Марша Кэнхем - Меч и роза Страница 53

Треск рвущегося атласа заглушил ее жалобный крик. Гудвин втащил ее обратно в гардеробную, ударил кулаком в висок, и она упала бы, если бы окровавленные пальцы не подхватили ее и не нанесли второй сокрушительный удар. Оглушенная, она попыталась прикрыть лицо руками, но это только разозлило его, и от следующего удара она рухнула на кучу шелковых платьев. На ее лице и руках остались пятна его крови. Она с трудом поднялась, оставляя повсюду темно-красные липкие мазки. Вспомнив о полках над головой, она принялась хватать с них все, до чего могла дотянуться, и швырять в противника. Нащупав знакомый предмет, она с радостью схватила его: это был кожаный хлыст для верховой езды. Но ударами по лицу, рукам и плечам остановить Гудвина не удалось. Ярость заставила его забыть о боли. Схватив Кэтрин за край халата, он потянул ее к себе, наматывая ткань на кулак. От бессилия она закричала, продолжая размахивать хлыстом.

Откуда-то издалека донесся стук: в дверь спальни колотили кулаками. Кто-то вошел в дом, услышал шум борьбы и явился на помощь. Но дверь заперта, а ключ у Гудвина!

Воспользовавшись тем, что Кэтрин на миг отвлеклась, лейтенант рывком подтащил ее к себе и сбил с ног. Она забилась, уворачиваясь от окровавленных рук, но он все же сумел придавить ее к полу своим телом и завозился с пуговицами бриджей, высвобождая свое твердое орудие.

Кэтрин задыхалась под его тяжестью, но вырваться не могла. Он рывком раздвинул ее ноги, жадно запустил пальцы в нежную плоть, заставив ее замереть с криком боли. В глазах у Кэтрин потемнело, и она взмолилась о том, чтобы потерять сознание, но спасительный обморок так и не наступил: она по-прежнему слышала хрипы и глухой стук, чувствовала тяжесть чужого тела.

Понимая, что ее мучитель близок к экстазу, Кэтрин закрыла глаза и пожелала только одного: чтобы все поскорее кончилось. Гудвин вздрагивал и замирал, хрипел и стонал, но до сих пор так и не проник в нее. У Кэтрин заныли бедра, ей казалось, что грузный лейтенант расплющит ее, вдавит в пол.

– Мистрис! Мистрис Кэтрин!

Она открыла глаза, ощутив прохладное прикосновение тонких пальцев к лицу. Дейрдре? Голос отказывался подчиняться ей, но во второй раз прозвучал громче.

– Дейрдре, это ты?

– О, слава Богу, вы живы! А я уж думала...

Задыхаясь, Дейрдре стащила лейтенанта со своей госпожи и помогла ей сесть.

– Вам больно, мистрис? Он ранил вас... или...

– Нет, кажется, нет. Он ударил меня... потом пытался изнасиловать, но...

– Теперь все позади, – заверила ее Дейрдре. – Этот мерзавец больше никого не обидит.

Кэтрин удивленно вскинула голову, но Дейрдре поспешно покачала головой.

– Не смотрите на него, – велела она испуганным, срывающимся голосом. – Лучше попробуйте встать, а я помогу вам. Идите в спальню, только смотрите прямо перед собой.

Ошеломленная, еще не оправившаяся после схватки, Кэтрин подчинилась, но случайно заметила у ног Дейрдре чугунную кочергу. На голове ястреба запеклась кровь, к изогнутому клюву прилипли волосы и какие-то темные комки. Кэтрин вспомнила, как содрогался и хрипел Гудвин, и вдруг поняла, что это был не экстаз, а агония.

– Боже мой, Дейрдре...

– Не смотрите! – шепотом взмолилась служанка.

Кэтрин кивнула. Она так дрожала, что едва держалась на ногах. Тяжело опираясь на руку Дейрдре, она побрела в спальню. Увидев свою госпожу в залитой ярким светом комнате, Дейрдре оторопела: волосы Кэтрин были перепачканы кровью, рукав халата оторван, подол изодран в клочки, рубашка превратилась в лохмотья, тело под ней было покрыто царапинами, синяками и пятнами крови. Дейрдре оставалось только надеяться, что это кровь Гудвина.

А в соседней комнате лежал остывающий труп убитого английского офицера.

Зажмурившись, Дейрдре шагнула в гардеробную, нащупала дверную ручку и захлопнула дверь. Кэтрин неподвижно сидела на краю постели. Дейрдре побежала за полотенцами и кувшином чистой воды.

– Раздевайтесь скорее, миледи. Надо привести вас в порядок, пока... пока вы не простыли насмерть.

Кэтрин и вправду тряслась, постукивая зубами, ее губы посинели, пальцы напоминали сосульки. Потрясение было так велико, что она не могла пошевелить рукой. Дейрдре пришлось самой стаскивать с нее изорванную одежду. Кэтрин осталась равнодушна к тому, что служанка бросила лохмотья в огонь.

Дейрдре обтерла Кэтрин губкой и закутала ее в чистую простыню. Понадобилось еще два кувшина воды, чтобы смыть кровь с волос. После усердного растирания полотенцем тело Кэтрин начало розоветь. Дейрдре опять убежала и вернулась с ворохом мужской одежды.

– Два джентльмена, скачущие по дороге, никого не удивят, – объяснила она, протягивая Кэтрин бриджи, чулки, рубашку, куртку и тяжелый шерстяной плащ. – Медлить опасно. Мы должны покинуть Роузвуд-Холл прежде, чем сюда явятся солдаты.

– Солдаты? – Кэтрин непонимающе нахмурилась. Кажется, речь идет о чем-то важном... Сделав над собой усилие, она все вспомнила и вцепилась в руку Дейрдре. – Он говорил, что внизу ждет его отряд, и если я закричу...

Дейрдре крепко взяла госпожу за плечи.

– Внизу никого нет. Ни души, понимаете? Ни солдат, ни слуг, даже мышей – их привлек запах шотландской стряпни.

– Но он говорил...

– Он лгал, чтобы запугать вас – и добился своего.

От растерянности на лице Кэтрин у Дейрдре сжалось сердце, мысленно она в который раз прокляла лейтенанта Гудвина. Щека Кэтрин начала вспухать, точно тесто, глаз почти заплыл. Под подбородком виднелись отпечатки ногтей, будущие синяки, такие же следы остались на руках и ногах, на груди – следы зубов, на животе – четыре глубокие царапины, будто оставленные лапой дикой кошки.

В душе Дейрдре вновь вскипела ярость, которая вырвалась наружу, когда она увидела Гудвина лежащим на Кэтрин. Обезумев при виде его волосатых ягодиц, Дейрдре схватила кочергу и принялась молотить лейтенанта по голове и плечам, превращая их в кровавое месиво, в котором белели осколки костей.

– Дейрдре!

Отогнав страшное видение, служанка попыталась успокоиться.

– Мы наденем вещи мистера Демиена и уедем в Спенс-Хаус. Леди Кэролайн что-нибудь придумает. Она сумеет защитить вас.

– Меня? От кого? Он же пытался изнасиловать меня!

Дейрдре прикусила губу.

– Прежде всего всем, в том числе и леди Кэролайн, говорите, что его убила я. Еще лучше будет заявить, что он пытался напасть на меня, а вы хотели его остановить. Да, так будет надежнее.

– Но почему? Каждый человек вправе защищаться от насильников.

– Английские офицеры не насилуют замужних дам без серьезной причины, – мягко объяснила Дейрдре. – Если вы попытаетесь обвинить лейтенанта, власти пожелают узнать, в чем дело, и решат, что вы сами соблазнили его. Начнется расследование с бесконечными допросами. Не забывайте, что вы недавно принимали у себя мятежников. Кое-кто наверняка усомнится в вашей преданности монарху. И может случиться, что вас обвинят в измене. С другой стороны, к преступлению простой ирландки отнесутся спокойнее. Считается, что мы обязаны удовлетворять низменные потребности высших классов. Никто и не назовет случившееся насилием – все решат, что лейтенант просчитался.