Кэролайн Линден - Лишь в твоих объятиях Страница 31

— Наверное, это шифр, — с удивлением заметила она.

Он внимательно посмотрел на нее, потом еще полистал книжку. Везде было то же самое — бессмысленный набор букв.

— Думаю, вы правы. Ваш отец когда-нибудь говорил вам, что пользуется шифром?

Она покачала головой:

— Он всегда любил головоломки и секреты. Я просто предполагаю. Поэтому он и прятал свои записи. Эту книжку я никогда не видела.

— Странно. Судя по датам, он начал вести дневник около десяти лет назад, а последняя запись сделана полгода назад. — Он поднял на нее глаза. — Тогда ключ, судя по всему, вам неизвестен.

— Нет, но… я бы хотела попробовать расшифровать записи.

— Вам нравится заниматься шифрами? — Его глаза загорелись, и ей почему-то стало приятно, что она порадовала его. — Конечно, попробуйте. Я забираю эту, — он хлопнул ладонью по конторской книге, — а с другой поработайте вы.

Она взяла ту книжку, которую они приняли за дневник. Кожа обложки была жесткой и покоробившейся. Страницы, когда она начала переворачивать их, хрустели. Но от нее пахло папиным табаком, и она прижала ее к сердцу.

— Хорошо.

Он положил рассортированные счета на книгу.

— Я разберусь с этим и сравню счета с платежами, чтобы узнать, не должен ли ваш отец кому-нибудь. Он мог уехать, чтобы уладить проблемы с долгами. Работа предстоит долгая и утомительная, иначе мы могли бы сделать все прямо здесь. Я знаю, что вы хотите быть в курсе всего.

Крессида покраснела — он сказал об этом как о чем-то само собой разумеющемся.

— Да, но я не хочу мешать. — По брошенному на нее косому взгляду она поняла, что он прекрасно понимает, насколько ей хочется вмешиваться, и покраснела еще больше. Если и дальше так пойдет, он может подумать, что лицо у нее всегда красное. — Я надеюсь, что вы найдете что-нибудь полезное.

— Хотелось бы, чтобы нам повезло. — Одна его рука лежала на книге, а другая на бедре. На фоне окна, в ослепительно белой рубашке, он выглядел большим, сильным и очень мужественным. — Как мы будем сотрудничать дальше?

— Сотрудничать… — Она кашлянула, с трудом прочистив горло. — Сотрудничать дальше?

— Да. Вы ведь сказали, что хотите во всем участвовать. Мне сообщать вам, как только я узнаю что-либо новое, или заезжать каждый день, даже если у меня не будет новостей?

«Каждый день». Она снова кашлянула.

— Столько, сколько вы сочтете нужным, майор. Он посмотрел на нее.

— Алек, — сказал он, — пожалуйста.

— О… — Она чуть не засмеялась и снова по-дурацки закашлялась. Они оказались у окна совсем рядом. Крессида не помнила, когда она в последний раз была рядом с мужчиной, если не считать Тома и отца. — Я не думаю… То есть… Если вы хотите.

— Я полагаю, нам придется довольно много времени проводить вместе. — Он отвел взгляд. — Я не в армии. И мое звание здесь ни при чем. — Он поднял брови и бросил многозначительный взгляд за ее плечо, туда, где на стуле лежала его куртка. Крессида торопливо шагнула в сторону, и он прошел за курткой, слегка задев сапогами ее юбку. Пока он надевал куртку, собирал конторскую книгу и счета, она стояла, прижимая к груди дневник отца. Когда они вышли в холл, она пробормотала «до свидания», он поклонился и вышел, пообещав, что вскоре заедет.

Алек. Он вскочил на лошадь и поднес руку к полям шляпы. «Нам придется много времени проводить вместе…» Он что, хочет называть ее Крессидой? Он не спросил позволения. А она не предложила, но только потому, что язык ей не повиновался. Как будет звучать ее имя в его устах? И как часто он будет называть ее по имени?

— Крессида, могу я поговорить с вами?

Она вздрогнула, повернулась и увидела Тома. Он стоял в холле позади нее и мял в руках кепку:

— Конечно, Том. О чем?

Он заглянул за ее плечо. Крессида еще слышала стук копыт, и в ее воображении возник образ майора Хейза. «Алек», — с трепетом напомнила она себе. Великолепно, как истинный кавалерист, уверенно сидящий в седле, он правил лошадью едва заметными касаниями пятки или колена; в его движениях чувствовалось спокойствие и благородство, твердость и властность.

— В последнее время он зачастил сюда, — буркнул Том.

— Э-э… — Крессида попробовала улыбнуться, чтобы скрыть свое замешательство. — Он намерен помочь нам отыскать папу. — Чтобы подкрепить свои слова, она показала дневник. — Посмотрите, что мы сегодня нашли.

Том уставился на пыльную, старую книжку. Его вечно красное лицо вдруг побледнело.

— Где вы это нашли? — спросил он ослабевшим голосом.

Крессида удивилась. Том явно видел ее раньше. Он знает что-то такое, о чем не сказал ей? — недоумевала она.

— В кабинете.

Том снова уставился на книжку с записями.

— И нашли еще что-нибудь?

— Да, — медленно сказала она. — Конторскую книгу. Майор Хейз забрал ее, чтобы проверить и попытаться найти что-нибудь полезное для нас.

— И вы позволили ему взять ее?

— А почему бы и нет?

Вместо ответа Том вздохнул и провел рукой по волосам.

— Что вы пытаетесь найти? — спросил он ее с беспокойством, граничащим с отчаянием.

— Правду. Я хочу знать, где наш отец и почему не возвращается домой.

Том опустил голову. Крессида в первый раз заметила небольшую плешь и седые пряди в рыжеватых волосах.

— В самом деле? А если она окажется некрасивой, даже отвратительной?

— Что вы хотите этим сказать? Разве не знать — лучше? Он не ответил.

— Я хочу знать, что случилось с моим отцом! — воскликнула она. — Вы вините меня за это?

Он снова вздохнул:

— Нет, я просто боюсь… Я боюсь, что правда может оказаться не такой утешительной, как вам бы хотелось.

— Вы знаете, что с ним случилось? — пораженная, спросила Крессида.

Том никогда не говорил, что надеется на возвращение их отца. Он всегда был готов помочь, сказать что-нибудь ободряющее почти по любому поводу, но только не по этому. Когда он предложил отправиться на поиски, они с Калли отказались, и больше он ни разу не возвращался к этой теме, будто его вполне устраивало, что его предложение отвергли. Но Том был рядом с их отцом очень долго, больше десяти лет. Если он не питал к их отцу особой симпатии, то почему он оставался с ним? Том покачал головой:

— Видит Бог, представления не имею. Я знаю не больше вашего, лишь то, что он поехал в Лондон к лорду Хейстингсу и собирался вернуться через две недели.

— А это вы видели раньше? — Она показала книжку с записями.

Том бросил на нее взгляд и тут же уставился в пол.

— Да, это дневник сержанта. Он вел его в течение многих лет.

Крессида открыла его и полистала. Почерк был мелким, но аккуратным — отец писал красиво и гордился этим. Но это явно был шифр, что очень странно для дневника.