Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува Страница 52

Тем не менее на протяжении следующих недель она снова и снова мысленно возвращалась к тому, что шары Швейцарца скоро отправятся в путь в далекую Америку и будут сверкать там на елках. Осознание того, что стекло с ее родины пользуется популярностью во всем мире, наполнило душу девушки гордостью.

Мари опять не могла уснуть, несмотря на смертельную усталость. Рождество приближалось, и она не знала, радоваться этому или не стоит. Рут, которая проведет сочельник с Хаймерами, обещала ненадолго зайти к ней.

Когда Иоганна последний раз была здесь, она сказала:

– Я приготовила для вас чудесные сюрпризы!

Мари вполне представляла, что она под этим подразумевает: скорее всего, придет домой с целым чемоданом подарков. Ха, с ее-то жалованием это не так уж сложно!

Вот если бы она сама придумала что-то, чем смогла бы удивить сестер!

В конце концов Мари решила больше не пытаться уснуть, нашла в темноте носки, надела их и стала спускаться по лестнице. Может быть, если она еще немного побродит по дому, сон придет сам собой? Вернувшись в мастерскую, девушка зажгла лампу и села за стол с чашкой холодного чая. Вечером Мари не стала растапливать печь, поэтому сейчас здесь царил неприятный холод. Она подошла к окну и проверила, не дует ли откуда-нибудь. Но оно было плотно закрыто, и тем не менее холод словно просачивался сквозь стекло. Внимание Мари привлекли снежинки, обрамлявшие окно, словно тончайшие кружева. Девушка осторожно провела пальцем по стеклу, повторяя их причудливые формы. «Лучшие произведения искусства создает природа, – подумалось ей. – Нужно создать нечто такое, что повторит эту естественную красоту!»

Взяв шаль и набросив ее на плечи, девушка принялась расхаживать из угла в угол.

Может быть, украсить елку так, как это делали в детстве? Сплести для нее новые звезды из соломы и разукрасить их белым, чтобы они напоминали снежинки? С другой стороны, ничего необычного в этой идее нет.

А вот елка со стеклянными шарами, какие теперь выдувает Швейцарец, – вот это был бы сюрприз!

Задумавшись, девушка начала протирать отцовский верстак влажной тряпкой.

С недавних пор она взяла себе за правило раз в неделю наводить чистоту в осиротевшей мастерской, удалять пыль с инструментов, сколько бы времени это ни занимало. Здесь отец работал всю жизнь, каждый день. Для Мари было важно сохранить память о нем – подобно тому, как Рут считала необходимым очищать от мха крест на могиле Йооста.

Все выглядело в точности так, как при нем: слева – подключение к газовой сети и коробок спичек с нарисованным на нем оранжевым огоньком пламени, справа – подвод воздуха от расположенных под верстаком мехов, между ними – аккуратно расставленные по цветам и размерам стеклянные заготовки. Мари осторожно стерла с них пыль. Потом отложила тряпку и присела за верстак.

Какое-то время она вглядывалась в полумрак, понимая, что уборка – это только отговорка, повод прийти сюда. Девушка взяла в руки коробок спичек, вынула одну. Руки ее дрожали при мысли о том безумном поступке, который она собиралась совершить. На миг она замерла, окинув взглядом рабочее место.

А потом сделала то, что должна была сделать.

Мари открыла кран газового подключения. Повернула его против часовой стрелки один раз, затем еще. Потек газ, бесшумный и прозрачный. Мари не видела его и почти не ощущала его запаха.

Верстак Йооста пробуждался для новой жизни!

Правая нога нащупала мехи под верстаком и быстро нашла ритм. Вниз и вверх, вниз и вверх! Чтобы проверить, как идет газ, девушка приблизила щеку к трубе. Ей показалось, что от слабого дуновения затрепетали все волоски на ее коже.

«Нужно дуть как следует, чтобы пламя пело!» – вспомнила она слова отца, и из ее горла вырвалось сдавленное всхлипывание. Затем она зажгла спичку и поднесла к газоходу; тут же вспыхнуло красно-синее пламя.

Мари села, выпрямив спину, вздохнула и попыталась расслабить затекшие плечи. Волноваться нет причин. Газ под контролем.

Винт она открутит совсем чуть-чуть, насколько осмелится. Бояться не нужно.

Немного успокоившись, она подвела к пламени трубу воздуховода, которая прежде дула в пустоту. Сейчас, вот сейчас полыхнет голубым и температура поднимется настолько, что можно будет расплавить стекло.

Но ничего не произошло.

Мари удивилась. Слишком мало газа? Или слишком мало воздуха?

Девушка налегла на мехи, но ничего не изменилось. Значит, все же недостаточно газа. Положив трубу в предназначенный для нее фиксатор, она освободила руку, затем еще немного повернула винт, регулировавший подачу газа. Когда Мари добавила воздуха, пламя на миг вспыхнуло, но Мари сразу поняла, что температура слишком низкая для того, чтобы нагреть заготовки.

Девушка лихорадочно пыталась вспомнить, как открывали газопровод Томас и его братья. Несмотря на то что она проводила рядом с ними целые дни, Мари никогда прежде не обращала внимания на подобные детали. Поскольку она была женщиной, ремесло стеклодува ее не касалось, женщины лишь придавали изделиям товарный вид.

Мари уставилась на газопровод, словно он мог подсказать ей ответ. Она повернула винт всего на три оборота, но можно ли сделать больше? Вероятно, нужно повернуть его десять раз или двадцать, чтобы добиться необходимой температуры пламени?

«Все бесполезно», – решила девушка. Либо она осмелится включить газ на полную мощность, либо оставит эти попытки. Мари судорожно сглотнула. А затем храбро открутила газовый кран и вращала его до тех пор, пока не послышалось шипение. Вот, это знакомый звук! Теперь все будет хорошо. Она поднесла к нему трубку воздуховода.

И в следующее мгновение взметнулось пламя.

Мари немало удивилась тому, как легко приняла ее объяснения Рут. Ресницы ее оплавились, брови обгорели до неузнаваемости, указательный и средний пальцы опухли и покраснели. Обуглившуюся шаль она просто выбросила. Пробормотав что-то о неосторожном обращении с газовой лампой, Мари готовилась к тому, что Рут не поверит ни единому ее слову, но старшая сестра лишь недоверчиво поморщилась и не стала подробнее расспрашивать ее о случившемся. Девушка вздохнула с облегчением. При этом она какое-то время даже подумывала о том, чтобы сказать сестре правду: «Я обожглась потому, что вообразила, будто смогу выдувать стекло, как это делают мужчины».

Но разве не говорят, что беременным нельзя волноваться? А Рут стала бы волноваться, это уж точно: «Ты – выдувать стекло? Да ты спятила, что ли? В тебя бес вселился? Ты же весь дом могла сжечь! И сама сгореть!»

Несколько ночей спустя Мари снова сидела за верстаком и улыбалась. Может быть, она действительно одержима бесами? Но если это и так, то теперь следовало их хорошенько пришпорить!