Джудит Макнот - Нечто чудесное Страница 36

– Не бойся меня, милая.

Александра поколебалась, пристально вглядываясь в мужа, и Джордана почему-то пронзила сверхъестественная уверенность, что она проникает взором прямо в глубины его души. Однако то, что она там увидела, заставило ее тихо но твердо заявить:

– Вы никогда не сделаете того, что пошло бы мне во зло, я знаю. Хотя внешне вы кажетесь жестоким, прекраснее вас нет на свете человека.

Ее слова задели неведомые струны в сердце Джордана. Он с тихим стоном впился в ее губы неожиданно голодным поцелуем. На сей раз она не осталась, безучастной. Алекс судорожно прижала Джордана к себе, и тот, не отрывая губ, провел ладонью по ее плечу, по руке, а затем вверх, сжимая ее груди, обводя соски кончиком пальца, чувствуя, как острые вершинки твердеют и колют ладонь. Джордан стал осыпать поцелуями ее виски, глаза, щеки, игриво прикусил шею, но стоило ему коснуться кончиком языка чувствительного ушка, как Александра немедленно прильнула к нему и застонала от сладостного томления, ногтями впиваясь ему в спину.

Быстро проведя губами по ее щеке, Джордан принялся целовать налитые полушария, вбирая закаменевшие соски в рот, дразня их языком, безмолвно умоляя отдаться. Ее пальцы запутались в шевелюре Джордана, прижимая его голову к белоснежной груди, когда он начал с силой сосать розовую ягодку, и Алекс, охнув, стала бессознательно извиваться. Он припал губами к плоскому животу, лаская нежные шелковистые бедра, и только потом поднял голову.

Опьяненная происходящим, Александра ошеломленно смотрела в его пылающие глаза, чувствуя, как он терпелив с ней, но не подозревая о том, сколько приобретенного годами опыта потребовалось Джордану, чтобы заставить ее тело вспыхнуть под его ласками.

Она сознавала лишь, что умирает от любви и что хочет… должна подарить ему такое же восхитительное наслаждение, какое он дарит ей. И когда Джордан медленно приблизил чувственные губы к ее рту и прошептал: «Поцелуй меня, дорогая!» – иного приглашения Александре не потребовалось. Девушка была преисполнена твердой уверенности: все, что так чудесно для нее, станет таким же чудом для Джордана. И Алекс, сама того не понимая, обратила всю несокрушимую силу его искусства обольщения на самого Джордана: целовала его с таким безграничным пылом, в точности как целовал ее он сам, настойчиво проводя языком по его губам, побуждая их приоткрыться и проникая в рот с такой будоражащей притягательностью, что Джордан тихо застонал.

Под нежным натиском ее губ он откинулся на подушки, и Александра оказалась сверху, покрывая его лицо легкими возбуждающими поцелуями. Маленькая ручка погладила поросль темных волос на груди, чуть касаясь сосков; язык лизнул щеку и дерзко обвел раковину его уха. Под ее ладонью глухо, бешено колотилось его сердце, с каждым мгновением убыстряя свой ритм.

Ободренная, Александра припала губами к тому месту, где только что была ее рука, осыпая поцелуями его грудь. Когда она шаловливо сжала зубами его сосок, Джордан, задохнувшись, резко дернулся.

Его кожа была совсем как плотный атлас, и Александра наслаждалась ее вкусом, с безумной радостью замечая, как судорожно он вцепился ей в волосы, когда она стала посасывать сосок. Но как только она сползла ниже, лаская губами его живот, Джордан, издав непонятный звук, поспешно подтянул ее наверх, уложил на спину и приподнялся над ней.

Страсть сжигала каждую частичку его тела, и Джордан недоумевал, в какую минуту он превратился из охотника в добычу. Он сознавал только, что эта чарующая девочка, которую он пытался обучить радостям любви, вдруг превратилась в ослепительно неотразимую соблазнительницу, намеренно сводящую его с ума, заставляющую потерять голову от неудовлетворенного желания.

Он грубо раздвинул ее губы своими; рука медленно поползла по бедрам и животу и наконец замерла на треугольнике волос. Александра мгновенно оцепенела и, сдвинув ноги, энергично затрясла головой. Джордан, почти лишившийся остатков воли, все-таки заставил свою руку лежать спокойно и поднял голову, глядя ей в глаза.

– Доверься мне, дорогая, – умоляюще прошептал он, начав нежно, но неустанно ласкать самое чувствительное местечко, скрытое складками плоти. Пальцы нырнули во влажное тепло в поисках наслаждения. – Не бойся.

После минутного колебания Александра обмякла, и ее бедра раскрылись словно сами собой.

Всего этого Джордан ожидал и знал, что она начнет отбиваться, как только ласки станут слишком интимными. Но Алекс дарила себя безоглядно, безудержно, презрев оковы страха, и ни на секунду не сомневалась в муже.

Волна нежности к этой невинной соблазнительнице с колдовскими глазами нахлынула на него, растопив лед в сердце. Никогда еще ему не отдавались с такой чистой, незамутненной любовью, так безрассудно-пылко.

Девушка закрыла глаза, спрятав пылающее лицо у него на груди, пока его пальцы играли с крохотным холмиком, готовя его к вторжению.

Наконец Джордан, не в силах противиться огненному желанию и страшась мысли о том, что должен причинить Александре боль, лег на нее и, опираясь на локти, бережно сжал ладонями ее щеки. Пульсирующая плоть почти касалась пока еще сомкнутых лепестков.

– Алекс, – гортанно пробормотал он удивительно робко даже для самого себя. Длинные ресницы затрепетали, и Джордан понял: она уже все знает. Девушка часто и неглубоко дышала, но, вместо того чтобы зажмуриться, она не отрывала от мужа взгляда, словно пытаясь найти утешение и ободрение у того человека, который должен был вот-вот ранить ее. Медленно двигая бедрами, Джордан с каждым толчком проникал чуть глубже в тесную расселину, пока не дошел до тонкой преграды, но, пытаясь осторожно проникнуть сквозь нее, понял, что потерпел неудачу. Последняя надежда на то, что он сумеет избавить Александру от ненужных мук, оказалась напрасной.

– Прости, дорогая, – прерывисто прошептал он и, прижав ее к постели, рывком вошел в несопротивляющееся тело. Алекс инстинктивно рванулась и тихо вскрикнула, но ни разу не оттолкнула его. Вместо этого она позволила ему держать ее в объятиях и шептать ласковые слова.

Поспешно сглотнув слезы, девушка широко открыла мокрые глаза, пораженная тем, что резкая боль начинает стихать. Красивое лицо Джордана потемнело от страсти, и, встретив полный сожаления взгляд, она крепко обняла мужа.

– Все было не так уж и плохо, – заверила Алекс нерешительно.

Боже, она еще старается утешить его! Этого Джордан уже вынести не смог. Неприступная стена цинизма, равнодушия и холодной сдержанности, окружавшая его много лет, дала трещину и рухнула, смываемая приливной волной истинной страсти, бушующей в нем. С невероятной осторожностью Джордан задвигался, то глубоко входя в нее, то отстраняясь, не отрывая глаз от прелестного раскрасневшегося личика, особенно когда Алекс интуитивно нашла нужный ритм и начала отвечать на каждый толчок.