Тесса Дэр - Богиня охоты Страница 7

А вот саму Люси никто не назвал бы красавицей. Вернее, до сих пор ни один человек не сообщил ей об этом. У нее были слишком широкие скулы, заостренный подбородок и смуглая кожа. Единственное, что устраивало Люси в собственной внешности, были большие глаза с длинными пушистыми ресницами. Да еще, пожалуй, ровные белые зубы. Наверное, этого было недостаточно, чтобы вдохновить поэта на создание льстивой оды. Но ничего, она не тщеславна.

София взяла из рук Феликса тарелку с гренком и стала намазывать его маслом. Все это она делала с поразительным изяществом. София была образцом женской грациозности и воспитанности. Она ела гренок, откусывая крохотные кусочки. Это зрелище завораживало Люси.

Оторвав наконец глаза от Софии, Люси взглянула в свою тарелку, на которой высилась целая гора жареной яичницы, ветчины и булочек с кунжутом. Подцепив на вилку большой кусок яичницы, Люси отправила его в рот и стала тщательно пережевывать пищу. Чтобы победить Софию Хатауэй, одного шелкового платья и маминых украшений было мало. Необходимо было еще показать хорошие манеры.

— Доброе утро, Джем, — поздоровался Генри с вошедшим в столовую Джереми.

Оторвав глаза от тарелки, Люси взглянула на него и едва не подавилась.

Его черные волосы были растрепаны утренним ветром. На Джереми был костюм для верховой езды — темно-коричневый сюртук, замшевые брюки и белая рубашка с расстегнутым воротом. Последняя деталь выглядела довольно вызывающе. Было время, когда мужчины пренебрегали правилами хорошего тона в Уолтем-Мэноре и не надевали здесь галстуков и шейных платков. Более того, они торжественно сжигали их каждый октябрь, приезжая сюда. Но эта традиция была нарушена после женитьбы Генри на Марианне. Когда в усадебном доме появилась дама, джентльмены, выходя в столовую, стали одеваться в соответствии с этикетом.

— Доброе утро, миссис Кроули-Камбербатч. Доброе утро, мисс Хатауэй, — с легким поклоном поздоровался Джереми.

Обе дамы, судя по всему, были шокированы его неподобающим внешним видом и, сдержанно ответив на его приветствие, отвели глаза в сторону.

— Доброе утро, Люси, — продолжал Джереми.

Почувствовав на себе его укоризненный взгляд, девушка залилась краской. Даже ее уши, украшенные массивными серьгами с опалами, порозовели. На мгновение Люси показалось, что она сидит в столовой в одной ночной рубашке или даже совсем нагишом…

Но если Джереми хотел пристыдить ее, то явно не на ту напал! Люси провела кончиком языка по губам и дерзко усмехнулась.

Джереми быстро отвел глаза в сторону.

Люси нравилось издеваться над ним. Разозлить Джереми не составляло большого труда. Охота и рыбалка были, конечно, увлекательными занятиями, но, кроме них, Люси каждую осень предавалась еще одной забаве — игре на нервах у Джереми. Его уравновешенность и самообладание она воспринимала как вызов. Он представлялся ей яйцом с толстой скорлупой, которое нужно было непременно разбить. Тень смущения, хмурая складка, презрительная усмешка или даже неуверенная улыбка на его лице знаменовали для Люси победу.

Этой ночью она нашла новый способ, с помощью которого можно было вывести из себя всегда сдержанного Джереми Трескотта и всласть помучить его. Люси решила оставить девичьи проказы и прибегнуть наконец к женской хитрости. Прошлой ночью ей удалось разбить скорлупу, в которой прятался Джереми. Выражение неистовой страсти на его лице было куда забавнее смущения, недовольства, злости или даже широкой улыбки, в которой обнажался ряд его белоснежных зубов! А последний поцелуй был вообще потрясающим.

Люси поднесла к губам чашку с шоколадом. Закрыв глаза, она прижала кончик языка к прохладному фарфоровому краю, вспоминая этот поцелуй, а затем стала с наслаждением пить горячий сладкий тягучий напиток, чувствуя, как тепло от него распространяется в желудке. И ниже.

— А вот и Тоби! — воскликнул Генри, и Люси тут же в смятении открыла глаза.

Поставив чашку на блюдце, она поспешно вытерла губы салфеткой.

— Доброе утро, леди, — поздоровался вошедший в столовую Тоби и отвесил галантный поклон в сторону Софии Хатауэй.

На нем были светло-серый сюртук, полосатый жилет и изящно повязанный белоснежный шейный платок. У Люси перехватило дыхание. В присутствии Тоби она всегда таяла, как кусок масла на горячем гренке.

— Доброе утро, тетя Матильда, — сказал Тоби, поцеловав морщинистую руку пожилой дамы. — Вы прекрасно выглядите сегодня.

— Спасибо, милый, — отозвалась тетушка.

Люси выпрямилась на стуле.

— Доброе утро, сэр Тоби, — промолвила она, протягивая руку.

— Доброе утро, Люси, — отозвался он.

Их глаза встретились, и его любезная улыбка превратилась в усмешку. Тоби пожал Люси руку.

Люси вздохнула. Она не предполагала, что будет так непросто завоевать любовь Тоби. Люси склонила голову набок, и длинная серьга в ее ухе заколыхалась, как наживка на рыболовном крючке. Этой ночью она убедилась в том, что поймать мужчину в сети не сложнее, чем форель на удочку. Хотя мужчины считали иначе.

— Рада снова приветствовать вас в Уолтем-Мэноре, сэр Тоби, — продолжала она, похлопав по сиденью стоявшего рядом с ней стула. — Садитесь, пожалуйста.

Но вместо Тоби рядом с ней уселся Джереми.

— Спасибо, сяду, — сказал он, ставя на стол свою тарелку. Люси, стиснув зубы, сжала в руке нож для масла. Да, мужчины очень похожи на форель. И одного из них она сейчас с удовольствием разрезала бы на мелкие кусочки. Ведь он расстраивал ее планы.

— Почему ты так странно одета? — тихо поинтересовался Джереми.

— То же самое я хотела спросить у тебя, — едва слышно прошептала Люси. — То есть у вас, лорд Кендалл.

— А я думал, что ты забыла мой титул.

— Забыла? Я? А мне кажется, это ты сам потерял его. Кстати, я его где-то видела. А, вспомнила! Он лежит рядом с твоим шейным платком.

Джереми нахмурился.

— Я катался верхом. Вернувшись, узнал, что ты уже в столовой, и поспешил сюда. — Джереми бросил насмешливый взгляд на ее серьги и ожерелье. — Судя по всему, я не зря беспокоился. Твои драгоценности могут смутить молодого человека.

— С каких это пор ты стал защитником Тоби? Он взрослый мужчина и не нуждается в опекунах, — буркнула Люси.

Тем временем Тоби вернулся к столу, держа в руках чашку кофе и тарелку с гренками. Он сел рядом с Софией Хатауэй и стал о чем-то тихо переговариваться с ней. Люси ничего не могла разобрать, как ни напрягала слух. София скромно улыбалась и хлопала ресницами.

Съеденная Люси яичница грозила снова подступить из желудка к горлу. Джереми потянулся к блюду с мармеладом и заслонил от нее неприятное зрелище.