Рексанна Бекнел - Непорочная грешница Страница 4

Коли надежды на победу у них не оставалось, стало быть, они были обречены на поражение.

Линни выскользнула из своего убежища. Гнев бабушки и ее ругань теперь не имели никакого значения. Девушке во что бы то ни стало надо было найти Беатрис, находиться с ней рядом, если случится самое худшее. Сестре нужен близкий человек, способный ее защищать. А Линии, как обычно, ради любимой сестры была готова на все.

Приподняв повыше подол юбки, Линии бросилась через замковый двор, стараясь не столкнуться с бродившими тут и там местными крестьянами и их перепуганными отпрысками. Запах дыма в воздухе чувствовался теперь еще сильнее, громче стали крики и стенания — как со стороны захваченной неприятелем деревни, так и изнутри осажденной цитадели.

Все это походило на светопреставление. Как ни старалась Линии противиться панике, ужас проник в ее сердце — этому немало способствовали царившие вокруг хаос и сумятица. Да, перед нею разверзся настоящий ад, а поднимавшиеся над стенами клубы черного дыма свидетельствовали о том, что еще немного — и к ним явится сам дьявол.

Экстон де ла Мансе сидел, подбоченившись, в седле своего высокого боевого коня у самого въезда в деревеньку и смотрел на массивные стены Мейденстонского замка. Клубы черного дыма окрасили небо над Мейденстоном в серый цвет, что придало этой твердыне, бывшей в стародавние времена и его, Экстона, домом, чрезвычайно зловещий вид. Пока горели только амбары и другие хозяйственные постройки, находившиеся вне стен замка, однако уже одно это — по мысли Экстона — должно было поселить страх в душах миролюбивых землепашцев. Впрочем, зрелище охваченных огнем строений могло поколебать мужество и куда более твердых духом людей — в частности, Эдгара де Валь-кура и других представителей этого проклятого богом семейства.

— Селяне оказались в ловушке. Прямо перед ними — ров, а сзади наседают наши люди, — сказал сэр Рейнолд, капитан и самый близкий Экстону человек. Экстон удовлетворенно кивнул.

— Продолжайте предавать здесь все огню, пока они не опустят подъемный мост и не откроют перед нами ворота. И не забудьте вывести вперед сыне де Валькура…

— Он без сознания и едва дышит.

Экстон пожал плечами.

— Ничего не поделаешь. Он взят в бою. Должен заметить, что он неплохо сражался — для де Валькура хочу я сказать. Если он умрет — что ж, так тому, значит, и быть. Его смерть вряд ли способна повлиять на исход событий сегодняшнего дня.

Экстон испытывал душевный подъем при мысли о том, что именно он нанес роковой удар Мейнарду — удар, повредивший тому руку и лишивший его способности к сопротивлению. Впрочем, говорить об этом вслух не было необходимости. Они с Рейнолдом участвовали во многих битвах, не единожды видели смерть своих товарищей по оружию и научились понимать друг друга без слов. К тому же оба они пребывали в полнейшей уверенности, что нет лучшей доли для рыцаря, нежели погибнуть, сражаясь, на поле брани, и другой судьбы для себя не желали. По крайней мере до нынешнего дня. Теперь же Экстон вдруг ощутил необоримое желание дожить до преклонных лет, отложить в сторону испытанный меч и кинжал и стянуть с плеч металлическую тяжесть кольчуги. Сегодня он стоял у стен родного дома, который надеялся вернуть себе силой оружия. Разумеется, ему предстояло не раз еще садиться на коня, чтобы оплатить свой долг королю верной службой, но мысль обосноваться в Мейденстоне уже начала пускать корни в его сердце. Экстон решил здесь осесть, собрать под кровлей замка всех, кто еще оставался в живых из его семьи, и основательно вознаградить себя за годы скитаний в чужих краях, вернув все то, чего он был так долго лишен.

Впрочем, вернуть утраченное представлялось невозможным…

При этой мысли его затянутые в кожу перчаток руки с такой силой сжали поводья, что благородный боевой конь вздрогнул и нервно заплясал под ним. Да, в такой знаменательный момент его отцу тоже следовало бы сидеть на коне рядом с ним, чтобы насладиться долгожданным триумфом. И братьям — Уильяму и Иву — тоже.

Но никого из них здесь не было. Он, Экстон, остался единственным зрелым мужчиной в роду, а значит, наслаждаться триумфом ему предстояло в одиночестве, хотя и с мыслями о родных, которые должны были разделить с ним торжество победы. Так думал Экстон, в то время как люди его выдвигали вперед повозку, на которой лежал раненый Мейнард де Валькур. Четырежды он, Экстон, поднимет сегодня кубок в честь победы — один раз за себя и трижды за отца и старших братьев. Ровно четыре тарелки с угощением он сегодня очистит. И четырежды будет любить женщин.

При этой мысли на губах его появилась мрачная ухмылка. Вот уже несколько недель он вынужден был обходиться без женщин. Если бы не снедавшая его страшная усталость, он бы и в самом деле велел сегодняшней ночью привести к нему в спальню четырех женщин разом.

Экстон снова поднял голову и воззрился на стены замка. Очень скоро его защитники сдадутся на милость победителя. То есть на его, Экстона, милость. Это лишь вопрос времени. Мгновение триумфа приближалось, и это заставило Экстона позабыть обо всем на свете — и о женщинах в том числе. Пройдет час, другой, и его победа, а вместе с ней и падение де Валькуров станут явью.

— Он захватил сэра Мейнарда… — Они схватили молодого лорда…

— Сэр Мейнард угодил в плен к этим грязным ублюдкам! Ужасный слух с быстротой молнии распространился во внутреннем дворике замка и вскоре достиг зала в главной башне, где царила леди Хэрриет. Она стояла на каменном возвышении рядом с очагом и резким голосом отдавала команды прислуге, когда пришло это страшное известие: сэр Мейнард тяжело ранен и умирает прямо у ворот Мейденстонского замка. Враги положили его в открытую тележку, чтобы все воочию могли в этом убедиться.

Для того чтобы освободить раненого героя и заняться врачеванием его ран, де Валькурам требовалось опустить подъемный мост, открыть ворота и сдать замок.

Линни восприняла эту страшную новость так же, как и все ее домочадцы. Если раньше у них теплилась крохотная надежда на удачный исход дела, то теперь она исчезла окончательно. Без помощи брата и его дружины нечего было и думать отстоять замок у захватчиков — великое множество их собралось под стенами Мейденстона. Пока сэр Мейнард со своими воинами был на свободе, существовала возможность того, что, узнав об их бедственном положении, он придет им на помощь. Уповая на подмогу, де Валькур и его люди могли бы продержаться неделю-другую.

Но теперь Мейнард, их надежда и опора, лежал, изрубленный мечом, на грязной повозке за воротами замка.

— Бедняга Мейнард, — прошептала Линии, касаясь руки Беатрис.