Патриция Хэган - Горячие сердца Страница 33

Солдат даже приоткрыл рот от изумления, затем, беспомощно разведя руками, произнес:

– Как я могу составить платежную ведомость на имя солдата, о котором ничего не знаю? Кто такой Джон Райт? В каком полку сражался? Когда погиб? Кто был его командиром? Мне нужно много сведений, сэр, прежде чем я стану наводить справки.

– Идиот! Тебе незачем наводить о нем справки. Придется действовать в обход существующих правил. Я уже сказал, что не хочу больше иметь дела с этой женщиной. Вы подготовите якобы официальный документ, в котором укажете, что, как выяснилось в результате проверки, правительство США осталось должно Джону Райту жалованье в сумме, скажем, трехсот долларов. Я возьму деньги из своих собственных средств и отдам их этой девице, чтобы отделаться от нее. Ни к чему, чтобы она каждый день врывалась сюда и устраивала скандалы. Возможно, на мне действительно лежит доля вины за ее бедственное положение. К черту этого Колтрейна! – Он стукнул себя кулаком по ладони. – Наведите справки о его местонахождении и потребуйте, чтобы генерал Шерман приказал ему вернуться в Голдсборо как можно скорее.

Он расхаживал взад и вперед по потертому деревянному полу, заложив руки за спину и постукивая каблуками ботинок. Солдаты обменялись неловкими взглядами. Спустя некоторое время он перестал мерить шагами комнату и, остановившись перед флагом Союза, бросил на него долгий, печальный взгляд. Наконец, глубоко вздохнув, генерал покачал головой и произнес.

– Нет. Забудьте, что я говорил вам по поводу фальшивого документа. Я никогда не занимался подделкой официальных бумаг и не намерен делать этого сейчас. Предложу мисс Райт ссуду до тех пор, пока мы должным образом не установим, действительно ли правительство осталось должно ее покойному отцу и какую именно сумму. Я не стану принимать участие в обмане.

Солдат по имени Джесси Брэндон быстро поддакнул:

– Конечно, сэр, я согласен с вами. Это было бы ошибкой, и, я полагаю, у нас могли возникнуть неприятности. Но вы понимаете, что решение затянется на многие месяцы…

– Делай то, что тебе говорят, – устало перебил генерал. – Приступай к делу сейчас же. Когда она вернется, проводи ее в мой кабинет. Я предложу ей ссуду. Это самое большее, что я могу сделать.

Покинув штаб генерала, Китти направилась в сторону налогового управления. Когда она проходила мимо двух женщин в черном с одинаково плоскими, невыразительными лицами, одна из них громко, так чтобы Китти могла ее услышать, сказала:

– Не понимаю, как у некоторых особ хватает дерзости, чтобы показываться на глаза приличным людям?

Китти обернулась и отрезала в ответ:

– Согласна с вами, мадам. Я знаю, что вы не виноваты, что появились на свет уродливой, но на вашем месте я бы оставалась дома.

Вслед Китти донеслось возмущенное шиканье, однако она только усмехнулась в ответ и продолжила свой путь. Больше она не потерпит дурного обращения с собой. Ей не за что оправдываться перед кем бы то ни было. У нее есть такое же право жить здесь, как и у любого другого человека.

– Ба, прелестная бабочка, ускользнувшая из сетей злобного паука!

Китти остановилась как вкопанная у дверного проема по правую сторону от себя. Кори Макрей с улыбкой смотрел на нее сверху вниз. Он выглядел блестяще в костюме из белого льна и такого же цвета модных башмаках. Черная шелковая рубаха оттеняла его глаза, горевшие, точно два раскаленных уголька. Он притронулся пальцем к усам, и огромный бриллиант на пальце сверкнул в ярком утреннем свете.

Не скрывая насмешки. Кори произнес:

– Я считал вас благовоспитанной леди, мисс Райт. Однако вы весьма невежливо покинули меня, ни словом не поблагодарив за гостеприимство.

– Негодяй! – Ее фиалковые глаза вспыхнули от возмущения. Она смотрела ему прямо в лицо, уперев руки в бока. – И вы смеете говорить о гостеприимстве! Вы, который держал меня у себя насильно и намеревался водворить в гостиницу в качестве любовницы.

Он рассмеялся так громко, что некоторые из прохожих остановились и недоуменно посмотрели в их сторону. Однако сразу же двинулись дальше, заметив на себе гневный взгляд Кори.

– Ну же, моя дорогая, – обратился он к Китти, – будьте ко мне справедливы. Я попросил вас стать моей женой и не вижу в этом предложении ничего неприличного. Как я уже имел случай объяснить вам за то короткое время, что мы провели вместе, я нахожу вас самой прелестной женщиной на свете, даже несмотря на то, что вы носите под сердцем ребенка другого мужчины. Я твердо намерен стать самым влиятельным человеком в графстве, скупая землю всюду, где только смогу, и мне необходимо, чтобы рядом со мной была женщина, обладающая не только красотой, но и темпераментом.

– Проклятый стервятник! Люди в округе вот-вот лишатся своей земли, потому что деньги утратили всякую цену. Вы же набрасываетесь на них, как голодный волк на попавшего в силки кролика. Я вас презираю.

– А я нахожу вас обворожительной… – Он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки, но Китти оттолкнула его.

– Не смейте ко мне притрагиваться! – прошипела она, все ее тело затряслось от гнева. – И даже не приближайтесь ко мне. Я больше не боюсь ни вас, ни кого-либо еще.

– Ох, Китти, не надо громких слов! Вам придется научиться видеть жизнь такой, какая она есть. Вы хотите дать жизнь незаконнорожденному ребенку и копаться в мусорных баках в поисках еды? Я готов дать вам высокое положение, дом и имя для вашего младенца. На вашем месте я бы поторопился принять мое предложение.

Китти медленно покачала головой:

– Вы безумец, Кори Макрей. Вчера вечером я решила, что вы, по всей вероятности, пили бренди перед самым моим появлением и хватили лишнего. А теперь, видя вас при свете дня и совершенно трезвым, я понимаю, что вы и правда лишились рассудка.

Он задумчиво прикусил нижнюю губу и пристально уставился на Китти. Однако его взгляд не смутил ее, она надменным жестом поправила прядь густых золотисто-рыжих волос и повернулась, чтобы идти своей дорогой. Кори схватил ее за запястье с такой силой, что она вскрикнула и изо всех сил ударила его свободной рукой по вытянувшемуся от изумления лицу.

– Сейчас же отпустите меня! Я не хочу иметь с вами ничего общего!

Он щелкнул пальцами, и тут же из ближайшего переулка появились два мрачного вида типа. Китти засунула руку в глубокие складки юбки и вытащила из кармана пистолет отца. Утром она извлекла его из тайника рядом с могилой Джона Райта.

Прислонившись к стене гостиницы, она направила пистолет на бегущих к ним людей, не забыв при этом предостеречь Кори:

– Сэр, больше я не позволю вам запугать себя. Я никогда не приму вашего безрассудного предложения и никогда не позволю вам завладеть землей моего отца. Я только что была у генерала Скофилда и потребовала, чтобы мне вернули жалованье, которое правительство осталось должно отцу. Если вам так нравится, можете терзать какого-нибудь другого сломленного несчастьями южанина. Я, как видите, твердо стою на ногах и нисколько вас не боюсь. А вам, негодяи, лучше поверить мне на слово: я знаю, как обращаться с этим оружием. Спросите любого из горожан, и они ответят вам, что я умею стрелять из пистолета или винтовки не хуже любого мужчины.