Дана Хадсон - Взаимная ошибка Страница 12

Она хотела возразить, но тут за тонкой перегородкой раздался громкий голос Глории Линн:

— Вот удобный уголок, давай устроимся здесь, милый.

И снисходительно отвечающий ей голос Макса Хартли:

— Как хочешь, дорогая.

Послышался звук отодвигаемых кресел и томный голос Глории зажурчал вновь, перечисляя заказываемые ею блюда.

Люк напрягся, не зная, что делать. Что это — простое совпадение или коварный замысел Глории? В подобные совпадения он не верил — она прекрасно знала, что он всегда останавливается в этом отеле. Неужели она попросила кого-то из обслуги докладывать ей обо всех его передвижениях? Учитывая ее стервозный характер, это вполне возможно.

Итак, для чего она здесь? Хочет помочь или, наоборот, помешать? Последнее вряд ли, поскольку он еще не отдал ей ее вексели. Значит, хочет помочь. С одной стороны, это вполне вовремя, поскольку он чувствовал, что загнан в угол и без достаточно весомой причины не сможет уговорить Джейн переехать к нему, а с другой — ему было отчаянно жаль эту девушку, съежившуюся и несчастную, словно ее в позорной телеге везли на гильотину. Он и сам чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что негромко предложил:

— Может, уйдем?

Но проходить нужно было мимо уютно устроившейся парочки, и Джейн испуганно повертела головой.

— Что вы! Не хочу, чтобы они меня видели! Мне так стыдно!

Люк не понял, отчего она стыдится появляться с ним перед бывшим бойфрендом, но настаивать не стал. Чтобы успокоить, плеснул ей на дно бокала виски и чуть разбавил тоником. Она хлебнула его, как кока-колу, и широко распахнула рот, задохнувшись.

Вид у нее был преуморительный, и он, подавая ей стакан с минеральной водой, по-мальчишески рассмеялся. Залпом его выпив, она пришла в себя, и ужас, плескавшийся в ее зрачках, исчез.

— Помогло?

Джейн хмуро подтвердила:

— Ага. Но все равно уж очень противно. Неужели мы будем тут сидеть, пока они не уйдут?

Он пожал плечами.

— Или пока ты не перестанешь трястись, чтобы с достоинством пройти мимо. Думаю, ничего страшного в этом нет.

Она подняла глаза к небу, призывая в свидетели своего ангела-хранителя.

— Для кого нет, а для кого есть. — И внезапно подвинула к себе тарелку с изрядной порцией салата. Заметив удивленные глаза Люка, призналась: — Я от волнения жутко есть хочу. Не могу удержаться. Наверное, это булимия.

Поскольку, на его взгляд, она была уж слишком худенькой и ей не мешало бы поправиться, он отнюдь не возражал против такой формы успокоения ее взбунтовавшихся нервов — наоборот, всей душой был «за». Наполнив бокал, принялся медленно попивать вино, разглядывая сидевшую перед ним девушку. Она поспешно ела салат — похоже, даже не чувствуя вкуса. Люк молчал, она тоже.

От соседнего столика неслись стандартные фразы.

— Здесь неплохо, тебе так не кажется? — Голос Глории был обеспокоенным, будто ее и впрямь интересовало мнение спутника.

— Да, здесь неплохо. — Хартли не выказывал особого энтузиазма.

Люк терпеливо ждал, когда же наконец Глория приступит к тому, ради чего так внезапно здесь появилась. И вот прозвучал первый, вроде бы невинный, вопрос:

— Ты водил в такие заведения свою подружку? Она ведь миленькая девочка.

Макс скучно ответил:

— Нет.

— Почему? Не хватало денег?

Он мрачно хмыкнул.

— В те времена их вообще не было. Но, кроме того, я просто стеснялся Джейн. Она совершенно не умеет себя вести. Порой мне за нее было просто стыдно.

Глория удивилась.

— Странно. Я никогда такого не замечала…

— Ну, ты же никогда не сидела с ней за одним столом. Как правило, мы ходили только на фуршеты.

Люк заметил, как нежную кожу Джейн заливает жаркий румянец. Протянув руку, он пожал ее ладонь и хмуро проговорил:

— Не бери в голову. Может, мы все-таки уйдем?

Но она упрямо отказалась, гордо выпрямившись в кресле, как опальная королева. Люк догадался, что она решила узнать о себе всю правду до конца. Сделав широкий жест, обозначающий «как хочешь», он поудобнее устроился в кресле и приготовился к продолжению, уже не сомневаясь, что весь этот спектакль устроен Глорией для него с Джейн — вернее, исключительно для одной только Джейн.

Чуть помолчав, Глория продолжила:

— Но почему ты так долго с ней жил, если не питал к ней никаких серьезных чувств?

Ответ был нарочито небрежен:

— Привычка, наверное. Я тебе уже говорил, что практически вырос в приютах. Нигде не задерживался, поскольку был изрядным бузотером. В последнем, когда мне было около тринадцати, я встретил девочку. Такую беленькую, тихонькую и несчастную. Ее обижали все, кому не лень. Мне стало ее жаль, я за нее заступился, она за меня уцепилась, как пиявка, и так по жизни. Вот и все.

У Джейн от негодования засверкали ставшие темно-синими глаза. У Люка от восторга что-то болезненно закололо в груди. Итак, он не ошибся, предполагая, что в ней может скрываться исключительная красота.

— Уцепилась? Да я никогда, слышите, никогда ни о чем его не просила! Это он меня уговаривал то на одно, то на другое!

Люк понял, что это значит — то на одно, то на другое, — и у него яростно вскипела в жилах кровь. Но, совладав с собой, он предупреждающе приложил палец к губам.

— Если хочешь узнать о себе много нового, то молчи!

Она замолчала, с силой сжав побелевшие кулаки, и вновь раздался ленивый голос Глории:

— Но, если бы не я, ты бы наверняка с ней никогда не расстался?

Ответ оказался убийственным для Джейн.

— Да почему? Я давно собирался это сделать, просто не знал, куда нырнуть. На тебя я и смотреть боялся, ты для меня была недостижимой звездой.

Послышался звук поцелуя и легкий смех Глории.

— Но ведь она столько для тебя сделала?

— А что она для меня сделала? Работала? Так это она и без меня вынуждена была бы делать. Особой красотой она не блещет, талантами тоже. Так что ничего счастливого без меня ее и не ждало бы. В лучшем случае муж, дети, то бишь семейное рабство. Что в этом хорошего? Со мной она мир посмотрела, увидела, как живут достойные люди.

— А если она уйдет к другому?

Даже через перегородку было слышно, с каким сарказмом фыркнул Макс.

— Да кому она нужна? Как говорится, ни кожи ни рожи. Если бы хоть богатой наследницей была, а то так, почти ничтожество.

Джейн уже задыхалась от злости и возмущения.

— Какая же он свинья! Я и не подозревала!

Чтобы утишить накал своего негодования, она дрогнувшей рукой плеснула в свой бокал виски и залпом выпила, даже не разбавив. Снова задохнувшись, просительно уставилась на Люка, и он в ответ на ее немую просьбу быстро налил ей минералки.