Патриция Грассо - Гарем Страница 55

Что ей еще желать? Не любовь ли это? Как знать. Время даст на все ответ. Те, кто торопится с самого начала, чаще всего спотыкаются и падают.

— Хотя солнечные лучи озаряют блеском твою красоту, но таинственность ночи больше подходит тебе, любовь моя.

Халид льстил ей безудержно и не скрывал этого, потому что был искренним в своих восторгах. Эстер смутилась от подобных цветистых похвал.

— Ты тоже красив…

— Я меченный шрамом зверь. Ты говорила мне это недавно, — напомнил ей Халид.

— Признаю, я была не права.

— Не обманывает ли меня слух? Кажется, ты сказала… Эстер приложила пальчик к его губам, заставляя замолчать. Она погладила его изуродованную шрамом щеку и повергла Халида в изумление, поцеловав этот злосчастный шрам.

— Он делает твое лицо более мужественным.

— Ни одна женщина на свете не сочла бы этот шрам украшением. Или ты мне бессовестно льстишь, или смотришь на меня какими-то другими глазами.

— Да, ты угадал — другими глазами! — как эхо повторила Эстер его слова.

Он потянулся к ней, она к нему. Они вновь поцеловались.

Не без усилий оторвавшись от него, Эстер попросила:

— Расскажи о себе.

— Что ты хочешь знать?

— Расскажи о своей семье.

— Нам предстоит долгое и скучное возвращение в Стамбул. Вот по дороге я и буду развлекать тебя захватывающими историями о своем семействе.

— А как насчет детей?

— Их у меня пока нет.

— Я хотела спросить, любишь ли ты детей.

— У нас их будет больше дюжины, — пообещал Халид и снова заключил ее в свои объятия.

— Я… я не уверена, что смогу родить тебе столько, — шепнула она.

— Ты подаришь мне столько детишек, сколько пожелаешь. И каждого я буду любить не меньше, чем первенца.

Он поднял ее на руки, и от неожиданности Эстер слабо вскрикнула. Халид успокоил ее поцелуем.

— Как долго я ждал этого часа! — произнес Халид, вложив в это восклицание всю силу своего чувства.

Он отнес ее обратно в шатер и бережно опустил на брачное ложе.

Не раздеваясь, он лег рядом с Эстер. Она нашла себе желанный приют в кольце его могучих рук, и поцелуй их длился, казалось, бесконечно. На его страсть она отвечала с такой же страстью. Потом Халид, отдав должное ее сладким губам, жемчужным зубкам и игривому язычку, осыпал поцелуями все ее личико.

Поцелуи эти были легкими словно пушинки, они касались ее лица, щекотали, дразнили, так что Эстер не выдержала и засмеялась.

— Что ты делаешь?

— Целую твои веснушки — одну за другой по очереди. Пока все не перецелую, не остановлюсь.

— У нас так много времени?

— Целая вечность.

— А мы будем раздеваться? — поинтересовалась Эстер, возбужденная близостью мужского тела.

— Это решать тебе. — Халид явно дразнил ее. — Что скажешь, госпожа?

Под его насмешливым взглядом все внутри ее словно таяло. Воля ее уже уступала его воле. Едва слышно Эстер произнесла:

— Скажу «да».

Он был доволен ее покорностью.

— Но ты все еще боишься, любимая?

— Да.

Честный ответ ее вызвал у Халида улыбку. Он ласково коснулся губами ее лба.

— Бояться нечего. Доверяй мне.

Не давая ей времени опомниться, он снял с нее кафтан и ощутил непреодолимое желание сжать губами розовые соски, но обуздал свой порыв, чтобы не испугать девушку.

Унять дрожь, сотрясавшую ее хрупкое тело, можно было только целомудренной лаской. Халид погладил ладонью ее тонкую шейку, обвел контуры фигурки от тонкого плечика до изгиба бедра.

— Какая изысканная красота, — прошептал он, делясь сам с собой своим восторгом.

Он стянул через голову рубаху и отшвырнул ее. Эстер следила за ним, и в расширенных глазах ее ясно читалась смена настроений. Когда Халид взялся за шаровары, его остановил ее возглас:

— Я… я передумала… Лучше останемся одетыми.

— Слишком поздно, принцесса.

Халид, распустив пояс, позволил шароварам упасть на пол. Он переступил через них и улегся на кровать, потеснив Эстер. В панике девушка еще дальше отодвинулась от него, но он осторожно тронул ее за плечо.

— Иди ко мне, милая. Я стосковался по тебе, жена моя. Мои руки жаждут обнять тебя.

Его мягкая речь обволакивала ее разум. Эстер потянулась к нему и впервые в своей короткой жизни испытала неповторимое чувство, когда в объятиях сближаются две противоположности — твердость и мягкость, мужество и женственность.

Халид завладел ее губами, и страстный поцелуй его едва не лишил ее дыхания. Тем временем руки его легли На ее груди, а когда губы Халида переместились туда и захватили в плен один из розовых бутонов, она взмолилась: «Пожалуйста…»

Что означала эта просьба — «пожалуйста, не надо» или «пожалуйста, продолжай» — Эстер и сама не отдавала себе отчета. Лишь только кончик его языка принялся дразнить ее соски, она забыла обо всех своих прежних страхах. Жар, возникший где-то в глубине и охвативший тело, вытеснил все разумное из ее естества. Осталось лишь одно желание быть взятой этим мужчиной — своим возлюбленным супругом — и сгореть дотла в огненных его объятиях.

— Я хочу тебя… — Эти слова сорвались с ее уст как единый протяжный стон.

— Ты сводишь меня с ума. Больше ждать я не могу… Раздвинь пошире ноги, — потребовал Халид, и губы его снова слились с ее губами.

Без колебаний Эстер сделала так, как он велел. Халид осторожно ввел палец в ее лоно. Пораженная, Эстер попыталась остановить это проникновение, она выворачивалась, как могла, но все кончилось тем, что она неизменно чувствовала в себе его палец.

— Полегче, любовь моя. Доверься мне, и ничего не бойся, — шепотом уговаривал девушку Халид, ласково опуская ее обратно на постель. — Расслабься, и тебе не будет больно.

Он снова поцеловал ее, а затем уже другой его палец ознакомился с ее лоном. При этом он нашептывал:

— Спокойней, милая, я не сделаю тебе ничего дурного. Привыкай ощущать меня…

Он, словно ныряльщик, погрузил голову меж ее грудей и покусывал, пощипывал, ласкал ее набухшие соски, а пальцы его тем временем ритмично двигались внутри ее.

Постепенно Эстер расслабилась, дала волю своему женскому инстинкту. Она уловила ритм и стала изгибаться в такт, двигала бедрами, заманивая его пальцы глубже в себя.

— Ты само воплощение страсти, — сказал Халид — Ты создана для любви. Для моей любви, — уточнил он.

Эстер издала низкий горловой звук. И слова его, и ласки воспламеняли ее тело и мозг. Она задвигалась быстрее, но он вдруг убрал пальцы.

— Нет! — запротестовала Эстер, не понимая, чем это вызвано.

Халид встал на колени меж ее раздвинутых ног. Его воинственно напряженная плоть дразнила жемчужные створки ее женственности.