Наталия Орбенина - Увядание розы Страница 36

Теперь она не пугалась и не переживала, когда муж, запершись в кабинете, проводил так по несколько дней.

В первый раз это случилось после медового месяца. Оля парила в облаках, упивалась страстностью мужа. Как-то раз, а дело близилось к обеду, она вот так, подойдя к двери кабинета, обнаружила ее наглухо запертой. На стук муж не ответил, не отозвался и на встревоженный голос.

Через полчаса молодая жена билась под дверью в слезах, предполагая худшее.

– Надо дворника позвать, дверь взломать! – рыдала она.

Мисс Томпсон, стоявшая рядом, проявляла поразительное присутствие духа и спартанское спокойствие.

– С ним что-то приключилось! – продолжала убиваться Ольга.

– Пожалуй, приключилось – согласилась гувернантка. – Только не теперь, а раньше!

Оля не поняла ее.

– Я боюсь, не случилось ли у него удара! – стонала молодая женщина. – Да бегите же за дворником!

Но гувернантка не двинулась с места.

И в тот миг, когда Оля хотела бежать сама, дверь распахнулась. Супруг в домашнем халате, взъерошенный и злой, возник на пороге.

– Что, черт побери, тут происходит! – прорычал он, держась за дверь.

Оля оторопело взирала на Извекова.

Полно! Он ли это? Заплывшее лицо, мутный взор, всклокоченные волосы. И ужасный, кислый запах изо рта. Она отшатнулась.

– Вениамин Александрович, – пролепетала жена, – ты здоров ли?

– Вполне, – ответил он с неприязнью.

– Ты не открывал, я испугалась.

– Глупости. Я спал.

– Спал?! Но я.., мы.., тут уже полчаса стучим и кричим…

– Ступай, ради Бога, и не мешай мне впредь!

Оля совсем растерялась. Таким тоном он не разговаривал с ней никогда!

– Вы выйдете к обеду? – робко спросила она.

Муж раздраженно кивнул и захлопнул перед ней дверь. Оля беспомощно оглянулась. Мисс Томпсон явно испытывала неловкость от своего присутствия.

– Что это? – спросила Оля.

– Удар, мадам, – изрекла гувернантка и поспешила прочь.

Извеков вышел к столу, когда все уже приступили к трапезе. Глянув на тарелку, он отшвырнул ее прочь.

– Почему сегодня подается какая-то ерунда? Что, телятина? Отчею нет котлет, простых жареных котлет?

– Помилуйте, все как вы любите! Как вы хотели.., телятину с морковью, – пролепетала Ольга.

Хозяин дома обвел стол грозным взором, что не предвещало ничего хорошего.

Дети вжали головы в плечи и готовы были скользнуть под скатерть. Вера сидела, не поднимая взгляд от тарелки, боясь смотреть на отца. Судя по реакции детей, Оля поняла, что такое для домашних не новость. Только она одна была новым зрителем этого безобразного спектакля. И он состоялся. Досталось каждому. Через десять минут Кирилл получил подзатыльник и уткнулся носом в тарелку. Павла и вовсе выставили из-за стола. Вера не стала дожидаться резкостей и сама поспешила вон.

И только тут Олю осенило.

– Боже милостивый, да вы пьяны Совсем пьяны! – Она всплеснула руками и уставилась на мужа, точно увидела его новыми глазами.

Мисс Томпсон вздохнула и едва заметно с удовлетворением кивнула головой. Покровы сорваны, герой развенчан!

– А вот это, матушка, вас вовсе не касается! Или вы, как ваш папенька, собираетесь мне указывать, как вести себя в собственном доме? – И вилка полетела на пол.

Оля побелела. Мисс Томпсон поспешно выталкивала мальчиков из столовой, не годится им видеть такое унижение мачехи. Извеков еще что-то прохрипел, злое, обидное, гадкое. Она зажала уши и побежала в спальню. Boт о чем пыталась предупредить Агриппина Марковна! Как мерзко! Оля заплакала. Где искать помощь?

В коридоре раздались гулкие шаги мужа. Наивная, она решила, что он, обуреваемый раскаянием, спешит примириться!

Однако Извеков, ввалившись без стука, ухватил жену и, швырнув ее на постель, овладел ею, грубо, быстро, как животное.

Если бы не дети, она, наверное, закричала бы на весь дом. После его ухода Оля не могла опомниться и все порывалась уйти тотчас же обратно, к отцу. Как теперь ей жить с эдакой мерзостью?

Но самым удивительным оказалось следующее утро. Ольга уже собирала вещи, чтобы покинуть супруга навсегда, когда тот явился к ней как ни в чем не бывало. Она поначалу не поверила, но потом ее изумлению не было границ: он не помнил вчерашнего дня! И когда она, заливаясь слезами и задыхаясь от гнева, пересказала ему его злодейства, Извеков искренне расстроился.

Вениамин Александрович, как и полагается в подобных случаях, пал на колени, долго молил и клялся всеми святыми и, наконец, был прощен. Правда, когда вечером он пришел в спальню жены, она испуганно натянула одеяло до подбородка и смотрела на него скорее с ужасом, а не с обожанием и страстью, как раньше. Извеков предпочел ретироваться, и ему еще долго пришлось добиваться доверия и нежности.

Тогда это случилось в первый раз. Оля убивалась, страдала, стыдила, молила, все без толку. А когда умерла девочка, она перестала противиться злу. И теперь, когда Извеков уединялся со своей прозрачной «подругой», в доме говорили, что у папы творческий кризис, и воспринимали происходящее как печальную неизбежность. Творческая, нервная натура!

Художник слаб пред серостью обыденности!

Глава 26

Вера понапрасну прождала от Пепелищева каких-то особых знаков внимания.

День не принес ровным счетом ничего.

Но впереди еще был вечер, и девушка уповала на романтику летней ночи. Когда еще объясняться поэту, как не в ночи под луной? Все предшествующие поездке дни она провела в лихорадке и мечтах. То она видела себя под венцом, то рядом с мужем в окружении прелестных темноволосых и горбоносеньких малюток. То Иван грезился ей, стоя на коленях, а ю представлялся миг сладостных поцелуев, да так явно, голова шла кругом! Вера тысячу раз приложила свое имя-отчество к его фамилии. Жаль, конечно, расставаться с папочкиной известной фамилией, но ведь и Иван не последний человек в литературе! Впрочем, можно обзавестись и двойной, Пенелищева-Извекова или Извекова-Пепелищева. Пожалуй, второй вариант благозвучней. Девушка мысленно примерила свадебное платье. А ведь еще сохранилось мамино! Вот будет здорово!

В газетах напишут, что дочь известного романиста венчалась в том самом платье, в котором стояла перед алтарем ее легендарная мать!

Упиваясь такими картинами, Вера, однако, заметила, что вечер совсем сгустился, а Пепелищев так и не подал ей ни единого намека на приватное свидание.

Она безрезультатно выглядывала в окно, и вдруг в темноте что-то мелькнуло. Она напряглась, ожидая услышать шепот, зовущий ее. Но вместо этого Вера разглядела Ивана, но не одного. Рядом с ним шла женщина. Боже милосердный! Но кто это?