Энн Оливер - Пламя страсти Страница 12

— Пойдем, осмотришься здесь позже, — позвал ее Дейн, открывая перед ней другую дверь, и внес в комнату ее чемодан.

Входя, Мариэль почувствовала дыхание свежего ветра, проникающего через приоткрытое окно. Оглядевшись, она увидела высокие стеклянные двери, ведущие на балкон, бордовые драпировки с золотыми кистями, черную лакированную мебель, большое антикварное зеркало. Огромная кровать с балдахином была накрыта стеганым одеялом.

— В комнате есть кондиционер.

— Спасибо, но мне нравится чувствовать свежий ветер.

— За дверью твоя ванная.

— Замечательно, — кивнула Мариэль, ставя свои покупки на кровать.

— Спускайся вниз, как будешь готова, а я пока приготовлю нам чай.

Они будут обедать наедине? Нет, сейчас она хотела, чтобы вокруг них были люди, и чем больше, тем лучше.

— Давай пообедаем в городе. Я знаю прекрасный ресторан.

Глава 5

з аходящее солнце окрасило золотом небосклон. Улицы города до сих пор хранили скопленное за день тепло. Горожане и туристы, проходя мимо Северной террасы, чуть замедляли шаг, рассматривая очаровательное старинное здание, когда‑то бывшее вокзалом, но теперь переделанное под ресторан и казино, освещающее вечерний город сотнями разноцветных фонариков, гирляндами развешанных в окнах и на ветвях деревьев.

Мариэль выбрала тот самый столик, за которым они с Дейном столько раз вместе обедали. Все было по‑старому, не хватало только отдельного меню, предлагающего посетителю на выбор сотню разных пирогов.

— Как же так? Это же было символом старой Аделаиды, — сокрушалась Мариэль. — А я‑то собиралась заказать тебе что‑нибудь особенное, например традиционный мясной пирог, раз уж ты сегодня был так мил и даже дал мне сесть за руль твоего драгоценного «порше».

— Не уверен, что сегодняшняя погода располагает к пирогам, — покачал головой Дейн, делая глоток пива.

— Любая погода располагает к мясному пирогу! Знаешь, я как‑то пыталась объяснить это Люку, но, как выяснилось, если ты не австралиец, тебе сложно понять, как можно испытывать подобный трепет к мясному пирогу, поданному на подушке из зеленого горохового супа и политого сверху острейшим томатным соусом. — Она мечтательно улыбнулась.

— Да, это должно быть в крови, — с серьезным видом кивнул Дейн.

Мариэль почувствовала, как на ее руку легла широкая мужская ладонь. Она подняла глаза и встретилась с пристальным взглядом Дейна.

Он, не отрывая взгляда от ее лица, поднес ее руку к губам и проложил дорожку из легких быстрых поцелуев от центра ладони к кончикам пальцев.

— Предполагается, что мы любовники, помнишь? — произнес он чуть хриплым голосом, от которого по коже Мариэль побежали мурашки.

— Но не сейчас. На нас ведь никто не смотрит, и тебе не обязательно это делать.

— Никогда не знаешь, когда и кто за тобой наблюдает, так что не следует расслабляться, — улыбнулся в ответ Дейн. — Пойдем домой.

— Ужин подан, mademoiselle[1], прошу, — сказал Дейн, расставляя тарелки с ароматными блюдами на большом столе. Два мясных пирога плавали в целом море горохового супа. Подобное блюдо выглядело несколько неуместно в элегантной обстановке столовой Дейна, хранящей дух старой Англии.

— Ah, merci, c’est trиs magnifique[2], — улыбнулась ему Мариэль, пододвигая к себе полупустую бутылку томатного соуса.

— Только оставь и мне немного, — взволнованно напомнил Дейн, наблюдая за тем, как она с коварной улыбкой вылила чуть ли не половину содержимого бутылки на свой пирог и взялась за вилку.

Только Мариэль Девенпорт могла есть истекающий зеленой и красной жидкостью мясной пирог и сохранять элегантность истинной леди.

— А твой отец не стал переезжать в город?

— Нет, — ответил он.

Мариэль обеспокоенно заглянула ему в глаза:

— Дейн, я знаю, что, когда ты был ребенком, у вас были сложные отношения. Но ведь сейчас он уже очень стар, ему скоро восемьдесят, как же он справляется там один?

— Ничего, вместе с моим отцом живет здоровая сорокапятилетняя женщина, которая вполне способна помочь ему справляться.

— Да?

— Именно.

Мариэль знала о его семейных проблемах, о том, как его мать сбежала из страны с любовником, когда Дейну было всего семь, о том, как его отец отправил своего единственного сына учиться в школу‑интернат, чтобы тот поменьше путался у него под ногами.

— Все эти годы я прекрасно обходился без его поддержки, — через пару минут молчания сказал Дейн.

Он начал работать с первого курса университета и всего в жизни добился сам, не надеясь на чью‑либо помощь. Сначала работал где придется, потом вместе с Джастином создал свою компанию, которая быстро, даже быстрее, чем они ожидали, превратилась в огромную корпорацию.

Он научился обходиться без семьи, он больше ни в ком не нуждался. Женщины, которые появлялись в его жизни, исчезали из нее, когда понимали, что ни на что, кроме короткого романа, они рассчитывать не могут.

И он был вполне доволен своей жизнью. Был. До сегодняшнего вечера. Не понимая, что с ним происходит, он протянул руку и налил себе еще вина.

— Как я понимаю, ты так и не изменил своего мнения относительного того, чтобы остепениться, завести семью и детей?

Она что, читает его мысли? Его пальцы, сжимавшие тонкую ножку бокала, побелели.

— Ты же меня знаешь, я вечный холостяк. А о детях и говорить нечего — никогда, даже через миллион лет.

— Это печально, Дейн. Ты позволяешь своему прошлому руководить настоящим. В жизни человека нет ничего более ценного, чем семья, а ты от нее отказываешься. Если вдруг захочешь поговорить об этом, в любое время.

Он кивнул, давая понять, что принял к сведению ее предложение. Мариэль. Искренняя, честная, заботливая. Сейчас, как и всегда, она старалась успокоить его, вернуть ему утраченное хорошее настроение. Единственный человек, которому Дейн когда‑либо доверял, на которого мог положиться. Стараясь забыть о невеселых мыслях, он выпрямился и посмотрел на нее:

— А теперь десерт — мороженое, свежие персики.

— Спасибо, мне больше ничего не нужно, — отказалась она, вытирая рот салфеткой. — Более того, я объелась и чувствую себя ужасно ленивой, так что не буду помогать тебе с уборкой. Я лучше пойду продолжу экскурсию по дому.

— Ты откажешься даже от чашки кофе?

— Лучше холодной воды.

Когда он закончил мыть посуду и поднялся на второй этаж, то нашел Мариэль в кабинете изучающей его фотоаппарат. Увидев его, она сделала несколько фотографий, а потом стала рассматривать получившиеся снимки на маленьком экране.