Лори Фостер - Удачный контракт Страница 14

— Тони… — От его слов кружилась голова.

— Это будет нашим маленьким секретом, договорились? — Он провел пальцами по маленьким красным пятнышкам на ее коже, оставленным его утренней щетиной. Эти длинные пальцы коснулись ее горла, груди, остановились у соска, слегка ущипнули. Оливия уже хотела только одного — снова заняться с ним любовью.

Но Тони внезапно поднялся и оторвался от нее.

— Я должен принять душ и побриться, — проговорил он низким и страстным голосом. — Что бы ты ни говорила, я не хочу еще раз царапать твою кожу.

— Нет! — Она пыталась протестовать, пыталась удержать его.

Он наклонился и поднял ее.

— Вы можете принять душ со мной, мисс Андерсон, а потом я посмотрю, не заняться ли вами должным образом.

— Мне ужасно понравилось.

— Ты не получила настоящего удовольствия.

Горячая волна прокатилась по ее почти обнаженному телу. Он так откровенно обсуждает подобные вещи; это возбуждало ее, несмотря на крайнее смущение.

— Я… я получила удовольствие. — Она явно оборонялась. — Но я полагала, надо полежать неподвижно некоторое время.

— Обещаю, в следующий раз ты получишь большее удовольствие.

Тони шагнул следом в кабинку, снял с Оливии остатки белья, долгим и внимательным взглядом окинул всю ее, обнаженную, и это дало ей возможность полностью рассмотреть его. Роскошный мужчина — крепкий, смуглый, мускулистый.

Интересно, нравится ли ему смотреть на нее, как ей на него? Она взглянула в его зеленые глаза и мгновенно забыла собственный вопрос.

Тони придвинулся к ней ближе, и их тела соприкоснулись. Его плоть упиралась в ее живот, его руки легли на ее грудь.

— Тебе не нужно следить за временем, моя сладкая. Мои силы восстанавливаются, едва я смотрю на тебя и прикасаюсь. Это называется увертюра, Оливия. Я намерен вернуть свой долг. У нас в запасе вечность.

Полчаса спустя, натягивая простыню на разгоряченное тело, Оливия поняла, что до сих пор и не жила вовсе. Тот пик наслаждения, который она испытывала вместе с Тони, перевернул все в ее сознании.

Когда она снова открыла глаза — а это потребовало значительного усилия, — Тони по-прежнему был рядом. Его ладонь лениво лежала на ее груди.

— Ты никогда раньше не испытывала оргазма, не так ли? — без малейшего смущения спросил он.

В ответ она лишь снова закрыла глаза. Но Тони засмеялся и поцеловал ее в нос.

— Не прячься от меня, Оливия. Поговори со мной.

— Раньше мне это не казалось особенно важным, — призналась она. — Между прочим, я говорила тебе, что мои первые две попытки провалились.

— Твои первые две попытки с первым партнером, — мягко уточнил он. — Это не значит, что ты не могла…

— А ты, похоже… в восторге от этого?

Вместо ответа он взял ее безвольную руку, поцеловал ладонь, потом положил ее руку на свою восставшую плоть и на мгновение замер, когда ее пальцы сжались. Затем криво усмехнулся.

— Я в полном восторге. Но, кроме того, я рад за тебя.

— Ты смущаешь меня, вот что ты делаешь! — Она проговорила это, нахмурившись, но он лишь расхохотался.

— Почему? Потому что я — лучший любовник из тех, что поблизости? Ты кричала от восторга, Оливия. — Он погладил ее щеку и повернул лицом к себе. — Взгляни на меня, милая.

Снова ласковое слово. Оливия открыла глаза. Нежность его взгляда поразила ее.

— Я рад подарить тебе то, чего у тебя никогда не было раньше. Все это кажется… таким особенным.

— Тони. — Она прижалась к его телу, снова желая его — немедленно, не откладывая больше ни на секунду.

Но в этот момент раздался звонок в дверь.

Тони, похоже, намеревался игнорировать этот звонок, но настойчивый стук в дверь заставил его выругаться и вылезти из постели. Натягивая джинсы, он взглянул на свернувшуюся калачиком Оливию и снова пробормотал проклятие.

— Не вставай. Я сейчас вернусь. Оливия подождала, пока он выйдет из спальни, затем выбралась из постели и завернулась в простыню. Она слегка приоткрыла дверь, затем прокралась по коридору, чтобы посмотреть, кого это принесло в такую рань. Джон, брат Тони, стоял в дверях с младенцем на руках. На его лице читалась крайняя озабоченность.

Они говорили вполголоса, но Оливия уловила каждое слово.

— Я знаю, Тони, что выбрал самое неподходящее время…

— Ты не мог знать.

— Мог. Я видел чужую машину. Оливия, полагаю, здесь?

Тони сложил руки на голой груди и спросил:

— Что тебе нужно, Джон?

— Мне жаль, но действительно нужно. Клянусь, я бы не поехал к тебе, если бы было возможно. Но мама и Кэйт с утра отправились по магазинам и вернутся, дай Бог, к вечеру, а мне нужно отвезти Лайзу в больницу. Вчера, знаешь, она чувствовала себя не слишком хорошо, потому-то мы и уехали пораньше. Она устает, ведь ей приходится справляться с тремя детьми. Ночью у нее началась лихорадка, кашель, одышка, и с каждым часом становилось все хуже. Я никогда не видел ее такой. — В голосе Джона звучало отчаяние. — А мне нужно и справиться с тремя моими непоседами, и отвезти ее в больницу. — Джон и сам выглядел больным. — Я не знаю, что с Лайзой. Надеюсь, просто грипп, но…

— Никаких «но». Конечно, я займусь детьми. — Тони решительно взял ребенка из рук брата. — Где остальные двое?

— Сидят с мамой в машине. Я не хотел оставлять Лайзу одну и не знал, дома ли ты. — Он выглянул за дверь и взмахом руки позвал детей. — Я благодарен тебе, Тони. Понимаю, тебе, конечно, хотелось бы, чтобы мы сейчас исчезли…

— Не болтай глупости, Джон! Позаботься лучше о Лайзе и держи меня в курсе, договорились?

Едва Джон шагнул за порог, чтобы забросить пакет с памперсами и пожитки остальных малышей, Тони поспешил за угол, в коридор, и чуть не сбил с ног Оливию. В левой руке он нес ее объемистую сумку, забытую у порога, а на согнутой правой посапывал спящий младенец. Тони не стал задавать вопросов, как она здесь оказалась, а просто направил Оливию в спальню.

— Ты все слышала?

— Да. Чем я могу помочь?

Он покачал головой.

— Мне жаль, милая. Да, вот что. Ты можешь быстро одеться? — Он мгновенно вручил Оливии сумку и поторопился в гостиную, чтобы освободить Джона от детей и отправить его в дорогу. Оливия закрыла дверь и вздохнула. Похоже, Тони собрался вышвырнуть ее вон. Это разумно: он же не хочет лишний раз показывать ее своему семейству. Но все же обидно. Каковы бы ни были резоны держаться подальше от Тони, ей хотелось остаться и помочь.

Ее тело все еще горело, сердце отчаянно колотилось от подаренной ей сладостной муки, но она успела натянуть брюки и свитер, прежде чем Тони снова открыл дверь. Голой мускулистой рукой он держал младенца, но это не помешало ему подойти вплотную и обнять Оливию свободной рукой.