Патриция Райс - Бумажная луна Страница 38

Но, насколько он разбирается в женском организме, ему не удастся переспать с ней до самого отъезда.

Черт! И он потянулся к седельной сумке за своей поношенной одеждой.

Кабинет Тайлера был похож не на рабочее помещение, а на экстравагантный садовый домик. Над камином он повесил винтовку и пистолеты, но кто-то прикрепил к стволу винтовки блестящее сердечко святого Валентина, а из дула одного из пистолетов торчала красная бумажная роза. В книжном шкафу хаотично громоздились изрядно зачитанные тома, перемежаясь с предметами настолько странными, что понять их назначение с первого взгляда Питер не смог, а подходить ближе и рассматривать во время разговора было бы невежливо по отношению к хозяину.

В углу кабинета стояли грабли, на боковом столике было разложено несколько пасьянсов, и Тайлер, слушая гостя, непрерывно тасовал еще одну колоду. Питер не без труда вспомнил, зачем вообще сюда пришел, глядя, как карты летят по воздуху и падают на потертый ковер.

— Так что, как-видишь, я скоро верну эти деньги, — услышал он самого себя. — Мы выплатим всю сумму, как только гора будет в наших руках. Можешь даже выдвинуть свои условия.

Питер решил, что сказал все. Обычно он был крайне аккуратен в таких вопросах. Как-никак бизнес — это его сильное место. Но Монтейн задумчиво смотрел куда-то мимо его плеча, и карты веером перелетали из одной его руки в другую.

Вдруг карты сложились в аккуратную стопку на захламленном столе, и Тайлер откинулся на спинку стула так резко, что Питер испугался, как бы он не кувыркнулся назад вместе со стулом. Но тот ловко закинул ноги в ботинках на уже поцарапанную деревянную столешницу и сказал с усмешкой:

— Я тоже так решил. Если бы этот дом не сжирал все мои деньги, я бы с радостью одолжил тебе. Я люблю рисковать, когда дело верное. Но, поскольку у меня сейчас нет таких денег, нам придется их выиграть.

Питер ошалело уставился на Тайлера, как будто тот предложил ему спуститься в преисподнюю.

— Выиграть?

— Ну да. У меня есть конь, которого я давно хочу выставить на скачки. Мы включим его в праздничный забег.

Питер понял его затею, хотя был от нее не в восторге.

— Праздничный?

Тайлер усмехнулся и пояснил:

— Четвертого июля.

Значит, у него останется меньше пяти недель на то, чтобы вернуться в Нью-Мексико. На лбу у Питера выступила испарина.

— Если конь — верный победитель, не будут ли ставки против него слишком низкими? Мы можем только потерять деньги.

Тайлер, сбросив ноги со стола, встал с видом человека, принявшего твердое решение.

— Этот конь еще ни разу в жизни не побеждал на скачках. Пойдем, я тебе его покажу.

Выругавшись про себя, Питер поплелся за этим сумасшедшим во двор с чувством, будто все его будущее летит в тартарары, а он ничего не может с этим поделать. Как видно, Бог решил покарать его за грехи, вольные и невольные.

Глава 17

Высокий сутулый старик стоял перед мольбертом Бетси, пока девочка рисовала лошадей в загоне. Волосы мужчины были такого же орехового цвета, как у Эви, только тусклые и с сединой. Подойдя ближе, Дженис разглядела, что глаза у него темные, как у Кармен и ее братьев. В Джеймсе Пейтоне сочетались наследственные и противоположные черты Эви Монтейн и семейства Родригесов. Дженис улыбнулась, глядя на то, как Бетси с жаром обсуждает объект своего рисунка с отцом Эви.

Эта улыбка исчезла, когда она увидела у изгороди мужчину. Стояла жара, и Питер был в одной рубашке с короткими рукавами. Он стоял, опершись о перекладину, и с таким вниманием смотрел на лошадь в загоне, что даже не заметил, как к нему подошла Дженис. Зато мужчина, стоявший рядом с ним, тут же обернулся и одарил ее лучезарной улыбкой.

Дженис недовольно покачала головой, заметив, что он не стал прерывать ради нее разговор. Тайлер с усмешкой повернулся к загону и стал наблюдать за Бенджамином, который затянул подпругами седло, схватился за повод и повис, потому что оседланный конь взвился на дыбы, замолотив по воздуху копытами.

Питер возмутился:

— Да этот конь еще даже не объезжен! Монтейн, ты не в своем уме! Только посмотри на него! Никогда еще не видел более жалкого животного. Да у него чуть ли не бельма на глазах, а бока какие! Кастрировать его, и тогда, возможно, из него выйдет мерин для плуга, но выставлять такого доходягу на скачки? Кончится тем, что я буду должен тебе тысячу баксов и не смогу их вернуть.

Дженис испуганно округлила глаза, услышав слова Питера, но вмешиваться не стала. Она не слышала всего разговора и, должно быть, что-то упустила.

— Бен ездил на нем. Этот конь — просто дьявол, только Бен и может с ним справиться. Да ты смотри внимательно, и сам увидишь!

Тайлер уперся ногой в нижнюю перекладину изгороди и, откинув полу своего светлого сюртука, сунул руку в карман брюк. Казалось, ему было совсем не жарко на влажном полуденном зное.

Дженис удивилась. Сама она надела свое самое тонкое платье и белья меньше, чем того требовали приличия, и все равно чувствовала себя так, будто ее поджаривали на сковородке. С содроганием посмотрев на беснующегося коня, она отошла от изгороди. Она не любила лошадей, а этот конь внушал ей страх.

— Этот парень знает своих лошадей, — заметил Пейтон у нее за спиной.

Ноги сами понесли Дженис к Бетси и ее учителю. Она не знала, какого парня имел в виду Пейтон, но все равно была не согласна с его замечанием. Краем глаза наблюдая за происходящим в загоне, она повернулась к мольберту и восхитилась работой Бетси.

Бунтующий вороной буквально выпрыгивал с бумаги.

— Замечательно, Бетси! Но это же не акварель. Как ты этому научилась?

Бетси даже не взглянула на Дженис, сосредоточенно пытаясь поймать взгляд коня.

— Меня научил мистер Пейтон. Он разрешил пользоваться его красками.

Дженис удрученно подумала, что масляные краски намного дороже того жалкого детского набора акварельных красок, который она купила Бетси на день рождения, и благодарно взглянула на Пейтона. Во всяком случае, ей хотелось чувствовать благодарность. Но когда Бетси придется расстаться с роскошью новых красок, возможно, ее чувства изменятся.

— Девочка талантлива, у нее хороший глаз. Что касается рисования животных, то здесь ей еще надо многому учиться, но впереди много времени. Акварель она уже переросла. Не могу же я позволить ей все время рисовать одни только облака и цветочки.

Эти последние слова прозвучали почти как извинение, словно он понимал финансовые трудности Дженис.

— Я так благодарна вам, сэр, за то, что вы занимаетесь с Бетси! Жаль, что я не могу заплатить вам за ваши труды.

Пейтон усмехнулся, напомнив своей милой усмешкой Эви.