Сари Робинс - Незнакомка под вуалью Страница 8

И мальчики… За несколько часов, что они провели вместе, Сет и Феликс прокрались в ее неуступчивое сердечко. Ее подопечные были единственными, кого она позволяла себе любить. Эти два мальчика отчаянно нуждались в любви, и она жаждала дать им ее. Впервые она имела дело с сиротами, какой была и сама. А горе мальчиков настолько очевидно, что у нее болело за них сердце.

Разве можно их бросить?

Карлтон дочистил последнюю ложку и поправил рукав черного фрака.

– Мне некогда. У меня много дел, и мне не хватает терпения выслушивать ваши жалобы.

– Жалобы?.. – Абигайль скрипнула зубами и подняла руку. – Минуточку.

Она вздохнула. Если уйти прямо сейчас, мальчики не увидят, а Стил быстро найдет им другую гувернантку. Возможно, такую, которая согласна на дополнительные обязанности, на которые не рассчитывала Абигайль, Она не очень-то верила, что «обслуживание» хозяина является частью обязанностей гувернантки. Видимо, Стил узнал о ее прошлом, потому и выбрал.

Знал ли мистер Линдер-Майер об этом условии? Не потому ли он сквозь пальцы посмотрел на отсутствие рекомендаций? И все это – заговор? В таком случае если она сейчас уйдет, ей больше никогда не получить работу через это агентство, а возможно, и через все агентства Лондона! И к чему это приведет?

Абигайль подняла глаза и увидела свое отражение в зеркале над туалетным столом. Она так устала от роли жертвы, устала от необходимости все решать самой…

Перед глазами возникло лицо учителя Данна. «Никогда не поступайся принципами, – услышала она его голос. – Потому что в конце дня они встанут за тебя, как самый преданный друг».

Абигайль сглотнула и повернулась к Карлтону:

– Произошла ошибка. Благодарю вас за потраченное на меня время, но я не приму эту должность.

Подхватив юбки, она выскочила в коридор, сбежала по черной лестнице на кухню, где в разгаре было приготовление ужина. От запаха рыбы тошнота усилилась, Абигайль на бегу чуть не сбила поднос с печенкой.

– Извините! – прошептала она и выбежала во двор.

В сгущающихся сумерках Абигайль глотнула свежего воздуха и закрыла глаза, надеясь отстраниться от печальной истины. Она одна, и она в беде. Работы нет, жить негде, есть нечего…

Абигайль сердито смахнула слезу. Какая она дура – посчитала себя счастливой, получив работу, и не заметила, что лорд Стил совсем не тот человек, каким хотел казаться. Интересно, какими будут последствия: пэр не обрадуется, когда не получит то, чего хотел.

– О Господи, – застонала она, вспомнив, как сказала Стилу, что она его не разочарует. Прижимая руку ко лбу, она отчаянно старалась придумать, что же делать. Вот если бы учитель Данн был жив! Он ей всегда помогал. Или был бы у нее друг, с кем можно поговорить, обдумать возможности. Что Карлтон скажет лорду Стилу? Как тот отреагирует? Должна ли она объясниться? Но как смотреть в лицо человеку, когда она знает, чего он от нее хотел?

С бьющимся сердцем и подступавшей к горлу тошнотой Абигайль через силу выпрямилась.

– Я не дам им унизить меня. Не могу. И не позволю.

Не давая себе задуматься, она повернулась и пошла вдоль стены дома к выходу на улицу. Завидев парк, перешла через булыжную мостовую и углубилась в аллею. Под ногами заскрипела галька; Абигайль сделала не больше тридцати шагов, как силы покинули ее.

Она высмотрела скамью, подошла и рухнула на нее, скрючившись, любая гувернантка, если она не даром ест свой хлеб, стукнула бы ее по спине, потребовав выправить осанку.

Спустились сумерки, и Абигайль была рада наступившей темноте. Хотелось спрятаться, заползти в нору и рыдать. Абигайль знала, какая она сейчас жалкая, но ненадолго позволила себе поплакать перед, тем, как снова стать деловой женщиной, какой ей приходилось притворяться с тех пор, как умерли родители, – уже десять лет.

Над головой шелестели листья, пахло сосной. Она глубоко вздохнула и пробормотала:

– Я жива. У меня есть руки-ноги. Я в здравом уме, чего же еще?

«О нет, я должна вернуть свои вещи!» – вдруг подумала Абигайль и в ужасе прижала руку ко рту. Что, если они обыскали ее сундук и нашли секретное отделение? А там пистолет! И костюм вдовы! Что они подумают?

Закусив губу, она решала, что делать. Абигайль утешала себя тем, что пистолет не заряжен, вместе с вдовьим костюмом лежит в запертом ящике потайного отделения, но все-таки…

– Какого черта, что с вами такое? – требовательно спросил ровный голос.

Абигайль моргнула; только теперь она заметила, что совсем стемнело. Сквозь деревья пробивался лунный свет, окружая Абигайль беловатым сиянием.

Скрипя галькой, к ней шагал Стил, как генерал, ведущий за собой войско. За ним по пятам следовал Карлтон с развевающимися фалдами фрака. Сзади семенила экономка миссис Питтс, при каждом шаге звякая ключами.

Абигайль медленно встала; колени слегка дрожали.

– Вы больны? – спросил Стил.

Абигайль попятилась и уперлась в скамейку. Она не знала, что сказать. Она понимала, что надо отвечать, но у нее не находилось слов для мужчины, который так много себе вообразил.

– По-моему, с ней все в порядке, – фыркнула миссис Питтс. – Может, просто полоумная.

– Почему вы ушли таким образом? – требовательно спросил лорд Стил. Лунный свет блестел на черных волосах, глаза сверкали, как два маяка в ночи. Чеканное лицо окаменело, тело трепетало от еле сдерживаемой злости.

Сильное тело излучало мощь, влекло, как пение сирены, и Абигайль прокляла его силу, которую он небрежно использует против других. Этот мужчина был потрясающе красив, и она отстраненно подумала, что в прошлом служанки принимали возможность переспать с господами за дополнительное вознаграждение.

«Только не я!» Глубоко внутри вспыхнула злость, и Абигайль раздувала ее крохотный огонек воспоминаниями обо всех оскорблениях, которые претерпела от дворян за последние пять лет.

Стил скрестил руки на груди.

– Отвечайте! У меня нет ни времени, ни терпения на ваши игры!

Игры? Перед ней стоял человек, который требовал, чтобы она играла некую роль в его конструкции, и говорил, что это она играет в игры. Абигайль вспыхнула и приблизилась к мощной фигуре.

– Не я, а вы устраиваете извращенные игры!

– Какого черта, о чем вы говорите?

– Не ругайтесь при мне!

У него на щеках задвигались желваки.

– Тогда объясните так, чтобы вменяемый, разумный человек мог вас понять.

Абигайль, прищурившись, посмотрела в его темные, светящиеся глаза:

– Скажу с полной ясностью, так что любой вменяемый человек поймет: я не могу на вас работать.

– Не можете или не будете?

Абигайль вскинула голову:

– Не буду. На таких, как вы.