Керрелин Спаркс - Мужчина ее мечты Страница 12

Поиск Жака Клемана увенчался аналогичным результатом. Он убил короля Генриха III в 1589 году, за что был четвертован и предан огню. Как учитель истории Хизер находила все это захватывающим, но путаным. Концы не сходились. Жан-Люк либо ошибался, либо нарочно лгал, или происходило что-то очень странное.

В дверь раздался короткий стук, и Хизер быстро уменьшила экран.

— Да?

Дверь приоткрылась, и внутрь заглянула Эмма.

— Я только хотела сказать, что все в порядке. Можешь спокойно отдыхать. Я уйду на рассвете.

— Спасибо.

— Фиделия проснулась, так что я посвятила ее в происходящее. Она предложила мне погадать на картах.

— Ладно, — кивнула Хизер. — Она всем, кто приходит в дом, предлагает раскинуть карты. Это ее способ защитить нас.

— Наряду с оружием? Интересно. — Эмма бросила взгляд на компьютер: — Проверяешь почту?

— Да. Через минуту спущусь.

— Хорошо. Пожалуйста, не закрывай плотно дверь, чтобы я могла ночью проверить, как ты.

— О’кей.

Дождавшись ухода Эммы, Хизер вновь повернулась к экрану компьютера и сделала запрос на имя Жан-Люк Эшарп. «Гугл» выдал несколько сайтов, где продавалась его одежда, но ее интересовала информация личного характера. Она нашла фотографию, сделанную год назад на его ежегодном шоу в Париже. Темные кудри, голубые глаза, намек на ямочку на щеке, учтивая улыбка. Краше не бывает. Недостаток номер четыре: он слишком хорош собой.

Еще она нашла перевод свежей статьи из парижской «Монд». Все в недоумении: почему за последние тридцать лет Жан-Люк Эшарп ничуть не состарился. Хм, вероятно, речь шла о его отце. Жан-Люк, с которым она встретилась, выглядел не старше тридцати. Старшего Жан-Люка, похоже, не видели на публике уже несколько месяцев. Средства массовой информации высказывали предположение, что он лег на очередную подтяжку лица.

Хизер попалась еще одна статья тринадцатилетней давности. С фотографией. Он выглядел точно так же, как сейчас. Все это представлялось какой-то бессмыслицей. Она поискала дату рождения Жан-Люка, но никакой личной информации не нашла.

Недостаток номер пять: неопределенность. Возможно, кое-кто из женщин сочтет ауру загадочности плюсом, но Хизер не любила сюрпризы, хотя и находила это интригующим…

Зачем ему давать Луи имена, канувшие в Лету столетия назад? И почему он ничуть не изменился за тринадцать лет? Пластическая хирургия или… В голове промелькнула совершенно абсурдная, вызванная, вероятно, поздним часом и разыгравшимся воображением, мысль.

Это было одно из ее любимых телевизионных шоу — бессмертные горцы, сражавшиеся со своими старыми врагами на старинных мечах. Это могло бы объяснить, почему Жан-Люк и его друзья дрались на мечах. И почему говорили об убийцах, живших столетия назад. Среди его друзей были даже шотландцы в килтах. То, как они стояли кучкой на другом конце комнаты, как перешептывались, явно свидетельствовало, что их объединяет какая-то тайна.

Мог ли Жан-Люк быть бессмертным?

Хмыкнув, Хизер выключила компьютер. Ее предположения делались все более и более абсурдными. Бессмертные люди? С таким же успехом можно было поверить в существование эльфов и фей. А вот в существовании троллей она убедилась на собственном горьком опыте. И прожила с одним из них шесть лет.

Когда спустилась вниз за стаканом воды, Хизер услышала, что телевизор не работает. Из гостиной доносился голос Фиделии с легким акцентом.

— Перевернутая, карта «Отшельник» может означать, что вы страдаете от глубокого одиночества.

На Эмму это как-то не походило. Хизер остановилась на пороге гостиной. И разинула рот. Это была не Эмма.

Жан-Люк встал. Его тонкая рапира подпирала кресло.

— Я зашел вас навестить. Меня впустила Эмма.

Ее провели. Хизер скрипнула зубами. Могла бы догадаться, что Эмма действовала с этим парнем заодно.

— Где Эмма?

— Наверху. Охраняет Бетани. — Фиделия подмигнула ей. — Этот молодой человек говорит, что его святой долг охранять вас. Он muy macho, no?[5]

Жан-Люк поклонился:

— К вашим услугам.

Хизер прикусила язык, чтобы не сказать заготовленную грубость. Человек не принимал «нет» в качестве ответа. Назад к недостатку номер один: упрямый как мул. А то, как Жан-Люк поклонился, выглядело довольно старомодно. Очень старомодно.

Оставалось лишь гадать, сколько же лет этому мулу.

Глава 5

Она была красивая, даже когда сердилась. Зеленый огонь в ее глазах привел Жан-Люка в восхищение. И то, как шелк облегал ее грудь, тоже выглядело неплохо. Сердито сверкая глазами, Хизер уперла руки в бока. И от этого движения ее грудь заколыхалась. Бюстгальтера не было. Он всегда хорошо подмечал всякие детали.

— Жан-Люк, — произнесла Хизер, — я вас не ждала.

— Пожалуйста, зовите меня Жан.

Было бы совсем не трудно запустить руки ей под пижаму и наполнить ладони мягкой тяжестью груди. Он поднял глаза к ее лицу и увидел, как краснеют ее щеки. Уловил запах крови, бросившейся ей в лицо. Группа АВ.

От голода у него свело живот и по телу разлился жар желания. К счастью, в холодильнике машины Он припас несколько бутылок с искусственной кровью. Они помогут справиться с физической потребностью, но он чувствовал голод и другого свойства — голод, вызванный годами воздержания. Ему не хватало занятий любовью, но это имело более глубокие корни. Ему не хватало удовлетворения и спокойного счастья, что давала эмоциональная связь с любящей женщиной. Из-за Луи эта радость давно стала для него недоступна.

— Только не говорите, что собираетесь провести здесь ночь.

— Но я должен. Охранять вас для меня долг чести.

— Как это романтично, — произнесла Фиделия. — Тебе не кажется?

— Нет. — Хизер ответила ей хмурым взглядом. — Если мне это навязывают.

— Chica[6], он же не пытается тебя соблазнить. Только хочет охранять. — Фиделия взглянула на Жан-Люка, и ее глаза блеснули. — По крайней мере, он так говорит.

Соблазнить ее? Жан-Люк избегал смертных женщин после убийства Клодин в 1832-м. Его честь не позволяла подвергать невинные создания извращенной мести Луи. Но Луи уже считал, что у Жан-Люка роман с Хизер. Главной причины, по которой не стоило поддаваться влечению, не существовало. Эта мысль вспыхнула в сердце желанием и отозвалась в паху.

Но с чего он взял, что она примет его ухаживания? Это из-за него ее жизнь и жизнь ее дочери подвергались опасности. Она скорее наградит его пощечиной, чем уступит страстным поцелуям.

Жан-Люк тяжело вдохнул:

— Уверяю вас, что мои намерения честны.