Анн Голон - Анжелика. Путь в Версаль Страница 39

«Того и гляди войдет Ортанс», — подумала госпожа Моренс.

Она помогла Франсуазе уложить на диван графа де Лозена, который к этому времени потерял сознание.

— Я схожу за водой на кухню, — сказала вдова Скаррона. — Будьте так любезны, придержите пока повязку на ране… мадам…

По едва уловимой заминке Анжелика поняла, что вдова Скаррон тоже узнала ее. Но это не имело значения. Мадам Скаррон, как и мадам Моренс, относилась к числу тех людей, которые вынуждены скрывать некоторые эпизоды своей жизни. В любом случае, не сегодня завтра Анжелике предстояло встретиться со своими давнишними знакомыми.

В соседней комнате продолжалась ссора четы Монтеспан.

— Как могло случиться, что вы не узнали ее?.. Это же мадам Моренс! Теперь вы деретесь на дуэли из-за шоколадницы?

— Но она обворожительна… и не забывайте, что она слывет одной из самых богатых женщин Парижа. Если это действительно госпожа Моренс, то я ничуть не сожалею о своем поступке.

— Вы мне отвратительны!

— Дорогая, вы хотите получить свое бриллиантовое колье? Да или нет?

«Отлично, — подумала Анжелика, — теперь я понимаю, каким образом мне следует выразить свою признательность этим вельможам. Роскошный подарок, возможно, даже массивный кошель, но все должно быть обставлено с особым тактом и деликатностью».

Пегилен де Лозен приоткрыл глаза. Его блуждающий взгляд остановился на Анжелике.

— Это не сон? — пробормотал раненый. — Неужели это действительно вы, моя милая?

— Да, я, — улыбаясь, ответила молодая женщина.

— Черт меня подери, а я и не надеялся увидеть вас снова, Анжелика! Я часто спрашивал себя, что с вами сталось.

— Может, себя вы и спрашивали, но признайтесь, что узнать даже и не пытались.

— Это правда, дорогая. Я ведь придворный. А придворные сразу становятся страшными трусами, когда речь заходит о персоне, впавшей в немилость.

Пегилен внимательно оглядел платье и драгоценности молодой женщины.

— Кажется, ваши дела выправились, — заметил он.

— Да, в самом деле. Теперь меня зовут госпожа Моренс.

— Клянусь святым Севереном, я много слышал о вас! Вы торгуете шоколадом, не так ли?

— Я развлекаюсь. Кто-то увлекается астрономией или философией, а я — продажей шоколада. А вы, Пегилен? Ваша жизнь по-прежнему усеяна розами? Король все так же расположен к вам?

Лицо Пегилена помрачнело. Казалось, он уже забыл о своем любопытстве.

— Ах, дорогая, мое положение весьма неустойчиво. Представляете, король решил, будто я, как и Вард, замешан в истории с испанским письмом — вам известно о письме, которое подбросили королеве, чтобы предупредить ее об изменах августейшего супруга с Лавальер?.. Я не могу рассеять его подозрения, и Его Величество порой бывает так суров со мной!.. К счастью, Великая Мадемуазель в меня влюблена.

— Мадемуазель де Монпансье?

— Да, — прошептал Пегилен, закатывая глаза. — Я даже думаю, что она предложит мне жениться на ней.

— Ой! Пегилен! — воскликнула Анжелика, хохоча. — Вы забавны и неисправимы. Вы ни капельки не изменились!

— И вы тоже нисколько не изменились. Воскресли из мертвых, а все так же прекрасны.

— Что вы знаете о красоте воскресших, Пегилен?

— Только то, что об этом говорит Церковь, черт возьми!.. Сонм блаженных!.. Идите ко мне, сердце мое, я вас поцелую.

Молодой человек обеими руками взял лицо Анжелики и привлек ее к себе.

— Дьявол! — воскликнул с порога господин де Монтеспан. — Разве недостаточно продырявить твое бедро, чтобы помешать тебе бегать за юбками?! Чертов Пегилен, тебе мало! Ты появляешься в моем доме и даже здесь пытаешься обскакать меня! Как жестоко я ошибся, что помешал упечь тебя в Бастилию!

После этого случая Анжелика часто виделась с графом де Лозеном и маркизом де Монтеспаном в Тюильри и на Кур-ля-Рен. Они представили госпожу Моренс своим друзьям. Так, понемногу, в жизни молодой женщины снова появлялись лица из прошлого. Однажды, когда Анжелика в компании Пегилена ехала в карете по Кур-ля-Рен, ее экипаж встретился с экипажем Великой Мадемуазель, которая узнала бывшую графиню де Пейрак, хотя и не подала виду. Что это? Осторожность или равнодушие? У каждого свои заботы!

Поначалу избегавшая ее Атенаис де Монтеспан внезапно сменила гнев на милость и стала приглашать Анжелику к себе. Она заметила, что шоколадница хоть и говорила мало, но была при этом удивительно остроумной собеседницей.

Глава 12

Чтобы окончательно не попасть под чары Тюильри, Анжелика на несколько дней изменила маршрут своей прогулки.

Она необыкновенно гордилась тем, что внесена в список особ, которым мадемуазель де Монпансье позволяла посещать Люксембургский сад. Однажды, когда Анжелика пришла туда, ей открыла жена привратника. Самого привратника не было видно.

Анжелика углубилась в лабиринт прекрасных аллей, окаймленных ивами и купами магнолий. Спустя какое-то время она заметила, что парк, обычно весьма оживленный, почти пуст. Двое слуг в ливреях сломя голову пронеслись ей навстречу и скрылись в зарослях. А больше никого. Заинтригованная и даже несколько обеспокоенная, Анжелика продолжила свою одинокую прогулку.

Проходя мимо небольшого грота из ракушечника, она услышала какой-то неясный звук и, обернувшись, заметила, что в кустах кто-то прячется. «Скорее всего, какой-нибудь мошенник, — подумала Анжелика, — один из подданных господина Деревянного Зада, задумавший темное дельце. Вот было бы смешно подловить его и заговорить на воровском жаргоне, а потом полюбоваться его изумленной физиономией».

Анжелика улыбнулась. Разумеется, воришка, притаившийся в засаде, не каждый день оказывается лицом к лицу со знатной дамой, которая отлично изъясняется на языке Нельской башни и предместья Сен-Дени. «А потом я отдам ему свой кошель, чтобы бедняга поскорее оправился после такого сильного потрясения!» — решила бывшая Маркиза Ангелов, в восторге от придуманной ею шалости, у которой, увы, не было свидетелей.

Но когда она, крадучись, подошла поближе, то увидела, что спрятавшийся одет очень богато, хотя его одежда и перепачкана в грязи. Он стоял на коленях в противоестественной позе, наклонившись вперед и опираясь на локти. Внезапно он нервным движением повернул голову, как будто прислушиваясь к чему-то, и Анжелика узнала герцога Энгиенского — сына принца Конде. Она уже встречала его в местах модных прогулок: в Тюильри и на Кур-ля-Рен. Это был красивый юноша, о котором, однако, говорили, что ему не хватает такта и что он не склонен строго придерживаться правил этикета.