Сьюзен Виггз - Страж ночи Страница 38

Он ненавидел себя за то, что думает об этом. Никогда Сандро не был тщеславным, но резкие слова девушки об утраченной им молодости чуть не заставили его бежать к сестре Челестине за какими-нибудь настоями, предотвращающими выпадение волос и хной для окраски серебряных прядей.

Отбросив печальные мысли, Сандро пробился сквозь толпу ярко разодетых людей в масках. Сердито покосившись на их праздничные наряды, он вспомнил, какой сегодня день — последний перед Великим Постом, и потому все торопятся воспользоваться возможностью предаться веселью, прежде чем наступят скорбные сорок дней поста.

Сегодня вечером мадонна дель Рубия устраивает карнавальный маскарад. Сегодня вечером Лаура вступит в мир куртизанок.

От этой мысли у Сандро защемило сердце. Не надо думать об этом! Лауре восемнадцать, она уже миновала тот возраст, когда большинство женщин, определяя свою судьбу, выходят замуж или становятся монахинями, или же проститутками. Она вправе принимать решение сама.

Но эта девушка так прекрасна, хрупка и ранима. Как жаль, что она… «Прекрати, — сказал он себе. — Она считает тебя старым пнем, и это отчетливо прозвучало в ее словах, сказанных два дня назад. Лаура, видимо, родилась проституткой, если так упорно придерживается выбранного ею однажды пути. Даже ее девственность, возможно, всего лишь выдумка мадонны дель Рубия: куртизанки Венеции знают, как обмануть мужчину, изобразив из себя саму добродетель».

Но Лаура… она такая… Мысль, что ее продадут, как какую-то вещь, сводила Сандро с ума. Нет, нужно подумать о чем-либо другом. И ему есть, о чем подумать! Винченте ла Бокка все еще не пришел в себя, у него лихорадка, бормочет что-то невнятное. Не выяснилось ничего нового относительно списка сановников. А тут еще Марк-Антонио…

Новая волна боли обожгла сердце Стража Ночи. С каждым днем сын отдалялся все более от отца. Сегодня, когда Сандро вернулся домой и обнаружил Марка-Антонио в компании приятелей, все молодые люди немедленно погрузились в молчание. Одни, смутившись, покраснели, другие отвели глаза.

Кавалли медленно шел к площади Сан Марко, ссутулившись, словно на его плечи был возложен непомерный груз. На площади царила суматоха. Уличные актеры развлекали толпу фокусами. У причалов, напротив Дворца дожей, теснились баржи и гондолы, украшенные яркими шелковыми флажками. Акробаты в масках кувыркались на аркаде дворца.

Сандро с удовлетворением отмечал, что повсюду мелькают лица его людей. На эту ночь число стражников, которым предстояло до утра охранять покой Венеции, было увеличено. Им было приказано нести службу с особой бдительностью: ведь предшествующее Великому Посту веселье каждый год порождает уличные беспорядки и грабежи. Особо надежным людям было поручено наблюдать за публичным домом мадонны дель Рубия. Кавалли свернул в узкий переулок и остановился перед окрашенной в голубой цвет дверью. Здесь жила одна из его любовниц, на мгновение ее имя выпало у него из памяти. Он постарался припомнить. Ах, да, Барбара! Прохладные успокаивающие руки, мягкий тихий голос… Она ему будет рада и ничего не потребует, подобно Лауре…

Что-то отвело его от порога и не позволило войти в дом, чтобы на несколько часов забыться в безумной страсти.

«Долг!» — сказал он себе. — Нельзя оставлять Венецию в эту самую бурную ночь года без личного участия в охране!

— Боже, меня просто тошнит от честности этого человека, — раздался голос за спиной Кавалли. — Он даже не может позволить себе в ночь карнавала спрятаться под маскарадным костюмом.

Сандро резко повернулся: за ним стояли двое мужчин. Чтобы замаскироваться получше, они, видимо, не пожалели ни сил, ни времени. Один, высокий и худой, изображал сатира с торчащими на лбу рогами. Другой, высокий и весьма упитанный, скрывал лицо за ухмыляющейся маской Бахуса.

— А мы вас искали! — сказал Бахус.

— И нашли, Пьетро! — улыбнулся Сандро. — Вам с маэстро уже и грешить надоело? Для чего вы меня разыскивали?

— Нет, грешить нам не надоест, просто мы надеемся, что вы разделите с нами грехи, — сказал Тициан, пощипывая из-под маски бороду.

— Я на службе, — заявил Сандро.

Аретино хихикнул, из-под маски звук прозвучал довольно глухо.

— Похоже, сегодня вы послали всех своих людей охранять город, — проговорил он. — Уж как-нибудь они обеспечат покой Венеции и без вас!

— Нет, мой долг…

Тициан нарочито грустно вздохнул и многозначительно посмотрел на Аретино.

— Ну что ж, сам напросился!

В мгновение ока они оказались за спиной Кавалли. Он понял, что стал их жертвой и тихо выругался. Согласно карнавальному обычаю, весельчаки, встречая какого-нибудь зануду, имели право ходить за ним по пятам, передразнивая каждое слово и движение, пока несчастный не сдавался и не угощал всех вином.

Разозлившись, Сандро упер в бока руки и оглянулся через левое плечо.

Тициан и Аретино в точности повторили все его движения.

— Жаль, что некоторые люди с возрастом совсем не взрослеют, — бросил Сандро.

— Именно так. Да. Некоторые люди не взрослеют, — отшутился Тициан.

— Не дай Бог, мы! — хихикнул Пьетро.

«Чем быстрее он от них отделается, тем лучше», — подумал Сандро. Страж Ночи решил угостить друзей вином. Чувствуя себя совершеннейшим идиотом, он направился к винной лавке. Веселясь, как школьники, и пародируя его внушительную походку, двое взрослых мужчин потянулись следом. В полумраке харчевни Сандро выбрал столик в углу и заказал кувшин крепкого вина. Тициан и Аретино, забыв на время о своих дурачествах, сняли маски.

Аретино поднял кубок:

— За жизнь! — прогремел он. — Для меня это достаточный повод для радости.

Тициан последовал его примеру, правда, несколько спокойнее повторив тост друга. Что-то печалило художника. Он обожал свою жену, умершую несколько лет назад, и ее преждевременная смерть все еще причиняла ему боль.

«Каково это, — подумал Сандро, — оплакивать любимую?»

— Ну! — Аретино толкнул его локтем в бок.

Кавалли нехотя поднял чашу.

— За жизнь!

Вкус вина Сандро не почувствовал, когда его кубок опустел, он обнаружил, что Пьетро уже произносит очередной тост.

— За Лауру!

Проницательно безжалостные глаза поэта впились в Стража Ночи.

— Может, завтра она будет купаться в золотых дукатах? — он снова ткнул локтем Кавалли, — Вы же знаете, что сегодня ее… гм… дебют?

Кавалли промолчал. Он не поднял кубок, ему не понравился тост.

— За ее удачу, старина! — настаивал Аретино — Разве вы не желаете ей удачи?

Сандро не выдержал. Оловянный кубок тяжело грохнулся о стол.

— Нет, черт побери, не желаю, и вы оба это знаете! Мое единственное и искреннее желание, чтобы она потерпела на выбранном пути неудачу.