Маргарет Уэй - Возвращение в Бэлль-Эмбер Страница 13

Его восторженный тон всех рассмешил. Марк Эмбер прервал поток этой возбужденной болтовни.

— Я и мечтать не мог о лучшем слушателе! — Он повернулся к племяннице: — По-моему, у него есть все задатки будущего винодела, Триш! — Тут его взгляд остановился на Кэрин. — А это, конечно, Кэрин!

Он быстро подошел к ней и взял за руку, разглядывая с той простодушной откровенностью, что свойственна лишь старикам и детям. Немного помедлив, он наклонил свою седую голову и звучно поцеловал ее в щеку.

— Добро пожаловать домой, дорогое мое дитя. Как же мы долго не виделись!

Вдруг Кэрин почувствовала, что слезы застилают ей глаза. Она беспомощно стояла, неловкая и неуклюжая, как школьница, словно одного жеста Марка Эмбера было достаточно, чтобы все ее чувства пробудились.

— Черт возьми, ты же плачешь! — Филипп встревожился. — Каро никогда не плачет!

Он оглядел всех своими, широко раскрытыми, карими глазами с таким неподдельным испугом, что, возникшее было, напряжение мгновенно исчезло.

Марк Эмбер успокаивающе обнял Кэрин, и даже прямолинейный Рикки вынужден был отметить его непринужденную галантность. Марк дотронулся до своих седых волос.

— Я не так стар, Рикки, как можно предположить, глядя на снег у меня на голове. Теперь пожми руку юному Филиппу.

Все с интересом наблюдали довольно неловкое приветствие ребенка и молодого человека, а Марк Эмбер продолжал легко и непринужденно сглаживать светской беседой некоторую натянутость. Когда настало время ланча, все еще были под впечатлением этой встречи двух юношей.

Огромный дом пребывал в безмолвии. Ни единого стука жалюзи, ни одного скрипа половицы. Кэрин выскользнула из постели и влезла в зимний халат из оранжевого шелка. Это была одна из ее причуд: халат она купила специально для Бэлль-Эмбер. Он удивительно оттенял ее черные волосы и блестящие раскосые глаза. Спать она не могла. Обилие впечатлений, пережитые чувства — все это привело к тому, что у нее заболела голова. В один момент ей показалось даже, что биение пульса стало совсем глухим, а глаза готовы выскочить из орбит. В аптечке в ванной комнате был веганин. Она заметила это, когда Пип мыл лицо и руки перед обедом. Две таблетки, конечно, снимут ее головную боль, и она сможет уснуть.

Быстро, как тень, Кэрин проскользнула по устланному ковром коридору. Она знала каждый дюйм этого дома, ведь это был дом ее детства. Дорогу на верхнем этаже ей освещал яркий лунный свет, струящийся в створчатые окна. Внизу же было темно, как в колодце, но она без всякого страха шагнула в неподвижную темноту. Вдруг ее сердце забилось в испуге, а сдавленный крик был задушен худой рукой.

— На что только не наткнешься в темном доме!

Услышав этот веселый насмешливый голос, Кэрин прикусила своими мелкими зубами собственную руку, делая отчаянную попытку заставить свой голос звучать как можно более твердо:

— Вы напугали меня!

Гай мягко засмеялся, проведя рукой по ее плечу.

— Испугал тебя, Кэрин? А я начинал думать, что это невозможно. Ты же, что характерно, не придаешь значения тому, что я тоже испуган. Ты сомнамбула, да?

— Нет, конечно. Мне не спалось… — Ее голос звучал жалобно-негодующе. — У меня болит голова, — добавила она, чувствуя, что сбита с толку в мягкой темноте этим, безумно волнующим ее, человеком. Она мгновенно набросилась на него: — Никто не ждал вас раньше завтрашнего дня, вы же знаете!

Гай сжал обнаженное запястье ее руки.

— Я приезжаю и уезжаю, когда хочу, Кэрин, — засмеялся он и повел ее по коридору в библиотеку.

Кэрин услышала, как дверь за ними закрылась с мягким щелчком. Гай включил свет, золотисто озаривший прекрасно обставленную комнату с целой стеной книг, удовлетворивших бы самого прихотливого библиофила. В библиотеке стояла прекрасная современная мебель, отличающаяся простотой и добротностью, а также кресла, обитые кожей и тканью ручной выделки. Кэрин поймала на себе его ожидающий взгляд, и ей показалось, что за блеском его глаз кроется нечто большее. Она быстро закрыла глаза, как бы защищаясь от него.

На Гае был вечерний костюм, изысканный и элегантный. Кэрин не хотела смотреть на него, чтобы не доставить ему удовольствия своей реакцией на это великолепие. От его тихого смеха, волосы Кэрин чуть колыхнулись на висках.

— Оттого, что ты закрыла глаза, чтобы меня не видеть, ничего не изменится, Кэрин!

Вскинув ресницы, Кэрин встретила его внимательный взгляд.

— Я не могу не попытаться, — безрассудно пробормотала она, давая понять, что не настроена шутить.

Ее бросало в дрожь от одного его взгляда, прикосновения его рук к ее тонкой шее.

Не обращая внимания на ее смятение, Гай спокойно спросил:

— Почему ты не веришь мне, Кэрин?

Похоже, что между ними назревал прелестный конфликт.

— Нельзя вычеркнуть прошлое, — осторожно ответила Кэрин, — сделать вид, что ничего не произошло.

Гай не пожелал заметить обвиняющий взгляд ее огромных золотистых глаз.

— Это слишком глубокомысленно для тебя, — сардонически изрек он и отошел в дальний угол комнаты. Резким движением руки, он отодвинул панельную обшивку, за которой обнаружились радиоприемник, телевизор и полный бар. Гай стоял, повернувшись к Кэрин своей широкой спиной. — Скажи мне еще что-нибудь, меня всегда интересовало, насколько обширны и глубоки наблюдения молодых женщин.

Он вынул из бара прекрасной работы хрустальный графин и два таких же бокала, повернулся и слегка улыбнулся, посмотрев в ее испуганно-укоряющие глаза.

— Не смотри на меня так, малышка! Я не собираюсь спаивать тебя ликером, а потом продавать в рабство!

Кэрин покраснела от явной насмешки и, безнадежно растерявшись, опустила глаза. Молчание затянулось, пока Гай не произнес ленивым тоном:

— Ты маленькая бездельница, да? — Он направился к ней по темно-желтому мягкому ковру и протянул ей разбавленное виски: — Выпей. Это поможет тебе заснуть и снимет головную боль.

Кэрин неподвижно стояла, Гай подвинул бокал к ней.

— Возьми же, дитя мое!

Кэрин взяла бокал и инстинктивно отшатнулась от резкого запаха спирта, ударившего ей в нос.

— Пожалуйста, не называйте меня «дитя», Гай. Я не собираюсь служить мишенью для ваших шуток!

Гай мягко усмехнулся.

— Дорогая моя Кэрин, я еще обхожусь с тобой в лайковых перчатках, если бы ты это понимала. Мой образ жизни абсолютно исключал современных, темпераментных молодых женщин. Тебе придется простить меня, если я не так быстро научусь вести себя с тобой.

Кэрин заколебалась, неуверенно глядя на густую золотистую жидкость в своем бокале.