Кара Эллиот - Опасное пламя страсти Страница 36

— Нет! — воскликнула Кейт.

— Нет? — повторил следователь.

Испанский дипломат кашлянул.

— Я сожалею, но вынужден сказать, что отчетливо слышал, как вы препирались. И довольно громко.

— О чем вы спорили? — нажимал Бектон. Он картинно начал листать обратно страницы записей. — Несколько человек сообщили, что полковник фон Зайлиг оказывал вам особое внимание. Он пытался нежелательным образом заигрывать с вами?

— Мы были просто друзьями, — сказала Кейт, ее голос звучал несколько раздраженно.

Возможно, она понимала, насколько неубедительно прозвучал ее ответ, подумал Марко.

— Боже правый, судья, — вмешался Клейн. — Вы же не думаете, что моя внучка…

Судья оборвал его.

— Пока я никого не сужу, ваша светлость. Пока. Моя работа состоит в том, чтобы установить правду, а кто именно вовлечен в это происшествие, не имеет значения.

Леди Дюксбери наклонилась к брату и что-то прошептала ему на ухо. Марко заметил, как Алленгем сощурился. Рука мужчины коснулась золотой цепочки карманных часов, и некоторое время он теребил золотые звенья, ожидая, когда наступит тишина.

Потом Алленгем откашлялся.

— Хотя мне больно говорить об этом, мисс Вудбридж, я должен сообщить то, что мне известно. Ваш им отцом был Джошуа Вудбридж из Бостона, не так ли? Владелец и капитан торгового судна «Кестрел»?

— Да, — неохотно ответила девушка.

— Тот самый капитан Вудбридж, который был замечен в очень неприятном инциденте в Антверпене? Отчет, о котором я слышал, упоминает, что он скрылся, не оплатив счет за большой объем бондарных и ремонтных работ.

— Мастерские выставили нам чрезмерно раздутый счет, — пробормотала девушка.

— А как насчет разногласий в Лиссабоне? — напирал Алленгем. — Говорят, что во время того диспута женщина на борту судна стреляла картечью в преследовавший его баркас, так что он был вынужден остановить погоню.

— Картечью? — повторил Бектон.

Слово громким эхом отозвалось от полированных панелей.

О, как умно придумано, подумал Марко. Одним вопросом мировой судья превратил леди в опасного лунатика. Пытаясь сохранить некую внешнюю отрешенность, по мере того как конфронтация развивалась, Марко продолжал наблюдать за нюансами речи и жестами.

— А как насчет пребывания в Алжире? — продолжил Алленгем. Он тоже пытался представить ее в ужасающем свете. — В том городе купец пожаловался властям на то, что дочь капитана Вудбриджа размахивала перед его носом ножом, когда он попытался взойти на борт корабля, чтобы, собрать просроченные долги.

— Да, но… — Кейт закусила губу. — Вы должны понимать, что порты бывают очень скверными местами, где полно бессовестных людей, старающихся обмануть и обчистить иностранцев. Временами приходится действовать… решительно, чтобы отогнать опасность.

— Итак, вы признаете, что склонны прибегать к силе? — задал вопрос Бектон. — Вы стреляли из пистолета? И угрожали уважаемому бюргеру ножом?

— Он обманул нас, — воскликнула Кейт. — Я просто припугнула его. Я никогда не причиняла кому-то вред.

Следователь перевернул страницу и послюнявил карандаш.

Допрашиваемая выглядела так, словно хотела загнать этот карандаш в горло ведущему дознание.

— Это совсем не то, что вы думаете.

Кейт Вудбридж явно попала в капкан. В капкан на крупную дичь, уточнил для себя Марко. Но несмотря на симпатию к ней, он должен сохранять нейтралитет. Линсли будет ожидать бесстрастный доклад об этой процедуре.

Наконец Кейт, казалось, поняла, что ее слова только используются против нее, и замолчала. Но ее вздернутый подбородок красноречиво свидетельствовал о ее пренебрежении к тому, что происходило.

Герцог, с серым как пепел лицом, больше не пытался выступать в защиту внучки. Он выглядел сломленным, а от его обычно властного, деспотического «я» осталась лишь оболочка.

Записная книжка с громким звуком была захлопнута.

— На сегодня все, — сообщил Бектон. — Если кто-то из вас вспомнит что-нибудь — что угодно, — что имеет отношение к расследованию, я вернусь сюда завтра рано утром.

Когда процедура закончилась, гости быстро один за другим покинули гостиную.

Марко ушел последним и медленно направился к крылу, где размещались гости.

Почему, думал он, Кейт Вудбридж бросили на съедение акулам?

Она убила пруссака?

Марко не сомневался, что Кейт обладала темпераментом и храбростью, достаточными, чтобы совершить этот поступок. Однако это было лишено смысла. Фон Зайлиг никогда не позволил бы себе оскорбить женщину. А даже если бы это и случилось, Кейт могла легко выскользнуть из его рук, не прибегая к убийству. Что же касается другого мотива, он ни за что на свете не мог бы придумать ого.

Марко пересек мраморную лестничную площадку и увидел, что это крыло дома оставалось пустым. Он помедлил у лестницы, затем направился в заднюю часть дома. Светильники на стене не горели, и коридор купался в тенях. Дойдя до его середины, Марко прижался к стене: несколько слуг вышли из оранжереи, приглушенно говоря о том, что нужно приготовить повозку и отвезти труп на обследование.

Они направились в противоположном направлении, и, выждав несколько мгновений, он продолжил свой путь. Защелка не была закрыта, а Бектон не счел необходимым поставить охрану.

Ему стоит самому бросить взгляд на сцену трагедии. Его доклад будет включать все кровавые детали.

Полковник был покрыт простыней. Марко осторожно приподнял ее, заметив, что нож уже вынут. Он почувствовал искреннюю жалость, глядя на безжизненное лицо фон Зайлига. Пруссак был очень порядочным человеком, прямым и чрезмерно честным. И разумеется, не заслуживал, чтобы в его сердце безжалостно всадили стальной клинок.

А кто заслуживал?

Подавив эмоции, Марко быстро распахнул окровавленный фрак и сорочку, чтобы взглянуть на саму рану. Разрез, тонкая линия, примерно два дюйма длиной, был расположен как раз под грудью с левой стороны. Низко наклонившись, он осторожно ощупал грудь полковника, изучая угол, под которым вошло лезвие. Тело было холодным.

Несмотря на свои сомнения относительно вечного сознания, Марко прошептал краткую молитву над мертвым мужчиной, когда проверял его ногти для свидетельства борьбы. Он поискал синяки на шее жертвы, потом тщательно ощупал голову в поисках следов от удара.

Хм. Сидя на корточках, Марко взглянул на качающиеся листья за окнами оранжереи. Он находился, в бастионе цивилизованного общества, и все же примитивные законы джунглей оказались сильнее…

Порыв ветра загремел стеклянными рамами над головой, напомнив Марко, что он не должен медлить. Накрыв труп простыней, Марко вытер платком пальцы и тихо покинул оранжерею.

Глава 18

— Я бы и сама расправилась с этим мерзавцем, — мрачно пробормотала Шарлотта.

Кейт закрыла дверь в ее комнату и присела на кровать. Она чувствовала себя так, словно ее лишили тела и она неслась по воздуху. Когда она заговорила, ее голос звучал откуда-то издалека.

— Следователь просто делает свою работу.

— Ха! Предполагается, что он должен быть беспристрастным. — Ее подруга ощетинилась как еж от негодования. — Как он смеет поощрять Алленгема рассказывать подобные истории и затем представлять их в самом дурном свете?

— То, что рассказал Алленгем, правда, — призналась Кейт, пытаясь заставить себя вернуться на землю.

Нельзя предаваться отчаянию. Никто не собирался выигрывать за нее ее битвы, так что она обязана думать. Проблемы и волнения не были незнакомцами для нее, и в прошлом ей всегда удавалось избежать их щелкающих зубов.

— Но он намеренно извращал правду, чтобы представить тебя кровожадным дикарем.

Девушка опустила подбородок.

— Меня называли еще хуже.

В дверь тихо постучали, и в щели появилась голова Элис.

— Вы хотите поужинать здесь? — спросила она. — Большинство гостей решили отобедать в своих покоях, так чтобы не собираться вместе для формальной процедуры.

— Никто не хочет есть за одним столом с убийцей, — заметила Кейт.

Шарлотта фыркнула.

— Словно ты способна воткнуть нож в человеческие ребра.

Девушка почувствовала, как от лица отлила кровь.

— Пусть только кто-нибудь сделает мерзкое замечание, — пробормотала ее подруга, — и я засуну его обратно в его — или ее — горло.

— О, они слишком хорошо воспитаны, чтобы грубить мне в лицо. Как мы хорошо знаем, свет предпочитает сплетни и косвенные намеки в качестве оружия, чтобы сломить человека, — горько произнесла Кейт. — При этом ты не можешь и пальцем пошевелить, чтобы защитить себя.

— Клянусь, что не позволю какому-то пустоголовому магистрату совершить чудовищную ошибку в данном случае, — пообещала Шарлотта. — Мы решали гораздо более сложные головоломки. Мы доберемся до сути дела прежде, чем это сумеет сделать сэр Реджинальд.