Джоанна Борн - Мой милый шпион Страница 65

– Нет, именно вы! Где вы были, когда она училась подбирать к замкам отмычки?

– То там, то здесь. – Уитби выдвинул ящик стола и достал дешевую глиняную трубку. – Видите ли, я немного знаю вашу тетку, леди Юнис. Мы однажды встречались. Она вряд ли это помнит, но я помню. В Лондоне она – знаменитость. У нее моя Джесс в безопасности. – Из другого ящика он извлек жестянку с табаком. Большим пальцем вскинул крышку. – Как, впрочем, и в любом другом месте. Что вам до Джесс?

– Она моя.

Себастьян уселся на стул и вытянул перед собой ноги.

Внезапно глаза старика потемнели. На мгновение он стал грозным Уитби – таким его знали все. Но уже в следующий миг он снова был старым толстым коммерсантом в полосатом жилете.

– Мистер Питни сообщил мне, что вы ходили за моей девочкой к Лазарусу и выкупили ее.

– Это правда, – кивнул Себастьян. Для этого он и пришел к Уитби. Чтобы сказать об этом и посмотреть в этот момент ему в лицо.

– Я бы не стал это дело… форсировать. – Уитби принялся набивать трубку. Табак просыпался на его бумаги, но он, казалось, этого не замечал. – Она с коготками, моя Джесс. И она считает вас шпионом, Кеннет.

– Она рисковала жизнью, чтобы доказать, что вы – нет. Надеюсь, не напрасно.

Старик поднялся из-за стола. Выглядел он не слишком хорошо. Одежда на нем болталась. С тех пор как ее сшили для него, он исхудал. Однако двигался легко и уверенно. Чтобы взять уголек из камина, Уитби не нагнулся, а присел на корточки. Присел без всякого труда.

Старик довольно долго раскуривал трубку, потом поднял на Себастьяна глаза. Глаза у него были как у Джесс – карие, спокойные, неустрашимые. И было странно видеть ее глаза, смотревшие с лица этого пожилого мужчины.

– А может, она рискует из-за вас, чтобы доказать, что вы не Синк? Вам не приходило это в голову, Кеннет? Мы, двое мужчин, вынуждаем женщину заниматься опасным делом. – Он прошелся по комнате. – Но я заперт в этой клетке. А какое оправдание у вас?

– Нежелание заковывать женщину в кандалы. – Себастьян подавил приступ гнева. – Ничто другое не поможет.

– Случается, что помогает. – Из ниши в книжном ящике Уитби вынул графин и наполнил стакан. – Они тут держат для меня весьма посредственный портвейн. Я бы предложил вам, но сомневаюсь, что вы станете со мной пить.

– И не напрасно сомневаетесь.

Из-под стола донесся какой-то шорох.

– Что это? – пробормотал Себастьян. – Неужели она принесла вам своего проклятого грызуна?

– Да. Джесс решила, что мне нужна компания. Он ворует со стола все подряд и потом крошит на мелкие части. Особенно ему нравятся карандаши. – Уитби медленно вернулся на свое место за столом. – И все этому бродяге нипочем. А теперь скажите без лишней болтовни, чем занимаетесь с моей Джесс. Не для того же пришли к старику, чтобы похвастать, что совратили его дочурку?

– «Нептун дансер» – мое судно. У меня там были друзья.

– Один из кораблей, проданный нашим предателем. Корабль Кеннета. – Уитби вздохнул. – Поверьте, я к этому не причастен.

– Я проследил путь денег от французской секретной полиции. Они ушли к посреднику в Неаполе, а затем легли на ваш счет. Вы получали от французов деньги. Нет сомнений.

– Это у вас нет сомнений. Что ж, понимаю. Некоторые из улик убедили бы меня, не знай я больше.

– Ваша вина не требует доказательств.

Старик в задумчивости посасывал трубку. Выглядел он сейчас до абсурдности нелепо.

– Лучше бы мне с Джесс провести несколько лишних минуток, чем с таким бестолковым верзилой, как вы, – объявил он наконец. – И все же рад был на вас посмотреть.

– Я тоже хотел взглянуть на вас.

– Уже имели такую возможность, полагаю. – Уитби указал трубкой на написанный маслом пейзаж, что висел на соседней стене. – Через ту амбразуру или какую другую. Я спрашиваю себя: что Бастард Кеннет делает с моей дочкой, если считает меня виновным в убийстве? Что-то не слышал, чтобы вы выбирали для мести женщин.

– Джесс здесь ни при чем.

– Тем не менее попалась, разве нет? Вы мстите за военные действия, а это – чистая глупость. Капитан, потопивший ваше судно, наверняка очень симпатичный парень. А вы хотите убить его, когда все будет кончено?

– Не его, а Синка.

– Тогда наберитесь сил, чтобы найти. Он может оказаться редкостным негодяем. – Уитби затянулся трубкой. – А может оказаться честным человеком, воюющим за дело, в которое верит.

– Меня не волнует, какой он. – Себастьян сжимал и разжимал кулаки. Сидящий перед ним старик пыхтел трубкой и философствовал. А полсотни человек на «Нептун дансер» погибли и уже никогда не состарятся. – Через несколько часов Джесс назовет мне имя Синка. Если вы – Синк, то умрете от рук собственной дочери. Возмездие фурий.

Себастьян встал. Больше ему нечего было сказать Уитби. И он ничего не мог для него сделать.

– И ей придется с этим жить – что убила собственного отца, – пробормотан он, направляясь к двери.

– Кеннет…

Себастьян обернулся.

– Все это – сфабрикованные доказательства.

– Или изобличающие вас улики.

– Раз вы купили девочку, то теперь в ответе за нее. Если свидетельства укажут на меня, увезите ее из Англии. Позаботьтесь о ее безопасности. Это по крайней мере вы должны ей обеспечить.

Сжав зубы, Себастьян кивнул.

– И не женитесь на ней. Меня не интересует, что вы к ней испытываете. Не хочу, чтобы она жила с человеком, повесившим ее отца. Она этого не заслужила.

– Если она чего-то и не заслужила, то такого отца, – процедил в ответ Себастьян. И тут же стукнул кулаком в дверь, чтобы его выпустили.

Глава 29

Кеннет-Хаус, Мейфэр

Лежа на одеяле в саду, Джесс разглядывала траву. Это Юнис отправила ее в сад. Отдыхать и готовиться к ночной работе.

Просачиваясь сквозь деревья, лучи солнца блестели на траве тысячами капель. Джесс сорвала травинку с тремя листочками. И тотчас же подумала о картах.

– Как трефы…

– Это называется клевер.

Повернув голову, Джесс увидела ноги Клодии в темно-зеленых кожаных туфлях.

– Клевер?

– Да. Он цветет вот такими цветами. – Клодия показала на пальцах. – Пурпурного цвета в форме шара. Вы прискорбно невежественная.

– Я редко бываю в Англии.

Джесс попыталась представить пурпурные шары цветов, разбросанные по траве, но не смогла. Появись что-нибудь такое, она непременно заметила бы. Жизнь кажется все более странной, чем дольше о ней думаешь.

– Вы обгорите, если будете сидеть на солнце, – обронила Клодия.

– То же самое говорила мне гувернантка. Я сильно загорела в Египте. И с тех пор так и не побелела по-настоящему. Но в четырнадцать лет меня это не волновало. – Подумав немного, Джесс добавила: – И в двадцать один тоже не волнует.