Эмилия Остен - Девушка с полотен Тициана Страница 7

Джулиана не отрываясь выпила целую кружку прохладной, с необычным привкусом воды.

— Эта жара меня убьет, — вздохнула она.

— Вы скоро привыкнете. — Форд сдвинул шляпу на затылок — похоже, это его постоянная привычка. — Потому как выбора у вас нет. Сейчас только начало лета, дальше будет хуже.

— Господи, и неужели я когда-то сетовала на постоянную шотландскую сырость и прохладу!

— Шотландскую? — Форд наклонился к Джулиане, глядя прямо ей в глаза. — Вы что-то вспомнили?

— Н-нет. — Джулиана растерянно пожала плечами. — Я сама не знаю, почему я так сказала.

— Значит, вы жили в Шотландии, — констатировал он. — Это не объясняет, как вы оказались здесь, но объясняет вашу нежную кожу и рыжие волосы.

— Да, вы правы.

Джулиана зябко поежилась, словно позабыв, что только что жаловалась на жару. Ей показалось, что с далеких гор прилетел порыв ледяного ветра. Она подняла глаза: эвкалипты словно пели тихую, одним им понятную песню, солнце мелькало в их листве. Какие-то мелкие птицы возились в ветвях, но Джулиане не удалось их рассмотреть. Удивительная земля, неизвестная земля. Никакого сравнения с тем, что Джулиана знала до того. А что она знала? Англию? Шотландию? При мысли об этих странах в голове мелькали картинки, Джулиана помнила тамошнюю природу, частые дожди и еще что-то… Дом? Какой дом? Нет, ничего не уловить. Она глубоко вздохнула, отказалась от попыток что-нибудь вспомнить и проглотила последний кусочек сэндвича. Форд, все это время, как оказалось, внимательно наблюдавший за Джулианой, встал и произнес:

— Пора в путь.

Дом, Главный дом, как назвал его мистер Форд, стоял на невысоком пологом холме в тени огромного плато с обрывистыми склонами. Оно выступало из рыжей земли буша, словно гигантский корабль, когда-то плывший по волнам, а теперь застрявший среди сожженной солнцем земли. На фоне этого изумительного творения природы дом казался маленьким, словно игрушечным. Словно его поставил туда ребенок и отошел, чтобы поиграть с чем-нибудь другим.

— Это просто невероятно! — воскликнула Джулиана, придержав свою лошадку. — В таких местах отчетливо понимаешь, что все вокруг — творение божье, а люди — лишь песчинки.

— Что-то я сегодня уже слишком устал и проголодался, чтобы вести столь возвышенные разговоры, — вздохнул Форд, придерживая лошадь. — Может, до дома наперегонки? Даю вам фору в три корпуса.

— Мне фора не нужна! — выкрикнула Джулиана, пуская лошадь в галоп.

Она летела, словно ветер, понукая рыжую бежать все быстрее и быстрее. Шляпа свалилась с головы и болталась за спиной, горячий воздух бил в лицо, лучи заходящего солнца слепили, но Джулиана радостно смеялась. Неожиданно перед всадницей выросла невысокая изгородь, увитая какой-то лианой, однако Джулиана, не задумываясь, послала лошадь в прыжок, склоняясь вперед и прижимаясь к гриве. Приземление едва не вышибло из нее дух, но она не дрогнула, а лишь направила рыжую к широченному крыльцу, где стоял немолодой, небрежно одетый мужчина. Оглянувшись через плечо, Джулиана увидела, что Форд ее почти настиг; в последнем рывке она ударила лошадь пятками в бока и все же успела, успела, успела!

— Что за глупые скачки ты тут устроил, Джейми? И кто эта дамочка?

Мрачный тип пробурчал это столь недовольным и скрипучим голосом, что Джулиане тут же захотелось высказать какую-нибудь дерзость, но она сдержалась, лишь вежливо улыбнулась и поправила волосы, весьма растрепавшиеся за время скачки.

— Это мисс Джулиана. Она из Шотландии, и она — моя гостья, — объяснил мистер Форд. — Мисс Джулиана, это Кен Круз, мой помощник.

— Очарована, — кивнула Джулиана, спрыгивая на землю и отдавая поводья рыжей мистеру Крузу.

— Ты не сообщил, что приедешь не один, — продолжал бурчать Кен. У него было неприятное, достаточно грубое лицо и глубоко посаженные глаза; но злым он не выглядел, просто сварливым. — Ты даже не соизволил сообщить, когда вообще приедешь. Так что на ужин только жаркое из кенгуру и картошка. И постель не стелили. Не говоря уже о второй постели…

Джулиане показалось, что продолжать в таком духе мистер Круз может сколь угодно долго, вплоть до Второго Пришествия, может статься. Мысль про жаркое из кенгуру она постаралась отогнать подальше. По пути сюда она успела полюбоваться этими прелестными грациозными животными, поэтому не желала представлять их в виде жаркого.

— Кен, отведи лошадей. И успокойся.

Мистер Круз лошадей взял, но успокаиваться не собирался. Ссутулившись еще больше, хотя казалось, больше уже некуда, он побрел за дом, продолжая что-то бормотать себе под нос.

— Кен, как всегда, всем недоволен, — туманно объяснил странную сцену мистер Форд. — Пойдемте в дом. Сейчас стемнеет.

Джулиана оглянулась. Огромное солнце поразительно быстро, словно падая, уходило за горизонт, окрашивая темнеющее небо кровавыми всполохами. Темнота, вихрясь и протягивая щупальца, стремительно наступала от плато-монолита. Джулиане захотелось вбежать в дом и захлопнуть за собой двери, а лучше и ставни закрыть на засовы. Кажется, местная ночь — страшное дело.

В доме почти не было света и пахло пылью. Просторные комнаты отвечали гулким эхом на шаги хозяина и гостьи. Только в гостиной и прилегающей к ней столовой горели свечи и несколько керосиновых ламп.

Посреди огромной комнаты стоял крепкий, но совершенно ничем не украшенный деревянный стол, вокруг него — шесть стульев. Эта композиция и несколько буфетов у стены составляли всю меблировку помещения. На окнах имелись решетчатые ставни — и никаких портьер. Пять свечей стояли в канделябре посреди стола, а остальные были расставлены по углам просто на маленьких блюдцах, грубо слепленных из глины. Керосиновые лампы незамысловато висели на крюках, вбитых в стены. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что стены ничем не задекорированы — обыкновенное струганное и полированное дерево. Никаких украшений, все добротно и удобно. Да, это и впрямь больше походило на фермерский дом, а не на жилище одного из самых крупных землевладельцев Австралии. То ли мистер Форд преувеличил размеры своего состояния, то ли не понимал, как должен выглядеть дом респектабельного джентльмена, то ли тут у всех поголовно так принято. Скорее третье.

Из столовой показалась высокая, крепко сбитая костлявая женщина, облаченная в простое цветастое хлопковое платье. Ее золотисто-рыжие, выцветшие под ярким солнцем длинные волосы были собраны в растрепанный пучок на затылке.

— Мистер Джейми! Вы вернулись! Наконец-то! Слава Всевышнему! Слава Пресвятой Деве Марии! И святому Иакову! Какое счастье!