Патриция Райс - Дьявольски красив Страница 43

— Вода и масло, — согласился он, ведя ее мимо выстроившихся в ряд улыбавшихся слуг в столовую, где был накрыт завтрак.

Вдыхая пьянящий запах своей жены, упиваясь ее переливчатым смехом, Блейк умирал от жажды. Он был болен от желания, сходил с ума от того, что эта женщина теперь принадлежит ему целиком и полностью — и навсегда.

Он застонал, когда Джослин совершила соблазнительное действо, стащив перчатку с левой руки, чтобы продемонстрировать блеск своего обручального кольца гостям. Бледная кожа ее изящной руки напомнила ему, что она предстанет перед ним обнаженной еще до конца дня. Он схватил бокал шампанского с подноса проходившего мимо лакея.

— Кольцо такое красивое, Блейк. И очень тяжелое. — Жена подняла на него свои удивительные глаза. — Думаю, женщинам надо разрешить вставлять кольца в носы своих мужей.

Он поперхнулся и чуть не разлил шампанское, представив подобную нелепость. Только ее хихиканье не дало ему сделать из себя полного осла.

— Шах и мат, — пробормотала она, как и третьего дня.

С лукавой улыбкой, говорившей, что плутовка прекрасно знает, что только что сделала с ним, она взяла бокал у слуги. Если она намеревалась обуздать его вожделение, ей это блестяще удалось, но он не позволит ей думать, что она взяла верх. Когда леди Белден подняла бокал с шампанским в свадебном тосте, Блейк поймал свою жену за локоть и пробормотал ей на ушко:

— Шахматы требуют стратегии, моя дорогая. Ваша игра — королевский теннис. И пока у нас счет пятнадцать — ноль.

— Мне больше нравится гольф. — Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — И я уверена, что загнала мяч в лунку.

Может, его жена и не образованна, но уж точно не глупа. Оставшуюся часть приема Блейк решал, какой предмет свадебного наряда этой дерзкой девчонки он снимет первым.

Глава 19

Джослин крутила обручальное кольцо и пыталась сдержать отрыжку от шампанского. Пожалуй, она выпила чуть больше, чем следовало. Мужчина, сидевший рядом с ней на сиденье кареты, был только одной из причин этого. Прием закончился, и они направлялись к своему будущему или к полнейшему краху. Что в ее случае обычно одно и то же. Она не знала, сколько еще сможет улыбаться, шутить и делать вид, будто не напугана до смерти.

— Было очень любезно со стороны леди Белден одолжить нам карету, не правда ли? — услышана она собственный голос.

— Ну да, или же ей просто не терпелось, чтобы дом снова был в ее полном распоряжении, — насмешливо отозвался Блейк.

Он сел с ней рядом, и она со страхом осознала, какой он большой в сравнении с ней. Или с восторгом. В голове у нее была такая каша, что она не в состоянии была определить разницу.

Было всего лишь немного за полдень — достаточно времени, чтобы доехать куда угодно. Может ли она надеяться, что он просто высадит ее у дома в Челси и уедет? У нее не было другого выхода, кроме как посадить Ричарда в экипаж и отправить назад к Перси после церемонии. Она надеялась, Блейк не станет возражать, что они будут там не одни. Будут и слуги, а возможно, приедут гости, чтобы поздравить их со свадьбой. В самом деле, если он желает уединения, то им лучше было бы поехать куда–то еще.

— Мы едем к тебе на квартиру? — спросила она, не осмеливаясь выразить причину своей нервозности.

Муж удивленно взглянул на нее.

— С чего бы мне везти тебя в эту дыру? Если тебе так не терпится, чтобы я набросился на тебя, что не можешь вынести час езды, мы снимем комнату в гостинице.

Джослин судорожно сглотнула. Это тема, которой она должна остерегаться.

— Отличная мысль, — бодро отозвалась она, — если тебе вообще надо набрасываться. Но в этом нет никакой необходимости, знаешь ли. Обеты завершили соглашение. Мы могли бы поесть мороженого у Гантера и прогуляться, а потом ты отправишь меня в Челси, а сам вернешься к своим обычным делам.

Блейк насупился. Она почти ощущала его гнев, прожигавший ее сквозь кружево фаты. Что ж, попытка не пытка. Жизнь была бы гораздо проще, если бы они теперь пошли каждый своей дорогой.

— Хочешь сказать, что не желаешь иметь супружеские отношения? — прорычал Блейк.

— Я не уверена, что дом — справедливая цена, ведь ребенка мне придется растить одной, — заявила Джослин, — не имея над головой крыши, если ты умрешь.

Шампанское развязало ей язык.

— Раньше надо было думать об этом.

Блейк скрестил руки на груди и вытянул свои длинные ноги, занимая чуть ли не все пространство кареты. Красивая серая визитка и атласные бриджи, возможно, и создавали впечатление цивилизованности, но не скрывали его мужественности.

— Мой отец предложил дом в надежде, что я подарю ему наследника. Мы поклялись друг другу в верности; У меня нет желания быть монахом.

Явный вызов. Джослин наконец осмелилась взглянуть на него и почувствовала, как ее мягкое сердце дало крен. Он сейчас смотрел на нее так же свирепо, как тогда, когда она прострелила ему палец, и ей по–прежнему безумно нравилось смотреть на него. Не говоря уже о том, чтобы потрогать Хотелось поцеловать его квадратную челюсть, разгладить хмурую складку на лбу и вернуть тот довольный взгляд, который он время от времени демонстрирует, когда она говорит то, с чем он согласен.

Она знает, как угодить мужчинам, но в какой–то момент этих последних шести месяцев свободы она решила, что не собирается посвятить свою жизнь, принося жертвы одному из них.

— Мы условились, что я получаю дом в обмен на твою покупку патента. — Хотя она и не может исполнить свою часть договора так быстро, как надеялась. — И мне было бы гораздо спокойнее, если б мы жили каждый своей жизнью, покаты не уйдешь на войну, — призналась Джослин.

— Нет, — решительно заявил он.

Не успела Джослин выдвинуть следующий аргумент, как ее грозный и решительный муж сгреб ее в объятия, привлек к себе на колени и целовал до тех пор, пока от одной лишь силы его желания у нее не закружилась голова.

Поначалу Джослин просто льнула к его плечам и подчинялась волшебству губ мужа и силе рук, поддерживающих ее, пока их языки были вовлечены в чувственную дуэль, и в тишине кареты раздавалось тихое бормотание. Чисто мужской запах Блейка пьянил посильнее эля, и она смело откликалась на мускулистую твердость, надежно окружающую ее.

Подбадриваемая его пылом, она сражалась с его накрахмаленным шейным платком, а он осыпал жадными поцелуями ее ухо и затылок, от которых внизу живота у нее разлился покалывающий жар.

К тому времени, когда она, наконец, смогла погладить пальцами основание его шеи, ее галантный джентльмен отыскал шнуровку у нее на спине. Она ахнула, когда шелк распался. Модистка настояла, что под изысканным шелком не должно быть никакой громоздкой рубашки. Под маленьким корсетом на Джослин была только очень тонкая шелковая шемизетка, вызывающе обнажая ее для дерзких мужниных ласк.