Лиз Карлайл - Соблазнить дьявола Страница 49

– Никто себе этого не позволит, Джордж, – прошептала Сидони, чувствуя подступающие слезы. – Да никто и не захочет.

Брат горько засмеялся.

– Девеллин хочет, – сказал он. – Я видел это в Ковент-Гардене по его глазам.

– Ты сам подстрекал его.

– Что бы у тебя ни было с ним, Сид, ты должна это прекратить. Он негодяй, я знаю, но мы не желаем ему зла.

– О чем ты говоришь? – вызывающе спросила она. – Какие у меня с ним, по-твоему, дела?

Брат пожал плечами.

– Какие бы ни были, это безумие. Ты не изменишь этот мир, дорогая. И не переделаешь этих людей. Все бесполезно.

Его тон возмутил Сидони.

– Как ты смеешь говорить, что моя работа бесполезна! Я помогаю обманутым женщинам. Я знаю. Возможно, я буду это делать, пока меня не повесят.

Джордж грубо сжал ее здоровую руку.

– Дурочка, тебя действительно повесят. Есть безопасные и лучшие способы помочь угнетенным. А если ты думаешь, что, ограбив несколько эгоистичных аристократов, ты как-то узаконишь наше рождение, то не обманывай себя. Это не возвысит меня и не унизит Девеллина. Не изменит того, что отец сделал с нашей матерью, она не станет более уважаемой.

Сидони недоверчиво глядела на брата.

– Я никогда об этом не думала!

– Нет, думала. Ты пытаешься мстить за грехи отца так же, как и за грехи тех глупых джентльменов, которых унижаешь. Не обманывай себя.

– Вздор! Не желаю тебя слушать, Джордж.

– Я не буду праздно сидеть, и смотреть, как ты губишь себя, пытаясь мстить за несправедливость, с которой нельзя покончить.

Сидони снова захотелось плакать. Голова у нее болела, рука болела, и все в жизни казалось перевернутым вверх дном. Прав ли Джордж? Может, она представляет себе жизнь детской волшебной сказкой, где злодеи получают по заслугам, а добрые потом живут счастливо?

– Господи, – наконец сказала она. – Есть ли вообще справедливость, Джордж? Мать не знала ее. Даже не имела надежды. И все из-за отца. Но, отняв у матери надежду, он так и не заплатил за это.

– И ты не сможешь заставить его платить, дорогая, – уже более ласково ответил брат. – Возможно, тебе удастся заставить других, иногда. Но только некоторых. И совсем недолго. Это не стоит твоей жизни.

– Значит, невинных женщин и дальше будут обманывать, использовать, делать несчастными? И некому за них отомстить?

– Пора бы уже повзрослеть, Сид. Наша мать не чувствовала себя несчастной, может, это было только вначале. Она любила возвышенную драму. Любила красивые вещи. А больше всего любила находиться в центре внимания. Вот почему тебя отослали в школу, дорогая, помнишь? Твоя красота и юность оказались слишком резким контрастом.

– Возможно, ты прав, – прошептала она, прижимая кончики пальцев к вискам. – Джордж, я ничего уже не понимаю!

Брат поцеловал ее в лоб, поднялся с кровати и вышел из комнаты.

– Хочу тебе кое-что показать, – сообщил он, вернувшись с газетой. Он развернул ее и указал на маленькую заметку: – Вот почему я хочу, чтобы ты держалась подальше от Девеллина. Он тебя ищет, дорогая. Задает вопросы. Рано или поздно кто-нибудь заговорит.

– Там одна Джулия, а она скорее умрет.

Сидони взяла газету и прочла заметку: «Если мисс Руби Блэк из Саутворка обратится к господам Брауну и Пеннингтону, Грейсчерч-стрит, и удостоверит свою личность, то, нисколько не пострадав, получит финансовое предложение, которое принесет ей существенную выгоду».

– Боже мой! – прошептала она. – Газета сегодняшняя?

– Нет, вышла несколько дней назад. Тем не менее, Сид, ты подвергаешься смертельной опасности, даже позволяя Девеллину увидеть тебя на улице. Черный ты Ангел или нет, тебе совершенно незачем ходить с ним по городу.

Джордж прав, хотя не открыл ей ничего нового.

– Как ты узнал? – с любопытством спросила она.

– О чем узнал, дорогая?

– Что заметку поместил Девеллин. Имя Руби Блэк наверняка известно в половине лондонских клубов. Видимо, ты слышал его. Может, ее поместил кто-нибудь еще.

Джордж покачал головой:

– Маловероятно. В конце концов, Браун и Пеннингтон – его поверенные.

– Откуда ты знаешь?

– Скорее предполагаю. Ведь они с незапамятных времен были адвокатами герцога Гравенеля. Потому-то я и обратил внимание на заметку. Адвокаты отца, Сидони. Одному Богу известно, сколько раз я видел это имя на документах. Та небольшая ежегодная рента, которую получала мать, помнишь? Она как часы приходила через Брауна и Пеннингтона каждый день, начинающий квартал года.

– Джордж! – Она схватила брата за руку. – Боже, что ты говоришь?

– А ты не знала?

Сидони приложила ладонь ко лбу.

– Элерик… Его имя… Элерик. А фамилия… Хиллард, верно? Я никогда ведь не спрашивала. Боже, до чего ж я была глупа!

– Верно, Хиллард, – спокойно ответил Джордж. – Он стал наследником Гравенеля после смерти брата.

– Это был несчастный случай, – запротестовала она. – Просто несчастный случай. Подумать только, мы… родственники! Насколько близкие? Джордж, скажи мне!

– Дальние, – сказал он, пожимая плечами. – Троюродный брат, возможно, ребенок кузена. Если отец умирает, не имея сына…

– Законного сына, – перебила Сидони.

– Любого, – заметил Джордж. – Так или иначе титул все равно передается по родословному дереву так далеко, что потеряешь счет. Теперешний герцог – основательный, честный парень. Абсолютно не похож на нашего отца. И не имеет ничего общего с собственным сыном.

– Кузены! – простонала Сидони. – Почему ты не предупредил меня, когда я впервые упомянула о нем, Джордж?

– Потому что я не желаю изменять прошлое. И мне отвратительны разговоры о Девеллине, который получил все на свете и проматывает это. Кроме того, я не думал, что это важно. Откуда мне было знать, что ты затеваешь?

– Да, конечно. Я понимаю.

Но брат настороженно смотрел на нее.

– Я ошибся, дорогая?

– Ошибся? Насчет чего?

– Значит, это важно? Сидони молчала.

– Нет, Джордж, – наконец ответила она. – Полагаю, нет.

– Хорошо. – Он похлопал ее по руке. – Ты меня встревожила. Теперь поспи. Еще несколько дней отдыха, и ты будешь, здорова, Сид.

– Я должна вернуться домой, – сказала она, поставив кружку. – В четверг благотворительный бал Уолрейфена. Я сопровождаю мисс Арбакл.

– Ты должна отдохнуть, – твердо произнес брат. – Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя к четвергу.

Сидони глядела вслед уходящему брату, однако на пороге Джордж вдруг обернулся.

– И вот еще что, милая. Как зовут тех парней, которые тебя ранили?

– Паг. Одного звали Паг. А второго он называл Бад. Ты что, знаешь их?

Джордж чуть заметно улыбнулся.

– К сожалению, не имею чести. Но эту оплошность я быстро исправлю.