Кэтрин Куксон - Знак судьбы Страница 38

– Темнеет, – жалобно промолвила Констанция.

Действительно, долина слева от них уже скрылась во мраке, а небо, похоже, опустилось на холмы. В темноте лицо Констанции казалось неестественно белым, вокруг рта у нее выступили капельки пота. Увидев это, Мэтью вздрогнул. Он схватил повод ее лошади и, хлестнув свою, крикнул:

– Вперед! Пошла! Пошла! – Лошадь Констанции не ускорила шаг, но Мэтью продолжал подгонять ее. При следующем раскате грома Мэтью и сам испугался, потому что на секунду ему показалось, что Констанция упала с лошади. Он вернулся к девушке, припавшей лицом к гриве, наклонился и положил ладонь ей на плечо. – Все, все уже прошло. Посмотри, все прошло.

С неба упали первые капли дождя. И к тому времени, как они проехали еще сотню ярдов, хлынул настоящий ливень, такой сильный, что их тела сгибались под струями.

Руководствуясь скорее интуицией, чем какими-то приметами, Мэтью свернул с тропы как раз в том месте, где стоял заброшенный дом. Спешившись, он подошел к лошади Констанции, и девушка буквально свалилась ему на руки. Мэтью торопливо отнес ее в темное промозглое укрытие и прислонил к стене.

– Подожди, я вернусь через минуту, – пообещал он, – только позабочусь о лошадях. – Юноша выскочил из дома, отвел лошадей в развалившуюся конюшню, привязал их там и бегом вернулся в дом.

Констанция стояла, прижавшись спиной к стене и закрыв лицо ладонями.

– Иди сюда, – позвал Мэтью, – тут есть скамья и что-то вроде стола. Путники, да и просто бродяги используют этот дом как убежище, так что здесь могут быть сухие дрова, мы разведем костер.

Когда Мэтью усадил Констанцию на скамью, она вцепилась в его руку и пробормотала сквозь стиснутые зубы:

– Ты весь промок, а… тебе нельзя. Анна говорила, что больным чахоткой нельзя даже ноги мочить, а тем более попадать под дождь. Снимай куртку, она насквозь промокла.

Подобная забота вызвала у Мэтью усмешку, но уже было то хорошо, что девушка хоть на мгновение забыла о своем страхе.

– Я в порядке, – заверил он, – обо мне не беспокойся. Ты сама похожа на мокрого кролика. – Мэтью указал на поникшие от воды поля шляпки. – Мокрый кролик с обвисшими ушами. – Когда Констанция сняла шляпку, Мэтью посоветовал: – И пальто тоже снимай.

– Нет, – возразила дрожащая Констанция, – мне холодно.

Мэтью пробрался в темноте в дальний угол комнаты, где находился сложенный из камней открытый очаг.

– Констанция, нам повезло! – радостно воскликнул он. – Здесь есть сухие дрова, довольно много, и лучины тоже. Сейчас ты согреешься.

– А спички у тебя есть?

– Нет, но, насколько я знаю бродяг, они заботятся друг о друге, поэтому здесь должен быть коробок. – Некоторое время Мэтью молчал, затем раздался его торжествующий крик: – Ну, что я тебе говорил! Вот и спички.

Констанция наблюдала, как разгораются лучины. Значит, скоро у них будет костер, и они смогут высушить одежду. Господи, побыстрей бы прошла эта дрожь. Почему гроза приводит ее в ужас? Она старалась преодолеть свой страх перед грозой, но у нее ничего не выходило, при первых раскатах грома она буквально впадала в панику.

– Смотри, костер разгорается. Иди сюда, высуши свое пальто, – позвал Мэтью.

Констанция поднялась со скамьи и побрела на свет, но в этот момент прямо над домом с оглушительным треском прогремел гром. Когда его грохот затих вдали, Констанция опустилась на пол возле костра, уткнув лицо в плечо Мэтью, а он обнял ее и прижал к себе. Сейчас тишину нарушал только частый стук дождя по черепичной крыше да редкое шипение капель, попадавших через дымовую трубу в костер. Мэтью с Констанцией так и сидели, прижавшись друг к другу.

Костер разгорался, языки его пламени потянулись вверх. Девушка подняла голову, взглянула ему в лицо и прошептала:

– Я… извини меня, Мэтью.

Он ничего не ответил. Оба они стояли на коленях, в очень неудобной позе, но даже не замечали этого. Девушка пристально смотрела на Мэтью, как вдруг неожиданно для себя прочла в его глазах причину перемены, произошедшей с юношей в последние месяцы.

Наблюдая, как блики костра играют на его волосах цвета соломы, Констанция ощутила огромное желание запустить пальцы в эти волосы и уткнуться в них лицом. Ох, какой же она была дурой, глупой девчонкой, не смогла распознать, что творится в его сердце, да и в своих чувствах не разобралась. Она всегда ощущала нечто особое по отношению к Мэтью, даже когда любила Уилла Хедли. Однако она принимала это за сострадание и сочувствие к больному человеку. Да, наверное, все началось именно с этого, но позже переросло в более глубокое чувство.

– Ох, Констанция! Констанция! – прошептал Мэтью.

– Мэтью! Мэтью!

Держась за руки, они сели на пол, продолжая смотреть друг на друга. А костер тем временем разгорался все выше и выше.

Прошло несколько минут, наконец Мэтью тихо спросил:

– Неужели ты не знала о моих чувствах к тебе?

– Нет, не знала… – Констанция покачала головой. – До этого момента.

– А ты, что ты испытываешь ко мне? Посмотри на меня, прошу тебя… прошу. Скажи мне. – Мэтью был вынужден наклониться к Констанции поближе, чтобы услышать ее ответ сквозь шум усилившегося дождя.

– Я… я не знаю, Мэтью, правда не знаю. Мне все это кажется каким-то нереальным. Разве можно внезапно осознать это? Такие чувства должны созреть.

– Они и зрели годами.

Констанция снова подняла взгляд на Мэтью.

– Но ты никогда даже не намекал мне о своих чувствах, почему?

– Да разве я мог? Да и сейчас не должен был говорить о них, потому что мой конец уже близок.

– О нет, нет! – Констанция зажала ладонью рот Мэтью и приникла головой к его груди.

– Не расстраивайся, дорогая, не расстраивайся. Мне не следовало этого говорить. Слова мои прозвучали, как жалость к самому себе, но тем не менее это неизбежно. Однако я… не жалею о том, что ты узнала о моих чувствах, нет, не жалею.

– Ты… ты можешь прожить еще много лет.

– Да какие там много лет. – Мэтью медленно покачал головой. – Еще одна такая зима, как прошедшая, и…

– Нет, нет. – Констанция схватила юношу за руки. – Не говори так.

– Но это же правда. А знаешь что? Я сейчас так счастлив, как никогда в жизни. Я ведь уже умирал много раз, когда думал, что ты выходишь замуж за Дональда. Но теперь это не имеет такого уж большого значения… и я знаю, что не предал его, рассказав тебе о своей любви. Когда ты выйдешь замуж…

– Теперь я не могу выйти замуж за Дональда.

– Что? – Мэтью сжал ее ладони в своих. – Но ты должна, должна выйти за него. Ты – вся его жизнь, для него во всем мире не существует никого, кроме тебя. Я очень хорошо знаю брата. Да, он властный, надменный, но к тебе он испытывает искренние и глубокие чувства.