Сьюзен Виггз - Дороже всех сокровищ Страница 58

Эван опустил глаза. Только сейчас, за все время их знакомства, он выглядел смущенным.

— Да, отец, ты прав. Она действительно — сюрприз.

Красивый мужчина, сияющее гордостью лицо которого было обращено к возвышающемуся на лошади всаднику, был его отцом. Энни никогда раньше не думала о семье Эвана, когда же он наклонился, чтобы обнять отца, она почувствовала, как сильны их родственные узы.

Пожилой человек в коричневой сутане священника пробрался через толпу и вышел вперед. Всплеснув красными, обветренными руками, он сказал:

— Добро пожаловать домой, Эван.

— Благодарю вас, святой отец, — Эван махнул рукой в сторону навьюченных животных. — Думаю, этого хватит надолго.

— Да, ты обеспечил всех нас. Благослови тебя Господь.

К величайшему изумлению Энни, священник отвязал нагруженных сокровищами мулов и куда-то увел их.

Ей не давал покоя вопрос. Неужели Эван отдает все, что привез? В этих мешках целое состояние! Все это время Энни подогревала свою суровость к нему, убеждая себя, что Кэроу — обычный пират, движимый страстью наживы. Но если он отдает все свое богатство, то кто же он на самом деле?

Следуя за Кэроу, она подъехала к маленькому домику в центре городка. Его отец остановился у ворот и подошел к Энни. Он взял пони, на котором сидела девушка, под уздцы.

— Дайте вашу руку, мисс.

Придерживая ее сильными и уверенными руками, он помог ей спуститься с лошади. Наконец после долгого путешествия верхом она отдохнет!

— Благодарю вас, — проговорила девушка.

Пока Эван отводил лошадей, его отец провел Энни в дом. Несмотря на слепоту, он безошибочно ориентировался в небольшой, слабо освещенной, но аккуратной гостиной.

— Я Энтони Кэроу, — представился он. — А вы, должно быть, совсем замерзли, — веселая улыбка озарила его лицо. — Погрейтесь у камина.

Энни отпустила кошку и сбросила на скамью плащ. В доме были дощатые полы и побеленные известью стены, в которых имелись два окна. Комната тонула в полумраке, и девушка не смогла рассмотреть ничего, кроме ярко пылающего камина. Кошка тут же свернулась калачиком у огня и задремала.

От усталости и чувства благодарности у Энни на глаза навернулись слезы. Она сняла шерстяные рукавицы и кожаные перчатки, затем протянула руки к огню. Энтони вышел в другую комнату, и было слышно, что он ставит на плиту чайник.

В гостиную вошел Эван и остановился рядом, едва касаясь Энни плечом.

— Тебе уже лучше? — поинтересовался он.

Девушка кивнула. От разливавшегося по телу тепла у нее закололо пальцы на руках и ногах.

— Ты отдал свои сокровища? — полюбопытствовала она.

— Да.

— Всему городу?

— Люди в Кэроу никогда не были богатыми, а Оуэн Перрот несколько раз повышал налоги с тех пор, как стал править городом. Ему нужны средства на дорогие подношения королеве, чтобы задобрить ее.

— Лорд Оуэн? Он живет в замке Кэроу?

— Да.

— Но это ведь слишком далеко от двора. Почему его так волнуют отношения с королевой?

— Потому, что она казнила его отца.

Холод, но теперь уже другого свойства, пронзил все ее существо.

— Но почему?

Эван помрачнел:

— Потому, что Джон Перрот был внебрачным ребенком Генриха Тюдора.

— Точно так же… — Энни закрыла глаза.

— …как и твой отец, — договорил за нее Эван. — Полагаю, ты даже приходишься родственницей лорду Оуэну. Двоюродной или троюродной сестрой.

— Почему ты не сказал мне этого раньше?

— Мы ведь уже давно друг другу ничего не рассказываем, разве ты не заметила?

Против своей воли Энни разочарованно вздохнула. Эван слегка прикоснулся к ней, желая успокоить.

— Это было долгое путешествие, Энни. Давай хоть на время заключим перемирие.

Они надолго замолчали, но девушка не переставала украдкой следить за ним. Мерцающее пламя отбрасывало на его решительное лицо и крепкое тело, неверные блики. Ее первоначальная усталость переросла в отчаянное желание подвинуться к нему и прижаться всем телом. Но она, подавив желание, осталась стоять как вкопанная.

— Ты из-за этих людей стал пиратом? — наконец спросила девушка.

— Несколько лет назад на город обрушились голод и чума. Те, кто выжил, уже не могли платить высокие налоги.

— Поэтому ты вызвался искать богатства на море.

— Да, эта задача выпала мне.

— И ты преуспел.

— Неужели, Энни, тебя оскорбляет, что испанское золото оплачивает уэльские налоги и кормит людей Кэроу?

— Ну конечно же нет! — словно оправдываясь, воскликнула она. — Но разве Англия такая бедная страна, что человек должен стать вором, чтобы выжить?

— Это не Англия. Это Уэльс.

Они снова замолчали, прислушиваясь к потрескиванию поленьев в камине. На кухне Энтони собирал на стол.

— Посмотри, у тебя ноги промокли, — сказал Эван.

Энни кивнула. Она умудрилась стать в лужу во дворе.

— Сейчас высохнут.

Эван подвинул к камину круглый табурет.

— Садись и снимай ботинки.

Девушка села и озябшими пальцами принялась неловко развязывать шнурки.

— Ах, Энни, — выдохнул Эван и опустился рядом с ней на колени.

Он снял с нее ботинки и шерстяные носки и своими большими теплыми руками начал медленно растирать ее голые озябшие ступни, разгоняя в них кровь.

Энни сидела не шелохнувшись, полагая, что взорвется, если осмелится хотя бы дышать. Каким-то образом Эван превратил согревание ног почти в греховную близость.

Эван тоже почувствовал это. Когда он поднял к ней лицо, она прочла в его глазах жгучее желание. Девушка не знала, чего хочется ей самой — убежать или броситься в его объятия.

Эван сам принял решение. Прижав ее ступни к своей груди, он опустился на колени и прильнул к ее рту. Его губы были прохладными и пахли ветром и морским воздухом. Их легкое прикосновение было для нее подобно разряду молнии. Оно пробудило в ней давно подавленные чувства, вызвав страстное желание.

Из груди у нее вырвался стон, и она зарылась пальцами в черный шелк его волос. Его язык проник ей в рот. Он легонько куснул ее губу. Энни прильнула к нему, оглушенная и завороженная той бурей, которая поднялась в ней. Вкус его губ и запах тела будоражили ее. Его нежность удивляла. Нерешительно она коснулась его языка своим и почувствовала теплый всплеск пугающей близости.

Издав тихий стон, Эван отстранился, но еще продолжал держать ее за плечи.

В глазах его мелькнула тень испуга.

— Прости, — прошептал он, стиснув зубы. — Я не должен был делать это.

Почувствовав обиду, она освободилась от него и опустила ноги на пол.