Барбара Картленд - Райский остров Страница 42

Казалось, что все тяготы их поспешного бегства, неожиданно свалившиеся на нее трудности этого утомительного путешествия, долгие часы, которые она проводила в заботах о малыше, — все это на какое-то время сделало ее нечувствительной к своим собственным горестям.

Но временами, когда мысли о графе вдруг прорывались сквозь эту защитную оболочку, она на какие-то мгновения чувствовала такую внезапную острую, нестерпимую муку, словно ее сердце пронзали острым кинжалом, и тогда она едва не стонала от невыносимой боли.

И всегда в такие моменты кто-нибудь, либо Карел, требующий к себе внимания, либо Гитруда, заговаривающая с ней в своей обычной деловой, рассудительной манере, возвращали ее к действительности, и Роксана каждый раз осознавала, что обычные повседневные заботы, удерживающие ее на плаву, не дающие погрузиться в пучину отчаяния, по сути дела, помогают ей пережить эту трагедию и не сойти с ума от горя.

На третий день своего путешествия они оставили позади холодные высокогорья и вновь стали спускаться вниз, во влажную жаркую атмосферу и сверкающие на солнце зеленые долины южного Бали.

Вновь они увидели перед собой яркую зелень рисовых полей, пышно цветущие кустарники и деревья, а крестьяне, которых они встречали, казалось, двигались даже с еще более медленной ленивой грацией, чем их соплеменники с северной части острова.

Они провели еще одну ночь в довольно большом селении и наутро увидели перед собой безбрежную голубизну моря. Даже лошадь, казалось, побежала быстрее, потому что вдали уже показалось место их назначения.

Роксана уже знала от Ньомана, что они направляются в большую деревню на берегу моря, где живет один из самых способных учеников Айда Анак Тему, который уже завоевал признание и широкую известность как великолепный резчик по дереву.

Гвида Тано встретил их взволнованно. Было очевидно, что его не оставила равнодушным просьба его учителя помочь талантливой ученице, а кроме того, он был рад вновь встретиться с Ньоманом, которого хорошо знал и любил. Не успели они переступить порога его дома, как он тут же захотел продемонстрировать свои работы Роксане, явно ожидая ее одобрения.

Жилище Гвида Тано состояло из дюжины бали и такого количества маленьких святилищ богов, какого Роксане еще ни у кого не приходилось видеть прежде.

Гвида выглядел весьма процветающим человеком, и Ньоман сказал Роксане, что он предполагает, что, когда Айда Анак Тему умрет, Гвида Тано станет самым лучшим мастером на всем Бали.

Его работы произвели сильное впечатление на Роксану, хотя они не были так хороши, на ее взгляд, как работы его учителя. Впрочем, она могла быть пристрастна в этом вопросе.

Так или иначе, но было невозможно не признать, что некоторые его работы были просто великолепны, и ей вдруг с непреодолимой силой захотелось показать их графу и услышать его мнение на их счет. Она уже не раз ловила себя на том, что, когда она видела что-то необыкновенно прекрасное, ей больше всего на свете хотелось, чтобы рядом был граф, который мог бы разделить ее восторг.

Когда обмен любезностями был завершен и она высказала свое искреннее восхищение его работами, Гвида Тано предложил им немного перекусить и отдохнуть. После трапезы Роксана спросила у хозяина, не может ли он посоветовать им, у кого она могла бы купить или снять дом.

Гвида Тано радостно заулыбался и заверил ее, что эту проблему будет очень легко решить. Если она сможет хорошо заплатить, здесь есть чудесное жилье, состоящее из множества бали, которое слишком дорого для простого жителя деревни.

Роксана уверила его, что готова заплатить, конечно, в пределах разумного, и Гвида Тано сообщил ей, что совсем близко расположен дом, примыкающий к его собственному жилищу, прямо внутри общей ограды.

Первоначально он принадлежал его старшему сыну, но тот вместе с семьей уехал в Сингапур.

Роксана с удивлением взглянула на него, и Гвида Тано объяснил:

— Мой сын очень умный. Он художник, хочет продавать свои картины. Но здесь, на Бали, у него бы никто ничего не купил — у нас нет крепких стен, на которые можно вешать тяжелые картины в рамах.

Это было действительно так, и они весело посмеялись. Вряд ли легкие бамбуковые занавески, которые служили им стенами и которые они то поднимали, то опускали, отгораживаясь от солнца или дождя, в зависимости от погоды или времени года, могли бы выдержать тяжесть картины в деревянной раме.

Гвида Тано принес одну из картин сына, чтобы показать ее Роксане, и она увидела, что его работа не только красива, но и очень своеобразна. Девушка была уверена, что его картины ждет коммерческий успех среди англичан, живущих в Сингапуре.

Они разговаривали, обсуждали картины и скульптуру, а Роксана в это время с облегчением думала, что им наконец-то не надо никуда дальше идти или ехать и что здесь им ничего не угрожает.

Дом действительно был очень удобный и прекрасно им подходил. А Гвида Тано пообещал им одолжить все, что им необходимо для того, чтобы устроиться на новом месте, пока они себе не купят.

— Что я действительно хочу, — сказала с чувством Гитруда, когда они наконец ушли от их не в меру болтливого хозяина, — так это кухню, где я бы могла приготовить нормальную еду!

У Роксаны было слишком тяжело на душе во время всего путешествия, чтобы обращать внимание на то, что она ест, но Гитруда считала неизменный рис, мясо морских черепах и кокосовое молоко не просто однообразной пищей, но почти несъедобной.

Роксана не сомневалась, что гостеприимные хозяева, которые встречались им в пути, с удовольствием бы забили молочного поросенка в честь их приезда, но Ньоман настаивал на коротких передышках, и на приготовление пиршества не было времени.

Обычно, когда они добирались до какой-нибудь деревни уже под покровом ночи, все, что им было нужно, это немного легкой еды и место, куда можно было приклонить голову.

Карел хорошо перенес поездку и мирно спал во время путешествия на чистом воздухе, под убаюкивающий скрип колес и мерное покачивание повозки, а пока он жил у Айда Анак Тему, он привык к кокосовому молоку и с удовольствием его пил. А этого напитка всегда было вдоволь, оно было свежее и прекрасно утоляло жажду.

И хотя Гитруда постоянно твердила, что это вовсе не то, что надо растущему организму маленького ребенка, было совершенно очевидно, что веселый, здоровый, постоянно улыбающийся мальчуган чувствовал себя прекрасно на такой диете.

Наконец они устроились в своем новом доме, который находился по соседству с жилищем Гвида Тано. Ньоман уехал обратно на север, получив от Роксаны вместе с огромной благодарностью еще и дорогие подарки, заставившие его с изумлением и некоторым смущением молча откланяться. Гитруда наконец получила свою кухню со всей утварью и чувствовала себя совершенно счастливой.