Бьюла Астор - Королева моего сердца Страница 11

Она отклонилась как можно дальше от сидящего рядом мужчины и разом проглотила полбокала. Гипнотизирующий взгляд Арни остановился на ней, и Фейс ощутила напряжение, оттого что сидит, потягивая вино, в чистеньком, но неуютном гостиничном номере, поглядывая на бывшего наставника, от которого всегда исходило такое привычное спокойствие. Но только не сейчас. Она закрыла глаза и допила вино.

— Это, конечно, не твое любимое бургундское, — подколол ее Арни, напоминая о дешевой кисленькой подделке, которую она и ее друзья-подростки покупали, когда у них заводились деньги. — Это прекрасное классическое кьянти, и с ним надо обращаться уважительно. — Он протянул руку, чтобы забрать у Фейс бокал, и случайно задел ее ногу. Глаза его тотчас сузились. — У тебя мокрые джинсы, — заметил он.

— Есть немного. А у тебя?

— Не так, чтобы было заметно.

Ничего, она заметила. Если его джинсы и не промокли, они все равно облегали его как влитые.

Встав, Арни посмотрел на часы.

— Поздно, — сказал он. — Пора, по-моему, забираться в постель.

Он говорил как всегда кратко, не тратя времени на словесную мишуру. Но сейчас Фейс не хотелось, чтобы он продолжал гипнотизировать ее из-под тяжелых век, прямо-таки усыпляя, дразня ее постелью.

— Мне не в чем спать, — быстро произнесла она. — У меня же все в машине. Придется лечь одетой.

— Ничего подобного. Я не собираюсь становиться нянькой у молодой женщины, которая хочет простудиться и умереть от того, что легла спать в мокрых джинсах. Снимай сейчас же.

Он разговаривал с ней точно так, как в детстве, когда она хотела сделать что-то, нарушавшее его представления о здравом смысле и порядке.

— Не собираюсь устраивать перед тобой стриптиз, — сказала Фейс, отлично зная, что он и не имел это в виду.

— Да неужели? — спросил он, поворачиваясь к ней. — И отлично.

— Почему? — Фейс встала.

— Да потому, что я давно отошел от подростковых развлечений. А теперь делай, как сказано, снимай.

— Не сниму.

— Понятно. Похоже, ты так и не выросла и с тобой следует обращаться, как с непослушной малолеткой.

Фейс не успела даже возмутиться, как он уже схватил ее за пояс джинсов.

— Последний раз предупреждаю, — произнес он грозно и, не дождавшись никакой реакции, расстегнул пуговицы и молнию. Джинсы скользнули вниз. Фейс еще успела пожалеть, что на ней всего лишь практичные белые трусики, а не кружевное шелковое белье, но тут же с негодованием отогнала эту мысль. Для самоуверенного невоспитанного мужлана сойдет и хлопок, он ведь считает, что может раздевать ее, как двадцать лет назад. Как ни странно, она чувствовала скорее гнев, нежели смущение.

— Хотела бы напомнить, что сексуальные домогательства преследуются по закону, — процедила она сквозь зубы, стараясь не выдать улыбки.

Арни ухмыльнулся.

— Неужели? Но поскольку я не нахожу сексуальной молодую трясущуюся даму с первыми симптомами пневмонии, сомневаюсь, что какой-то суд присяжных меня осудит. Ну так… — Присев, он стянул с нее носки до того, как избавить от главного предмета спора — джинсов. — Отлично, дело сделано. Как насчет свитера? Полагаю, ты и его умудрилась намочить.

— Он у меня сухой, спасибо.

Протянув руку, Арни коснулся свитера.

— Хм. Да, вполне. Но вряд ли в нем удобно спать. Возьми лучше мою рубашку.

— Но я не хочу…

— А мне все равно.

Фейс вдруг поняла, что вместо негодования ощущает внезапный порыв симпатии к своему бывшему дружку и суровому критику. Вряд ли его особенно радовало то, что приходится делить номер с промокшей раздраженной женщиной, которая когда-то дала тягу прямо от алтаря. Учитывая все обстоятельства, он ведет себя очень разумно. Высокомерно, но разумно. Вот если бы ей только удалось убедить его в том, что она уже слишком взрослая, чтобы он ее раздевал… Или нет? Она старалась подавить эту будоражащую ее мысль.

Арни откинулся назад, глаза их встретились, и вместо ожидаемого раздражения Фейс заметила, как в них мелькнуло нечто похожее на удивление… или еще на что-то? Она услышала, как он тихо выругался, резко встал и отвернулся от нее, роясь в чемодане.

— Вот, — швырнул он через плечо белую шелковую рубашку, — надень ее. У тебя будет вполне приличный вид.

— Ладно, — отозвалась Фейс. Легче и разумнее было сдаться. — Не поворачивайся. Ты и так уже достаточно видел.

— Думаю, мне удастся удержаться от искушения.

Голос у него был настолько саркастичным, что Фейс снова захотелось запустить в мужчину чем-то тяжелым. Поскольку ничего подходящего под рукой не было, оставалось лишь хранить гордое молчание.

Встав, она стянула розовый свитер и лифчик, а затем натянула мужскую рубашку. Та прикрыла лишь верхнюю часть бедер, и Фейс внезапно почувствовала себя гибкой, легкой, сексуальной. Словом, как раз такой, какой ей меньше всего хотелось ощущать себя именно сегодня.

Не сказав Арни, что он может повернуться, она поспешила в ванную и закрыла дверь.

Господи, ну и праздничек! Фейс мрачно уставилась на свое бледное отражение в зеркале. Лицо ее ничуть не стало приятней с тех пор, как она в последний раз на себя смотрела. И глаза ее все еще казались поблекшими, а не пронзительно-голубыми.

Вздохнув, Фейс включила душ, намылилась и подумала, не помыть ли ей волосы, но решила обойтись — черт возьми, она не даст Арни повод делать замечания о том, что только идиоты ложатся в постель с мокрыми волосами. В ванной было тепло и уютно. Но вскоре она сообразила, что нарочно оттягивает появление перед мужчиной.

— Трусиха, — буркнула она своему отражению в зеркале, и страх мигом исчез. Расправив плечи и задрав подбородок, Фейс вышла из ванной с видом Марии-Антуанетты, поднимающейся на эшафот. Хотя решительно ничего королевского в ее спутанных белокурых волосах и длинных голых ногах, торчащих из-под мужской шелковой рубашки, надо признать, не было. Да и Арни был весьма далек от намерения рубить ей голову, обнаружила Фейс, войдя в комнату.

Растянувшись на ковре, он делал отжимания, единственной одеждой на нем были белые плавки с невероятными розовыми крокодилами.

Фейс хихикнула.

— Что ты делаешь? — спросила она. — Готовишься к тому, чтобы всю ночь видеть себя во сне Гераклом? И что это за розовые крокодильчики?

Арни сделал еще пару отжиманий, встал и окинул взглядом полуприкрытое тело Фейс.

— Полагаю, что физические упражнения и холодный душ — это единственное, что поможет мне выспаться. А плавки мне подарила австралийская подружка.

— Вот как. — Почувствовав, что краснеет, Фейс отвернулась. Кожа ее всегда розовела даже при малейшем внешнем раздражителе. А сейчас таковым был Арни. Хотя чего это она должна краснеть, если мужчина, которому исполнился тридцать один год, признается, что у него есть подружка, подарившая ему нижнее белье? Фейс это не понравилось, но любовная жизнь этого человека ее не касается. Румянец сошел, и она повернулась к Арни лицом.