Наталья Павлищева - Янычары. «Великолепный век» продолжается! Страница 38

– Что ты говоришь?! Нет, я поговорю с султаном. Отправь Омера спросить, примет ли меня Повелитель.

– Тогда прикажи Пинар не выходить из наших комнат, запри ее на замок.

– А это зачем?

– Она обо всем доносит Михришах Султан. И не вини девочку. Боюсь, у нее не было выбора.

– Запирать нельзя, Михришах все поймет. Нужно отправить ее за чем-нибудь надолго. Придумаешь?

Далал рассмеялась довольным дробным смехом:

– Ты начала чему-то учиться.

– Жизнь всему научит, – вздохнула Эме.

Конечно, султан принял свою наложницу, удивившись ее просьбе.

– Повелитель, мне нужно сказать вам что-то наедине.

Абдул-Хамид сделал знак Махмуд-бею. Тот и дильсизы мгновенно исчезли.

– Прошу, присаживайся, – султан повел рукой, приглашая Эме на диван. Она присела, страшно волнуясь и даже не отстегнув яшмак.

– Что-то важное, Накшидиль?

– Да, Повелитель.

– Я Абдул-Хамид, ты забыла?

– Нет, но я… Вам угрожает опасность.

– От кого?

– Если вы позволите, я не буду называть имена. У меня нет доказательств, если я ошибаюсь, это станет очернительством.

Султан не понял по-французски слово «очернительство», переспросил, Эме пришлось повторить иначе. Абдул-Хамид внимательно выслушал ее взволнованное, сбивчивое объяснение, кивнул:

– Ты хочешь сказать, что меня могут отравить, чтобы освободить место на троне до рождения сына у Айше? А если у нее родится дочка?

– Не знаю…

– Тебе что-то известно или это догадки?

– Догадки.

– Сама сообразила или подсказали?

– Подсказали, – честно призналась Эме.

– У тебя толковая подсказчица. А почему ты вдруг решила рассказать об этом мне?

– Но… я…

Эме не знала, что ответить.

Абдул-Хамид встал, сделав знак ей, чтобы сидела, чуть постоял, задумчиво глядя в окно, и вдруг поинтересовался:

– О чем был спор у вас с Михришах Султан сегодня? Об этом?

Эме почувствовала, что ей попросту не хватает воздуха. Оказывается, каждый ее шаг, каждое слово становятся известными султану? Разве это не Клетка?!

Он, видно, понял сам, усмехнулся:

– Омер хотел пригласить тебя от моего имени к ужину, но не стал этого делать, потому что у тебя была Михришах Султан. Так почему она вылетела, как разъяренная тигрица? Ты невежливо обращаешься со своей бывшей хозяйкой?

Глаза Абдул-Хамида смеялись. Эме тоже не выдержала, улыбнулась:

– Михришах Султан впервые получила от меня отпор. А еще, Повелитель, я сказала, что вы приказали моей советчице быть постоянно при мне.

– Я согласен, но повтори просьбу, как нужно.

– Абдул-Хамид, – смутилась Эме.

– Вот так лучше. То, что ты сообщила, я знаю и сам. Если Айше родит сына, то Михришах Султан будет мешать и он тоже. Обо мне и говорить нечего, только Михришах Султан ошиблась: наследнику дадут чуть подрасти. Михришах Султан я мешаю уже сейчас, ведь пока ее сын единственный наследник престола.

Султан хлопнул в ладоши, в кабинете появился главный евнух Али, по кивку Абдул-Хамида тут же исчезнувший.

– Знаешь, какой я нашел выход? Против Михришах Султан у меня есть средство. Отныне шехзаде Селим будет принимать еду вместе со мной. А сегодня и с тобой тоже. Она не решится отравить и собственного сына, иначе зачем все старания.

Эме слышала только одно: она будет ужинать в обществе Селима!

Это не укрылось от Абдул-Хамида, его чело чуть нахмурилось. С трудом сдержав сокрушенный вздох, он поинтересовался:

– А твоя советчица не объяснила, что ты нажила себе смертельного врага?

– Объяснила.

– Потому и ты будешь принимать только ту пищу, что принесут с моего стола. Запомнила? А еще лучше – вместе со мной. Так тебе поневоле придется видеть меня чаще. И шехзаде Селима тоже, чего тебе очень хотелось бы. – Глаза султана снова смеялись. – Пойдем, первая трапеза нас уже ждет.

Первый раз они обедали вдвоем. Сначала девушка не знала, как себя вести, но постепенно разговорилась. Султан искренне интересовался не только устройством другого государства (тут Эме могла объяснить не все, потому что сама многого не знала), но и повседневной жизнью. Обычаи, манеры, взаимоотношения, привычки, какие-то мелочи…

Эме была слишком юна, чтобы знать все и толково отвечать на вопросы Повелителя, но она старалась. Чем-то гордилась, о чем-то сообщала почти насмешливо, вот, мол, мы какие, а чего-то стыдилась… На многое стала смотреть иначе.

На следующий день обед был подан в небольшой комнате с тремя диванами. Когда Эме вошла туда, шехзаде Селим уже ждал. Абдул-Хамид сделал вид, что не понял смущения своей наложницы:

– Накшидиль, ты не можешь не знать шехзаде Селима, потому я разрешаю тебе снять яшмак.

И все же понадобилось усилие, чтобы не выдать себя с головой. Эме старалась не только не смотреть на любимого, но и не думать о том, что это он сидит рядом. Султан помог: он завел беседу на тему французского застолья, пытаясь выяснить, что же подают при дворе.

Эме невольно рассмеялась:

– Я не бывала при дворе, Повелитель.

– Абдул-Хамид, – поправил тот. – Расскажи, чем кормили тебя дома.

Она рассказывала, вспоминая консоме и паштеты, воздушные суфле и нежные булочки бриошь, фаршированную дичь и банановые пирожные…

– Ты знаешь, как это готовить? Даже если нет, – махнул рукой султан, – я прикажу, чтобы из французского посольства принесли книгу рецептов. Ты присмотришь за поваром, чтобы мне тоже приготовили консоме.

– Повелитель, почему вы сказали, что плохо владеете французским? Вы прекрасно говорите и понимаете.

– Ты к кому сейчас обращалась?

Эме улыбнулась:

– К вам.

– Забыла, как меня зовут?

– Нет.

– Тогда обращайся, как приказано.

– Абдул-Хамид, почему вы сказали, что не владеете французским?

– Владею, но разве это мешает учению? Практика никогда не повредит. Плохо, что ты не разговариваешь по-турецки. Эсме Султан сказала, что завтра с утра принесут твой костюм для верховой езды. Если все в порядке, поедете покататься.

Селим с изумлением смотрел на обоих. Кажется, Накшидиль совсем не боялась султана, она держалась много свободней, чем с Михришах Султан, улыбалась, отчего на щечках даже появлялись две очаровательные крошечные ямочки. Было ясно, что султан и его наложница вот так беседуют не первый раз.

Время от времени Эме бросала на Селима смущенные взоры, при этом ее щеки слегка загорались пламенем, но Абдул-Хамид делал вид, что этого не замечает.

– Я пытался предложить покататься с вами и шехзаде Селиму, но Эсме Султан воспротивилась, ей кажется, что сначала лучше женщинам побыть одним. Кстати, вот и она…

В комнату действительно вошла Эсме Султан, удивленно застыла: