Сьюзен Виггз - Дороже всех сокровищ Страница 57

— Я не делюсь своей личной жизнью с бандитами. Причины, по которым я приехала сюда, не имеют к тебе никакого отношения.

— Нет, имеют.

— Это почему же?

Он пожал плечами:

— Благодаря поставленным тобой условиям, мы теперь связаны, Бог знает насколько.

— Связаны… — пролепетала она себе под нос.

Так же, как и Родриго. Эта мысль настигла ее, как внезапно взявшаяся неизвестно откуда, выпущенная во тьме стрела. Она засела в ее сердце и жгла холодом, более безжалостным, чем промозглая уэльская непогода.

Энни с болью в сердце вспомнила ту ночь, когда вернулась в дом Родриго. Как наивна она была! Думала, что вернется и все будет по-прежнему. Она вспомнила, какие чувства охватили ее, когда Родриго сказал, что хочет жениться на ней: удивление быстро сменилось бурной, но кратковременной радостью.

Выйти замуж за Родриго! Ее девичье сердце пело от восторга… Но потом Энни увидела его жестокое красивое лицо, холодные, злые глаза. Он сделал ей предложение не из любви к ней, а из чувства долга перед ее отцом. В одно мгновение девушка вдруг поняла, что для Родриго их брак — нечто вроде смертного приговора.

Он любит Валерию, такую красивую, нежную, настоящую леди, однако, выполняя клятву, данную Филиппу, Родриго готов отказаться от своей любви ради необходимости защитить ее, ради долга.

Но Энни не захотела жить с человеком, который любит другую. Не захотела быть связанной с ним клятвенными обещаниями. От этих мыслей ее передернуло, как от озноба, и она потерла замерзший кончик носа. У нее на животе миролюбиво мурлыкала кошка. Энни снова украдкой посмотрела на Эвана. Его обветренное лицо оставалось бесстрастным, равнодушие и невнимание к ней задевали.

— Ты всегда ведь можешь передумать, — снова заговорил он.

Энни была уверена, что услышала в его голосе нотку надежды.

— Ты о чем? — спросила она, хотя отлично понимала, что он имеет в виду.

— О моей клятве молчания.

— Нет, — выдавила она.

— Подумай, Энни, ты будешь жить при дворе, спать в роскошной постели из меха горностая, есть всякие деликатесы, которые так любят короли…

— А что ты можешь знать о вкусах королей? — огрызнулась она.

Его дыхание стало прерывистым, и Энни поняла, что задела его.

— У тебя острый язык, принцесса, — резко сказал он.

— У меня своя голова на плечах, и я была бы тебе благодарна, если бы ты, наконец, отказался от мысли, что я жажду роскоши.

— Тогда прекрати дрожать, раз тебе не нужны меха и жаркий камин.

— Мне не нужен ты, — вырвалось у нее, — я жажду как можно быстрее отделаться от тебя.

— Господи, Энни, что с тобой случилось, после того, как ты сбежала от нас? Почему ты стала такой… ожесточенной?

Она знала, что он не ждет ответа. Эван изводил ее подобными вопросами все время, пока длилось их долгое путешествие в Англию, а потом в Уэльс.

Поскрипывая седлами, они, наконец доехали до поворота. Только топот копыт и позвякивание упряжи нарушали тишину. У Энни перехватило дыхание при виде величественного замка, представшего перед ними за поворотом. Эван назвал его замком Кэроу. Крепость вздымалась из скал, смотрящих на море. У ее подножия плескались волны прилива. Толстые стены с прорезями бойниц наверху окружали расположенную внутри остроконечную сторожевую башню. Фасад главного здания украшали красивые замысловатые окна. По четырем углам в бесцветное небо устремлялись изящные башни, чьи стрельчатые формы странным образом соседствовали с огромными полукруглыми нишами окон. То там, то здесь над крышами вились тонкие нити дымка. По валу лениво прохаживались двое часовых. Вид странников на дороге внизу, по-видимому, их ничуть не встревожил.

Замок почему-то показался ей зловещим.

Энни никогда не видела ничего подобного. Убогие деревянные, покрытые штукатуркой форты Новой Испании не имели ничего общего с древним величием Кэроу.

Энни взглянула на Эвана, ожидая прочесть на его лице скрытую гордость, но вместо этого с удивлением увидела бесконечную горечь в его глазах, вкус которой даже сама ощутила. Глаза его казались потухшими. Обветренная кожа лица напряглась, подчеркнув острые скулы. Глаза были холодными и острыми, как бритва.

— Эван, — произнесла она, — что…

Ветер унес ее слова, и она заговорила громче. Ей хотелось узнать о причине такой нескрываемой ненависти и тоски.

— Почему ты смотришь на него так, словно хочешь, чтобы он рухнул в море?

— У меня тоже есть свои тайны, — буркнул он.

В напряженном молчании они проехали мимо замка и спустились в город. Энни увидела небольшие каменные дома под соломенными крышами. В большинстве из них вместо дымоходов зияли отверстия. В бухте стояли несколько рыболовных суденышек и один величественный, небольшой по размерам корабль под красными парусами. Эван недовольно посмотрел на него. Губы его вытянулись в ниточку, но он ничего не сказал. За городком простирались голые сады и обнаженные поля, где свирепствовал ветер. На некоторых из них виднелись густошерстные овцы.

Когда каменистая тропа перешла в разбитую дорогу, на пути им стали попадаться коровы, поросята и свиньи, отыскивающие что-то в грязи. Где-то встревоженно залаяла собака, за ней другая. Стали открываться двери и ворота, из которых на улицу повалили радостные, взволнованные жители.

— Эван!

Через несколько минут девушка оказалась в толпе улыбающихся, кричащих людей. Они говорили или по-английски, или на странном, певучем наречии Уэльса. Энни не нужно было знать этот мелодичный язык. Достаточно увидеть измазанное сажей лицо мальчика с застенчивой улыбкой или простертые в умоляющем жесте руки старухи, чтобы понять, что Эван для них — герой.

А Эван… Энни взглянула поверх голов на его лицо и удивилась произошедшей в нем перемене. Его глаза сияли любовью и нежностью. К ее горлу подкатил комок. Эван Кэроу вернулся домой, к людям, которые его любят.

Он поднял руку, призывая всех успокоиться. Когда гул уменьшился, он сказал:

— Это — Энни Блайт. Она приехала погостить у нас. Надеюсь, вы окажете ей радушный прием.

Энни забыла о холоде, потому, что теперь взгляды этих людей были обращены на нее. Они силились разглядеть ее скрытое капюшоном лицо. Из последних сил девушка улыбнулась и подняла руку в неловком приветствии.

— Ну что ж, Эван, — сказал черноволосый с карими глазами мужчина.

Люди помогли ему выйти вперед. Он как-то странно высоко держал голову, и Энни поняла, что он слепой.

— Вот это сюрприз. Став моряком, ты привозил в Кэроу много диковинок, но женщину — впервые.

Эван опустил глаза. Только сейчас, за все время их знакомства, он выглядел смущенным.