцы!

Роман и без него все отлично видел: индейцы впереди, оценив свое преимущество, вновь бросились в атаку, с флангов и с тыла им помогали другие. Побросав ружья, они преследовали бегущих белых с каменными и стальными томагавками и ножами.

— Нужно добраться до лошадей! — крикнул Бун. — Если удастся…

Теперь каждый человек на поле боя дрался за свою жизнь. Стреляя на ходу, поселенцы прокладывали себе путь к реке прикладами. Воздух был пропитан запахом пороха и крови, его пронзали вопли и предсмертный шепот умирающих.

Роман, услышав страшный рев, обернулся: Уинфред Бурдетт, схватив индейца из племени виандотов, мощнейшим ударом перебил ему шейные позвонки и отбросил в сторону как мешок с маисом. Оливер с мертвенно-бледным лицом в ужасе уставился на отца. Когда громадный кузнец повернулся к нему, Роман понял, что вызвало такой ужас в глазах мальчика: половина нижней челюсти была начисто снесена каменным топором.

Уинфред, выкатив глаза, смотрел на своего сына и пытался что-то сказать через эту кровавую массу: Роману показалось, что у него двигается язык… Кузнец издал какой-то жуткий гортанный вопль, и в это мгновение пуля сразила его, и он плашмя упал на землю, протягивая руку к Оливеру.