Маргарет Малькольм - Очарование юности Страница 12

— Вот как? — удивилась девушка. — Неужели вы уже успели кого-то нанять?

— Это долгая история, — холодно произнес Энтони. — Мисс Конвей любезно согласилась мне помочь.

— Мисс Конвей? — недоверчиво повторила его собеседница. — Вы имеете в виду Кит?

— Да, — сухо подтвердил Роскот. — А почему она не может этого сделать?

Елена пожала плечами.

— Может, конечно, — осторожно ответила она. — Просто семейство Конвей и старая мисс Миллет чужды условностей, от них очень сложно избавиться, если каким-либо образом оказался вовлечен в их жизнь. Так случилось и с мисс Бембридж, и с моим деловым партнером Оливером Райлендом. Оливер по доброте душевной дал однажды мисс Миллет какой-то пустячный совет касательно ее коттеджа, и с тех пор целое семейство… — Она передернула плечами. — Их сложно винить — они очень бедны, а Оливер, на их взгляд, довольно состоятелен…

— Уверяю вас, ко мне это не имеет отношения, — резко оборвал ее Энтони, — так как я не собираюсь иметь с этим семейством никаких дел. Между мисс Конвей и мной существует чисто деловое соглашение. Никаких обязательств перед обществом. Более того, как только я продам имение, сразу же уеду отсюда. Не беспокойтесь, я не попаду в неловкое положение. Кажется, официант подает нам знак. Идемте за столик?

Елена молча поднялась. Она была настолько поражена тирадой Энтони, что не находила слов. Ее еще никто никогда не ставил на место, как сделал только что этот властный человек, поэтому она испытывала новое, малоприятное, но, с другой стороны, волнующее чувство.

Их проводили к одному из лучших столиков в пабе, как про себя отметил Энтони, что свидетельствовало о привилегированном положении его спутницы. Он даже предположил, что она коротко знакома с владельцем заведения. Когда им подали первое блюдо, Елена, решившая наконец нарушить неловкое молчание, выбрала единственную нейтральную тему разговора.

— Скажите мне, мистер Роскот, что же вы собираетесь делать с Холли-Лодж? — непринужденно спросила она.

— Я бы хотел, чтобы вы сами или ваш коллега нанесли мне визит для приблизительной оценки имения, — объяснил Энтони. — Пока это все.

— Понятно, — кивнула Елена. — Вы абсолютно уверены, что хотите продать его? Не рассматривали вариант сдачи дома в аренду, с мебелью или без?

— Нет, — твердо ответил молодой человек. — Я намерен избавиться от него — и как можно скорее.

— Хорошо, тогда… — Елена вытащила из сумочки ежедневник. — Я могла бы зайти к вам завтра утром — скажем, в одиннадцать.

— Превосходно! — воскликнул Энтони и до конца обеда не возвращался больше к этой теме.

Елена подметила одну любопытную деталь: так как в Англию Роскот вернулся совсем недавно, они, конечно, раньше не встречались. Тем не менее, она была твердо уверена, что его лицо ей знакомо. В памяти всплыло прочитанное где-то описание: «Удивительно противоречивое лицо — глаза поэта и мечтателя, а губы циника». Может, он актер? Нет, вряд ли. Она ходит в театр только в Лондоне, а Энтони жил в Австралии. Но возможно, его показывали в кино или по телевизору? Тоже нет, это не его жанр. Остается фотография в газете — но какая обширная область для поиска!

Вернувшись в агентство, Елена принялась выписывать все известные ей сведения об Энтони. Список получился коротким. Мать Энтони была племянницей мисс Бембридж. Его семья эмигрировала в Австралию около двадцати лет назад. Когда пожилая дама скончалась, хозяйство в Холли-Лодж пришло в упадок, так как контакт с ее родственниками за океаном был потерян. Затем, внезапно и без предупреждения, на сцене появляется Энтони.

Елена рассердилась. Она очень гордилась своей способностью воспроизводить в памяти, события давно минувших дней и была абсолютно уверена, что нужная ей информация хранится где-то в потаенном уголке сознания, но ускользает от нее.

Почему же? Напрашивается единственно верный ответ — раньше эти сведения казались неважными, потому что сама она была занята чем-то другим или просто скучала.

Да, вот именно! Она испытывала страшную скуку. Одно время Елена занималась сбором пожертвований для Красного Креста и местной благотворительной организации, и одним из домов, которые она посещала, был Холли-Лодж.

«Мисс Бембридж тогда буквально вцепилась в меня, потому что я вносила хоть какое-то разнообразие в ее жизнь, — вспоминала Елена. — Она показывала мне старые фотографии».

Девушка мысленно перенеслась в тот день и снова услышала скрипучий старческий голос:

— А это моя племянница Сибил, ее муж и их сынишка. Много лет назад они уехали в Австралию — Западную Австралию. Вы же знаете, там добывают золото. Муж Сибил никогда этим не занимался, но кто знает? Удача всегда может оказаться прямо за углом.

Тут плотину памяти прорвало. Мисс Бембридж показывала ей фотографию Энтони-подростка. Сходство с нынешним молодым человеком было неуловимым, Елена вряд ли узнала бы его по этому снимку.

Тогда, может, ключ к разгадке — Западная Австралия? Эта область периодически появлялась в выпусках новостей в связи с находящимися там золотыми приисками.

Ну конечно, телевидение! Елена была в гостях у друзей, когда кто-то включил телевизор, и она увидела толстокожего репортера, которому посчастливилось взять интервью у Энтони. Тот отвечал на вопросы крайне неохотно, и сама беседа не сохранилась в памяти Елены, только общий смысл.

Энтони является одним из счастливых обладателей земель, чрезвычайно богатых полезными ископаемыми — не то золотом, не то никелем, не то бокситом. Выходит, он очень состоятельный человек!

Как же права была мисс Бембридж! Удача действительно может оказаться прямо за углом!

Глава 4

Когда Энтони вернулся домой, Кит уже ушла. Но она оставила ему записку, нацарапанную огрызком карандаша, который лежал тут же на столе.

«Я закончила работу в полдень. Решила начать со спальни наверху. Постельные принадлежности нуждались в проветривании, поэтому я забрала с собой две простыни, два одеяла, две наволочки и две подушки. Если можете, скиньте матрас вниз и расстелите его на ночь у огня на кухне, тогда к завтрашнему дню он высохнет.

Заглянув в кладовую, вы найдете там корнуэльский пирог, испеченный Милли. Разогрейте его на ужин.

Да, совсем забыла. Заходил Сэм Хоггет, молочник. Я взяла для вас пинту молока и велела ему заглянуть завтра.

Искренне ваша

Прочитав записку, Энтони нахмурился. Подобно большинству мужчин, он не любил, когда женщины критикуют друг друга, и, хотя мнение Елены о семье Конвей совпадало с его собственным, он бы предпочел, чтобы она была более сдержанна в своих суждениях. К сожалению, молодой человек вынужден был признать, что она не преувеличивала.