Маргарет Уэй - Возвращение в Бэлль-Эмбер Страница 12

Его яркие удивительные глаза приковали внимание Кэрин.

— Знаешь, Каро, с твоим прелестным личиком и истинно женским состраданием ты уже свела меня с ума. Думаю, мы поженимся?

В глазах Кэрин вспыхнул удивленный смех.

— Ты шутишь, надеюсь?

— Нет, не шучу, неужели это не видно по моим глазам?

Он очень нежно улыбался и сейчас немного походил на того мальчика, каким был когда-то, годы назад.

— Не принимай меня всерьез, Каро! Я часто болтаю всякую чепуху. А вообще-то я сердечный и добрый мальчик с нормальными инстинктами. Малейшее отклонение можно объяснить обстоятельствами, в которых прошло мое детство. — Он отступил на шаг и посмотрел на Кэрин. — Это что-то новенькое! Какую бы жизнь ты ни вела, ты стала бесстрашной, об этом говорят твои прекрасные чистые глаза. Я вижу твою душу — в ней нет ни тени обмана… Никаких тайных намерений и интриг… бесконечная уступчивость!

Кэрин возбужденно поднялась.

— Если ты пытаешься затеять какую-то интрижку, тебе это хорошо удается. Я буквально сгораю от досады!

— Из-за кого… из-за Гая? — Рикки посмотрел на нее с неподдельным изумлением. — Гай? Господи, нет! Гай так же прям, как и ты. Я случайно сделал по нему выстрел, но его подстрелить не легче, чем орла. Он действительно самый необыкновенный человек из всех, живущих на свете, и похож на обыкновенных людей так же, как трактор похож на его собственный «ягуар». Конечно, это настоящий machismo.

— Боже мой, что это такое? — удивилась Кэрин.

— Machismo? — фыркнул Рикки. — Так по-испански называется сильный, сексуальный мужчина, игрок, в котором есть что-то от плейбоя, воплощение безжалостности, от которой вы, женщины, просто сходите с ума!

— Пожалуйста, избавь меня от этого, — еле сдерживаясь, произнесла Кэрин.

— Ну, не ты, так другие, куколка. Промелькнут в его жизни, пытаясь произвести неизгладимое впечатление, а потом исчезают! Прямо физиономией об землю!

— Я не удивляюсь, он отчасти напоминает мне одного из Борджиа.

Рикки громко рассмеялся.

— Ну ладно, я меняю потомка Борджиа на очаровательного ребенка!

Кэрин улыбнулась, показав свои красивые мелкие зубки.

— Я польщена, Рикки! Когда я смогу увидеть твои работы?

— Когда у меня будет для этого настроение; — заговорщически усмехнулся тот. — Я сейчас вроде молодой мамаши, боящейся, что кто-то украдкой взглянет на ее младенца, если не согласится, что у меня родилось нечто из ряда вон выходящее.

Послышались быстрые легкие шаги, и они оба посмотрели на дверь. В комнату вошла Патриция Эмбер и с милой оживленностью осведомилась у Кэрин:

— Ну как, Кэрин, что ты думаешь о Рикки после столь долгих лет разлуки? — Она перевела взгляд своих сияющих карих глаз с Кэрин на Рикки. — Конечно, он немного интриган?

Кэрин улыбнулась.

— Боюсь, что так! А я разве когда-нибудь воспринимала это всерьез?

— Почти всегда, — неожиданно ответила его тетушка. — Рикки следует исключительно своей интуиции, особенно, когда дело касается женщин!

— А ты, святая Триш? — Рикки не смог сдержать усмешки. — В сущности, я сплетничаю о своем дорогом семействе ради Кэрин. Говорят, предупрежден — значит вооружен!

Патриция взглянула на Кэрин.

— Что именно он тебе наговорил, да еще в первый же день?

— Всего лишь некоторые местные легенды, ничего особо впечатляющего, — тут же едко заметил Рикки и вскочил на ноги, явно желая сменить тему. — А теперь выпьем аперитив перед ланчем, и я отправлюсь в студию, — весело произнес он. — У меня в голове зреют замечательные идеи!

Патриция снова перевела взгляд на Кэрин.

— Полагаю, это портрет Каро. Она так сложена, что, по-моему, может привлечь внимание будущего художника!

— Точно, — кивнул Рикки, — и спасибо за слабую похвалу. Однако я чувствую, что без ложной скромности могу сам оценить свою модель. Хоть Кэрин и очень молода, в ее лице есть какая-то печаль, вероятно, ностальгия. Оно отмечено самой проникновенной красотой.

Кэрин холодно посмотрела на него.

— Гай говорит почти то же самое.

Рикки понимающе кивнул.

— Меня это не удивляет. У Гая, да будет тебе известно, если ты до сих пор не заметила, повышенная чувствительность ко всем видам красоты. Я видел, как он обращается со своими сокровищами, неодушевленными, разумеется. Он хорошо понимает истинную красоту. — Зелено-голубые глаза злорадно сощурились. — По тем же самым причинам, все одушевленные существа годами рвали на себе волосы… Об этом я мог бы тебе порассказать!

— Пожалуйста, не надо, дорогой! Ты больше не enfant terrible note 3. — Голос Патриции звучал твердо. — А теперь, как насчет того, чтобы выпить… мне, думаю, мартини. А тебе, Кэрин? Может быть, ты предпочитаешь что-нибудь другое, например херес?

— Нет, немного мартини было бы замечательно. Хоть в этом доме подобные слова звучат кощунственно, но я не очень люблю херес.

Рикки ехидно ухмыльнулся:

— Даже знаменитый «Эмбер Эмонтилладо»! — Тут он от души пустился рекламировать фамильные вина: — Воодушевись «Эмбер Эмонтилладо», и пусть твой мир окрасится в золото. Пусть твои друзья почувствуют нежный букет с вяжущим привкусом дуба. После него во рту остается пикантный ореховый вкус австралийского сухого хереса «Эмбер Эмонтилладо».

— Вот это реклама! — улыбнулась Кэрин. — А я, на самом деле, даже и не пробовала его. Мне бы следовало это сделать немедленно и проявить тем самым должное уважение к дому!

Рикки направился к выходу, продолжая весело щебетать:

— Но только не в цветном бокале! Клянусь, я видел, как Гай изменился в лице, когда ему подали шампанское в ярком бокале!

— Верно! Я полностью согласна, — улыбнулась ему тетушка. — Вероятно, я тоже немного выпью, Рикки, и желаю тебе весело провести день!

— Я же говорил, я все замечательно придумал!

Все повернулись, когда, держа за руку Филиппа, в комнату вошел высокий, очень худой человек лет семидесяти с седой копной волос.

— Молодой человек доставлен и готов к ланчу!

Филипп улыбнулся своему спутнику, подбежал к Кэрин и обнял ее.

— Я чудесно провел время, Каро! Это необыкновенно! Ты бы видела эти виноградники и погреба! А бочки! Они огромны! Дядя Гай установил совершенно фантастический холодильник, потому что во время сбора винограда очень жарко! У него там есть тракторы, уборочные машины и много всякого оборудования. — Пип замолчал, чтобы перевести дыхание от распиравшего его восхищения. — Я ужасно много узнал от дяди Марка, он страшно умный! Он пишет книгу по истории виноделия!

Его восторженный тон всех рассмешил. Марк Эмбер прервал поток этой возбужденной болтовни.