Шерри Томас - Ночные откровения Страница 65

Элиссанда прижала пальцы к переносице.

– И что ты хотел рассказать?

– Тебе известно, как они познакомились?

– Послушать дядю, с его стороны это было сплошное благодеяние и сострадание. Он – возвратившийся из Южной Африки богач. Она – оказавшаяся в затруднительном положении барышня, чей отец умер в нищете после разорения собственного банка, а сестра подалась в содержанки. Вышедший на сцену благородный герой спасает несчастную девицу от жизни, полной лишений и каторжного труда.

– Они действительно могли быть представлены друг другу после возвращения Дугласа из Южной Африки. Но, по-моему, он заприметил девушку задолго до того.

При этом открытии внутри Элиссанды что-то тревожно оборвалось. Она ведь была уверена, что знает о своих родственниках все, что следовало знать.

– Почему ты так считаешь?

– Из-за картин в Хайгейт-корте. Фредди обнаружил похожую, нарисованную в конце шестидесятых. Я вчера съездил в Кент посмотреть на полотно. На нем тоже изображены ангел и мужчина: ангел в белых одеждах и мужчина, восторженно преклонивший колени. У ангела лицо миссис Дуглас. Автор картины – а я полагаю, им был твой дядя – продал свою работу, чтобы купить билет в Южную Африку.

– Так он отправился туда ради тети?

– Возможно, не исключительно ради нее, но девушка явно занимала не последнее место в его мыслях. Это похоже на одержимость.

Элиссанда поднялась – теперь она не могла усидеть на месте.

– И что случилось после?

– Художник потерпел неудачу. Твоему дяде недостает не то везения, не то деловой хватки – а может, ни того, ни другого. Но кто-то из его знакомых напал на богатую жилу и хвастался удачей каждому, имеющему уши. Тот везунчик собирался вернуться на родину и наслаждаться обретенным достатком. Его звали Эдмунд Дуглас.

В рассказе маркиза таился ужасный смысл – Элиссанде не хотелось больше слышать ни единого слова. Но лучше узнать все.

– Продолжай, – хрипло потребовала она.

– У меня есть основания утверждать, что твой дядя убил настоящего Эдмунда Дугласа по пути в Англию. По прибытии он назвался убитым, использовав документы жертвы, и под чужим именем женился на твоей тете.

Элиссанда думала, что готова к худшему. Но все равно стакан выпал из ее рук, глухо стукнулся о ковер и откатился в сторону.  

– В Южную Африку был направлен запрос. Люди, помнящие Эдмунда Дугласа, засвидетельствовали, что тот говорил с сильным ливерпульским акцентом, а его левый глаз пересекал шрам, полученный в пьяной драке еще в Англии.

– Но почему… Почему никто не заподозрил в моем дяде самозванца?

– Этот человек не глуп. Поселился в уединенном месте и редко появлялся на людях. Он никогда больше не ездил в Южную Африку. И, вполне вероятно, отправил на тот свет единственную оставшуюся в живых родственницу подлинного Дугласа.

Элиссанда вздрогнула.

– И, по-моему, твоя тетя знала об этом.

– Мне точно нельзя еще немного виски? – ухватилась за спинку стула жена.

Взяв еще один стакан, Вир налил туда примерно на палец спиртного. Элиссанда глотнула жидкость так быстро, что даже не ощутила жжения.

– Как же ей стало известно?

– Понятия не имею, – взглянул на нее муж. – В браке люди многое узнают друг о друге.

– Этим все и объясняется?

– Этим объясняется поведение твоего дяди. Он полагает себя романтическим героем, готовым на все ради любви.

Элиссанду снова пробрала дрожь.

– Да, в последнюю встречу в Хайгейт-корте он мне так и заявил.

– Мужчина совершает страшное преступление, а может, и не одно, ради женщины, которую считает ангелом. Он гордится собою. Но, однажды узнав о содеянном, жена, как всякий здравомыслящий человек, не только не превозносит мужа – его поступки шокируют ее и приводят в ужас. Вот что твой дядя полагал предательством ангела: принесенные им жертвы не оценили, от него с отвращением отвернулись. Вот почему он нарисовал, как она покидает его, пронзив мечом.

– И вот что питало его жестокость все эти годы, – пробормотала Элиссанда.

– Я не стал бы рассказывать это кому-либо с менее крепкими нервами – но ты справишься. К тому же, это поможет тебе понять, почему Рейчел так опасается своего супруга, хоть он и в бегах. Ты должна осознавать, с кем мы имеем дело.

– А что, полиция не может помочь? – ослабила жена воротничок платья.

– Разумеется, для ареста нам потребуется полиция. Но до тех пор – сомневаюсь, особенно учитывая, что констеблей на местах не учат освобождать заложников. Кроме того, у нас пока нет доказательств его причастности к похищению. Насколько всем известно, миссис Дуглас уехала в Лондон, на что имеет полное право.

Элиссанда опустилась в кресло, закрыв руками лицо.

– Значит, остается только ждать?

– Похититель свяжется с нами.

– Похоже, ты в этом не сомневаешься.

Она услышала, как муж садится в соседнее кресло.

– Скажи, ты могла бы назвать дядю мстительным? – мягко спросил он.

– Да.

– Тогда поверь мне – он еще не закончил. Просто вернуть жену вряд ли покажется этому субъекту достаточным. Он захочет поквитаться с тобой.

– Но как долго нам еще ждать? – простонала маркиза.

– Полагаю, весточка появится с вечерней почтой. В конце концов, время не на его стороне.

Невольно застонав от ужаса, Элиссанда наклонила лицо к коленям.

* * * * *

К облегчению Вира, жена недолго сидела, удрученно сгорбившись. Поднявшись с кресла, она принялась ходить взад-вперед по комнате, отказалась от обеда, который маркиз велел принести, помешала чай, но так его и не выпила, и поминутно выглядывала в окно.

Вир набросал и отправил пару телеграмм, пообедал и выпил чаю, и даже просмотрел остальную почту, пришедшую для него утром. После этого ему тоже было нечем заняться, кроме как наблюдать за мечущейся Элиссандой.

– Почему ты держала книгу в бельевом ящике? – спросил маркиз.

Надо как-то отвлечь внимание жены от мыслей о худшем, пока не закончится ожидание.

Маркиза то снимала, то ставила обратно на каминную полку какие-то безделушки. Услышав вопрос, она резко повернулась.

– А зачем ты рылся в моих вещах?

– Мне следовало обыскать все комнаты в доме. Твоя ничем не отличалась от остальных.

Разумеется, спальня Элиссанды отличалась. За время своей работы Вир переворошил несметное количество женских вещичек, но он никогда так не медлил, как перебирая ее тонкое, девически скромное белье. А ведь это происходило уже после того, как маркиз понял, что лучистые улыбки – всего лишь инструмент обманщицы.

– Да будет тебе известно, я не обнаружил там ничего интересного – разве что, как я уже сказал, никогда не доводилось находить среди женского белья путеводители.