Жанна Аллан - Независимая леди Страница 10

— Поэтому ты настаивал, чтобы я приехала? Чтобы еще раз удовлетворить свои потребности?

— Проклятие, нет! Совсем наоборот. Я надеялся, что три недели скулежа, жалоб и демонстрации, как тебе не подходит здешняя жизнь, — это то, что мне надо. Если я когда-нибудь снова женюсь, у моей жены не будет такой мягкой кожи, как под твоим шелковым бельем. И она не будет такой деловой. Она будет женщиной. Настоящей женщиной, — подчеркнул он. — Мягкой тогда, когда женщине полагается быть мягкой, и сильной тогда, когда женщине полагается быть сильной. Тебе это совершенно незнакомо.

— О таких женщинах, какие тебе нравятся, я знаю все. Ты щелкнешь пальцами — она кидается в постель. Ты щелкнешь пальцами — она кидается готовить тебе завтрак или стирать носки.

Нахмурившись, Джей-Джей сидела у телефона за столом в кабинете Люка и обдумывала то, что услышала от Бартона. Она рассказала ему о ранчо, и он заметил, что ей следовало давно понять: для простого работника Люк чересчур хорошо владеет собой. Взгляд скользнул по стене — там в рамочке висел диплом. Оказывается, Люк окончил Колорадский университет. Еще одна пикантная подробность, которую он не нашел нужным упомянуть.

Она оглядела комнату и скривилась на рога лося, развешанные по стенам. Она еще не осмотрела весь дом, но уже поняла, что он обставлен купленной на распродаже подержанной мебелью. Явно не в ее вкусе. Но неизвестная Этель, домоправительница Люка, по крайней мере держала все в безукоризненной чистоте.

— Миссис Ремингтон!

Джей-Джей подняла голову. Берди, направляясь через холл в кухню, остановилась на пороге, нервно накручивая на палец прядь волос.

— Называйте меня Джей-Джей. — Она успокаивающе улыбнулась.

— Джей-Джей — странное имя для женщины. — Застенчивая улыбка мелькнула на тонких губах Берди.

— Мать назвала меня Джаклин Джун, — наморщила нос Джей-Джей, — и потребовала, чтобы никто не называл меня Джеки. Потом появился мой брат Логан. Ему было трудно выговорить: Джаклин. У него мое имя звучало как Джей-Джей. И скоро все так и называли меня.

— Ваша мама злилась?

Джей-Джей вытаращила глаза.

— Мои братья умеют так очаровать маму, что могут вытворять все, что захотят.

— Как Эд со своей мамой.

— Кто это?

— Мой муж, Адриан. — Берди собрала край блузы для беременных и намотала на руку. — Эд не знает, что я здесь. Я не хотела говорить Люку, но Этель считает, что я должна думать о ребенке. — Она крепко сжимала ткань в кулаке. — Я подумала, может быть, вы, как женщина, расскажете Люку вместо меня.

— Что расскажу?

Берди подошла ближе к свету настольной лампы. Ссадины на лице, проступающие сквозь тональный крем, расплывчатые синяки, спускающиеся от шеи вниз… Джей-Джей глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Возмущенные восклицания не помогут Берди.

— Мужья не имеют права бить жен, — спокойно проговорила она.

— Я сама виновата — пилила его за то, что он выпил. На следующий день он очень жалел. Но только из-за этого я бы не ушла, — добавила она, словно защищаясь. — Этель встретила меня в бакалейной лавке и сказала, что нельзя позволять ему заходить так далеко.

— Наверно, Этель огорчилась, увидев ваши синяки.

— Потому что она не понимает Эда. У него с детства тяжелая жизнь. Его папа был ужасно бедным, и ему никто ничем не помогал. Мне не надо было шпынять его, что он потратил несколько долларов на пиво. Когда ребенок родится, он даст мне денег. Не надо было сейчас с этим приставать, это моя вина, я знаю, но… — Она погладила живот. — Я не могу позволить ему искалечить ребенка. Поэтому я и пришла к Этель.

— Искалечить ребенка? — повторила Джей-Джей, и лицо ее окаменело.

— Я попросила денег на кроватку и пеленки, но неправильно выбрала время. И все же зря он проклял ребенка. Когда он швырнул меня об стену и ремнем… он мог повредить малыша.

Джей-Джей зажмурилась, в горле у нее запершило.

— Эд сказал, что я пожалею, если уйду от него. Но я спряталась только на время. Когда малыш родится, все будет нормально. — Берди провела рукой по ссадине на щеке. — Этель сказала, что не подпустит Эда ко мне, но она уехала. Я боюсь, что Эд найдет меня и начнет таскать за волосы. Он так уже делал, когда я убежала к маме. А папа сказал, что муж и жена должны разбираться сами. Этель обещала, что пожалуется Люку и он не позволит Эду забрать меня домой…

— Конечно, Люк не позволит вашему мужу обидеть вас или силой забрать домой. — Джей-Джей мало знала Люка, но в этом не сомневалась. — Вы и ваш ребенок здесь в безопасности.

Когда Берди ушла, Джей-Джей повернулась к незавешенному окну. Она задумчиво смотрела в темную беззвездную ночь и размышляла. Как могут женщины терпеть насилие от мужа, словно это обычное дело?

— У тебя все в порядке? — донесся с порога тихий вопрос. — Я шел сюда и услышал голос Берди. Я подумал, что ей не понравится еще один свидетель.

— Так ты подслушивал. — Джей-Джей надо было отвести душу. — Все вы, ковбои, сволочи, проклятые. Ты, наверно, думаешь, таскать жену за волосы — признак любви.

Он нежно коснулся ее щеки, потом из заднего кармана достал белый платок и протянул ей.

— Высморкайся.

— Не командуй мною. — Она высморкалась. — Наверно, это аллергия на пыль от коров или еще что-то.

— Эд Паркер не ковбой. — Люк встал за спинкой кресла и принялся массировать ей плечи. — Этель рассказывала, что у этой пары бывают стычки, но я не знал, что он бьет Берди. — Люк помолчал. — Отец Берди бил и бьет ее маму. Говорят, что он до сих пор кипит злостью из-за того, что был во Вьетнаме. Думаешь, у Берди поэтому точно такая же семья?

— Уверена, — фыркнула Джей-Джей. — Когда ребенок видит, что папа бьет маму, он думает, что в семейной жизни так и должно быть. — Джей-Джей вытерла нос платком Люка. — Прости, что я набросилась на тебя. Жены, которые подвергаются насилию, обычно так подавлены, что считают, будто они заслуживают плохого отношения, и держат побои в секрете. И Берди ничего бы мне не сказала, если бы не беспокоилась о ребенке.

— Ты права в одном… — Люк надавливал большими пальцами на ее позвоночник. — Мы мало знаем друг о друге, — отрывисто произнес он и после мгновенного колебания добавил: — Обед сегодня был великолепный.

— Почему ты решил, что я не умею готовить? — Джей-Джей откинулась на спинку кресла, комплимент прозвучал неожиданно.

— У меня сложилось два образа. — Люк перестал массировать ей спину и посмотрел в глаза. — Ты в одном из своих бесполых мешков — образец женщины, делающей карьеру и выдающей себя за мужчину, только без его мускулов. Второй — ты в кремовой ночной сорочке, которая превращает меня в расплавленный металл. — Он криво усмехнулся. — В фартуке я тебя не представлял.