Нэн Райан - Полночное свидание Страница 41

— Но вы… Я видела объявление в окне. Я буду много работать, и вы останетесь мной довольны.

— Сюда приходят дамы из высшего общества, и я не могу позволить… — Мередит опустила глаза. — Мне очень жаль…

— Жаль? — прищурив глаза, спросила Сильвия. — Сомневаюсь! И нечего жалеть меня!

Сильвия вышла, хлопнув дверью, и направилась к другому, более дорогому магазину, где Серина за последние пять лет потратила тысячи долларов. Результат был тот же. Сильвия зашла в галантерейный магазин, но и там получила от ворот поворот.

Промерзшая, разочарованная и злая, она возвращалась домой, когда тусклое зимнее солнце уже садилось за горизонт.

Погруженная в свои мысли, она не заметила, как от толпы зевак отделились два мальчика и последовали за ней. Вскоре к ним присоединились и другие подростки, не знающие, чем себя занять. Постепенно их становилось все больше, и их громкие разговоры и смех, наконец, привлекли к себе внимание Сильвии.

Она оглянулась и увидела, что они подражают ее походке, кривляются и отпускают непристойные шутки. Самый высокий из них, по всей вероятности вожак, сложил руки рупором и громко закричал:

— Ублюдок идет! — Он разразился смехом и оглянулся на своих приятелей, ища у них поддержки. И все подростки, подражая ему, хором закричали:

— Ублюдок! Ублюдок! Ублюдок!

Кровь прилила к лицу Сильвии, живот свело, словно от удара. Она повернулась, чтобы отразить нападки мальчишек, но вовремя остановилась. Они всего лишь дети, сказала она себе, и повторяют то, что слышали от взрослых, то, о чем судачит весь город.

Сильвия ускорила шаг. Сердце в груди сильно стучало, из глаз брызнули слезы, и она до боли кусала губы, чтобы сдержать рыдания. Если бы только она смогла поскорее оказаться дома! «Господи, помоги мне поскорее добраться до дома!»

Сильвия бежала по улице и спрашивала себя, как бы на ее месте поступила мать. Нет, не так! Как бы на ее месте поступил Жан Лаффит? Это сработало. И очень сильно. Слезы высохли. Подбородок гордо вздернулся вверх. Походка стала уверенной.

Она уже достаточно наслышалась о Лаффите, чтобы знать о его бесстрашии. Он, скорее всего, сам вселял страх в сердца других мужчин. Сильвия ощутила, как в ее венах забурлила его кровь, чуть ли не явственно услышала его спокойный холодный голос, шептавший ей, что она не должна убегать от своих мучителей. Сильвия резко остановилась, повернулась к подросткам и посмотрела на них таким холодным и презрительным взглядом, что они опешили. Двое мальчиков повернулись и убежали. Даже их вожак остолбенел, и ругань застряла у него в горле.

Сильвия молча повернулась и пошла дальше. Это была маленькая, но победа, и она ощутила ее божественную сладость. Она смаковала ее, идя в сгущающихся сумерках, приказав себе не давать волю слезам, пока не доберется до дома, где сможет расслабиться и поплакать на груди у верной Делилы.

Но и дома ей пришлось сдерживать себя. Она весело поздоровалась со слугами и сказала им, что сегодня ей не удалось найти работу, но она уверена, что скоро ей что-нибудь подвернется. Пообедав и прочитав газету, она с наслаждением окунулась в ванну, которую Делила приготовила для нее.

Оказавшись в постели, Сильвия снова вспомнила жестокое слово «ублюдок». Страх и отчаяние охватили ее, и она заплакала, не сдерживая слез. И вдруг ей в голову пришла мысль: «Действительно ли Жан Лаффит никогда никого не боялся или просто не позволял другим увидеть его страх?»

Не по годам мудрая Сильвия решила, что, скорее всего, было последнее. Внезапно она почувствовала, что ей нравится человек, который был ее отцом. Конечно же, он неоднократно испытывал страх, но был достаточно сильным, чтобы не показывать его всему свету. Да, он ей нравился. Она должна походить на своего отца. Холодный бессердечный мир никогда больше не увидит, что она его боится. По воле Господа Жан Лаффит стал ее отцом, и она должна быть достойна его. В эту ночь Сильвия впервые за многие месяцы спала спокойно.

Лейтенант Хилтон Кортин, награжденный двухнедельным отпуском, вышел из наемной кареты на отдаленной хлопковой плантации, расположенной на берегу Миссисипи, под названием «Брайфилд». Подняв голову, он увидел высокого сухощавого мужчину, стоявшего на балконе и смотревшего на него.

— Джефф! — крикнул Хилтон, и Джефферсон Дэвис, медленно поднял худую руку, приветствуя его.

— Добро пожаловать в «Брайфилд», — грустно произнес Дэвис и исчез в доме.

Его друг очень изменился с тех пор, как Хилтон виделся с ним в последний раз. Взгляд серо-голубых глаз Дэвиса потух, и озорная улыбка исчезла с лица. На небольшом обеде, устроенном в честь Хилтона, Дэвис ел неохотно, говорил мало и казался утомленным и рассеянным. После обеда он вышел во двор, бросив Хилтону:

— Коньяк в буфете.

Хилтон проследил за удаляющейся фигурой друга, затем поднялся и посмотрел на гостей, сидевших за столом.

— Коньяк?

Он с удовольствием исполнял роль хозяина, поддерживал разговор, провожал гостей. Хилтон отметил в глазах друзей Дэвиса беспокойство, хотя никто не говорил об этом вслух. Брайан Ле Нобль, крупный мужчина с седеющими волосами, резкими чертами лица и острым умом, рассказал Хилтону, что он переселенец с востока.

— Знаете, почему я приехал на Юг? — спросил он, широко улыбаясь.

Хилтон тоже улыбнулся и, посмотрев на красавицу жену Брайана, ответил:

— Для меня это не тайна. Вы ведь южанка, не так ли? — спросил он миссис Ле Нобль.

Алекс Ле Нобль, самоуверенная и очаровательная, наградила Хилтона обольстительной улыбкой.

— По моему акценту вы легко можете определить, откуда я родом, лейтенант. Натчез — мой родной дом и единственное место, где я жила.

Хилтон усмехнулся:

— Вполне понимаю вашего мужа. — Он не отрывал взгляда от очаровательной миссис Ле Нобль. Она положила изящную руку на плечо супруга и одарила его искрящимся взглядом зеленых глаз.

— Лейтенант Кортин, вы знали Сару?

— Я видел ее один раз. — Улыбка исчезла с лица Хилтона.

Ле Нобли рассказали ему, что делают все возможное, чтобы вытащить Джеффа из его депрессии, но ничто не помогает.

Позже, вечером, когда Ле Нобли уехали, настояв, чтобы Хилтон и Джефф приехали к ним на обед, приятели по Уэст-Пойнту устроились у камина в гостиной и наполнили бокалы коньяком. Алкоголь развязал язык Джеффа, и он, глядя на огонь, тоскливо произнес:

— Я устал от жизни, Хилл. Как жаль, что я не умер вместе с Сарой.

— Ты не должен так говорить, Джефф. Ты молод…

— В душе я старик, дружище. Я перестал мечтать, у меня нет цели в жизни, мое существование бессмысленно. — Он осушил бокал и понуро опустил плечи, голова его склонилась на грудь.